Похоже, политический транзит, начавшийся в 2019 году с формального ухода с поста главы государства первого президента современного Казахстана, не только не завершился, но и обнаруживает свое продолжение, особенно после трагических "январских событий". В политическом лексиконе нашей страны появился термин "вторая республика", который использовал президент Токаев, инициируя новый пакет политических реформ. С желанием разобраться в этих непростых, не только терминологических коллизиях сегодняшнего дня, мы обратились к политическому аналитику Айдару Амребаеву. Что имеется в виду под "второй республикой"? Что стоит ожидать обществу и что намерена сделать политическая элита страны, вводя эту политическую новацию в нашу жизнь?
Сегодняшняя ситуация в Казахстане поистине является судьбоносной для нашей страны. Речь идет о будущем нашей государственности, о том, каково будет магистральное направление развития Казахстана в ближайшей перспективе. Как известно, президент в своем выступлении, посвященном политическим реформам, использовал новый термин "вторая республика". Несмотря на то, что это понятие широко используется политическими историками, для нашей национальной истории данный термин используется впервые. Хотелось бы в этой связи сказать несколько слов, раскрывающих содержание этого понятия.
Во-первых, данный термин в международной политической науке достаточно распространен и характеризует собой преемственность власти в разных странах и в различные периоды, символизируя собой переход к новому формату республиканской власти с сохранением определенной политической преемственности, устремленности к новому на основе сформировавшихся политических традиций и опыта регулирования общественных отношений. Важнейшим принципом здесь выступает эволюционный характер самого политического проектирования. При этом данный проект зачастую инициируется новыми властными элитами с целью выделения своего этапа управления от прежнего, идентифицируя себя с новой эпохой, целями и ценностями. Успешность подобного проекта зависит от того, насколько эта парадигма поддерживается широкими общественными слоями, соответствует социальным ожиданиям масс. Зачастую "второй республикой" в мировой истории обозначали своеобразный период выбора новой политической траектории с сохранением прежних политических традиций и самоидентификации государства, но не фундаментального слома режима. Поэтому на смену "второй республике" в целом ряде государств в свое время приходили "третьи республики", которые восстанавливали прежний порядок и возвращались к исторически заданной системе отношений. Таковы примеры "второй республики" во Франции, Польше, Греции, Бразилии. Однако исторически объективным следует признать значение этого политического ноу-хау как периода поиска нового политического формата для достаточно сложного, "предреволюционного" состояния общества, когда, как говорили классики марксизма-ленинизма, "верхи не могут управлять по-старому, а низы не могут жить по-старому". Несмотря на "революционную ситуацию", стоит все-таки заметить, что в этот период прежние политико-экономические элиты сохраняют определенное влияние на процесс принятия решений, выбор нового политического курса, перераспределение общественных благ.
Думаю, что Казахстан после январских событий находится именно в этом "посттравматическом состоянии" ожидания перемен и надежд на светлое будущее…
Таким образом, во-вторых, можно сказать, что определение "вторая республика" хорошо соотносится с ранее заявленным нашими элитами концептом "новый Казахстан". Как написал об этом госсекретарь Казахстана Ерлан Карин, "фактически эти две идеологемы имеют одну суть, различаясь лишь в акцентах". "Новый Казахстан" – это образ будущего нашей страны в целом. Выдвинув данную идеологему, президент обозначил новую цель нациестроительства на ближайшую перспективу. При этом есть понимание того, что январские события стали своеобразным идеологическим рубиконом между прошлым и будущим современного Казахстана. Пока еще мы не живем в "новом Казахстане", но ставим задачу формирования "второй республики", которая будет основана на совершенно новых принципах. Речь идет прежде всего о необходимости обновления общественных ценностей и формирования нового качества нации. При этом важно понимать, что построение "нового Казахстана" невозможно в один момент, в одночасье. Это глубокий и долгий процесс общественной трансформации.
После того как президент озвучил в послании новые приоритеты политических реформ, становится ясно, что речь идет о формировании принципиально нового конституционного баланса между институтами власти. Изменения в Конституцию предполагают фундаментальный характер и отражают действительное стремление элит и ожидание общества о переходе от суперпрезидентской формы правления к президентской республике с сильным, авторитетным и влиятельным парламентом. В рамках реализации послания главы государства изменения предполагаются в более чем 30 статьях Конституции и 20 законах. Это очень масштабный план реформ.
Говоря о предполагаемых политических новациях, необходимо заметить, что они изменят существующую конфигурацию политической системы и будут весьма болезненными для прежних политических и финансово-олигархических групп (олигополий), поэтому, несомненно, вызовут их сопротивление. Предстоит серьезная политическая борьба за влияние и высвобождающиеся в процессе трансформации власти, ресурсы. И здесь отрадно, что президент пытается опереться не на прежние "столпы режима", а на поддержку широких слоев населения, стремиться выстроить эффективную и адекватную систему политической коммуникации с обществом. Отсюда его прогрессивная идея о "слышащем государстве". Однако серьезным вызовом для главы государства является вопрос политической преемственности с прежней государственно-административной машиной. Весьма актуален вопрос о том, а можно ли изменить политическую систему, используя прежний инструментарий, человеческий, идеологический и организационный ресурс? Сможем ли мы, опираясь на "институциональную память", совершить революцию "в умах, а не в клозетах", о которой говорил Булгаковский герой профессор Преображенский? Как говорится, это вопрос на миллион…
Опираясь на идею о "слышащем государстве", которую Касым-Жомарт Кемелевич провозгласил с первого дня вступления в должность, фокус внимания государственной политики должен быть сделан на расширении участия граждан в управлении государством, формировании принципиально новой массовой политической культуры. Отсюда широкий пакет инициатив, увеличивающих возможности широкого гражданского участия в общественных и государственных делах.
Можно сказать, что речь идет о смене парадигмы государственного и общественного развития. С этой целью президент ввел это понятие "вторая республика".
Таким образом, "вторая республика" – это уже вполне близкая и осязаемая цель, которая будет реализована в процессе политических реформ, начиная с этого года. В целом же "новый Казахстан" – это всеобъемлющее обновление общества и нации, а "вторая республика" – это формирование принципиально новой государственной модели.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
