Экономический рост в Казахстане затухает, следует из доклада "Кавказ и Центральная Азия: перспективы развития региональной экономики и возможности инклюзивного роста", который презентовал замдиректора департамента стран Ближнего Востока и Центральной Азии Международного валютного фонда (МВФ), Юха Кяхконен. Рост экономик стран региона в 2018 году стабилизировался на уровне 4%, и фонд прогнозирует сохранение динамики в среднесрочной перспективе. Однако прогноз роста по Казахстану на 2019 год составляет 3,1% против 4% и 3,7% в 2017-2018 годы.
В числе ключевых факторов замедления выступает ситуация на мировых рынках сырья, геополитика и также особенности развития отдельно взятого государства. Исследуемый регион классифицирован на страны – импортёры и экспортёры нефти. И последние, по мнению МВФ, гораздо более уязвимы к стагнации мирового экономического роста, что усилит разрыв между развитыми и развивающимися рынками, на преодоление которого могут уйти десятки лет.
Соответствующее обсуждение состоялось в стенах АОО "Назарбаев Университет" в минувший четверг, 7 ноября. О том, каково текущее состояние госдолга Казахстана, о структурных реформах госсектора и политике Национального банка в интервью abctv.kz рассказал г-н Кяхконен.
– Объём госдолга (внешний и внутренний) Казахстана приблизился к размерам страновых резервов, а внешний – около 60 процентов активов Нацфонда. Его обслуживание в текущем году вырастет на четверть, одним из драйверов которого являются валютные обязательства. Не приближается ли объём долговых обязательств к красной линии? Есть ли у МВФ градация оптимального, умеренного и опасного уровня госдолга?
– Конечно же, жёстких показателей по внешнему долгу у МВФ нет. Тем не менее, мы используем это в своём анализе и при предоставлении отчётов принимаем их во внимание. Чем более развитой является страна, чем более она интегрирована в мировую экономику, тем больший у неё потенциал для обслуживания этого долга. Если мы говорим о соотношении общего госдолга к ВПП, то у Японии этот показатель в несколько раз превышает показатель Казахстана. Но ни у кого это не вызывает опасений в обслуживании Японией своего долга.
Есть страны с неразвитой экономикой и не интегрированные в мировые финансовые рынки и рынки капитала. И соотношение долга к ВВП даже в 40-50% в таких странах может вызвать полновесный финансово-экономический кризис.
Поэтому Казахстан в этой связи не находится ни в какой зоне риска. Тем не менее, тот факт, что не происходит сокращение дефицита бюджета и идёт дальнейшее использование средств Нацфонда, показывает, что в Казахстане в будущем потенциально может сформироваться уязвимость перед теми шоками, которые могут появиться на финансовом горизонте. Для Казахстана критически важно сейчас осуществить переход от стимулирующей [бюджетной] политики в прошлом как ответ на кризисные проявления к консолидации бюджетной позиции и сокращению дефицита.
– Во II квартале текущего года на обслуживание внешнего долга было направлено 83% квартальной выручки Казахстана от экспорта. Не является ли этот показатель угрожающим? Какой маркер состояния госдолга в этой связи ставит МВФ?
– Каких-то жёстких показателей в фонде нет. Чем больше средств уходит на обслуживание долгов, тем меньше средств остаётся у страны для инвестирования в производительную часть экономики, увеличивать инвестиции в создание инфраструктуры и так далее. Поэтому мы считаем, что Казахстану необходимо последовательно проводить консолидацию бюджета.
Это требует сокращать объёмы и дефициты бюджета, добиваться экономии и переводить средства в сбережения. Это позволит стране справиться с будущими гипотетическими экономическими кризисами и вызовами. В целом рынки следят за состоянием и развитием экономики Казахстана, включая уровнь госдолга.
В этой связи показательным является то, что Казахстан на прошлой неделе смог успешно произвести размещение своих облигаций в евро. И это показатель того, что и аналитики на международных финансовых рынках, и сами рынки не ставят под сомнение возможность страны обслуживать свой долг. Казахстан здесь ни в какой зоне риска не находится. Поэтому уровень госдолга является в Казахстане устойчивым. Но, тем не менее, необходимо проводить консолидацию бюджета, чтобы не потерять тот элемент доверия, который сложился на международных финансовых рынках по отношению к Казахстану.
– Говоря о консолидации, в проекте трёхлетнего бюджета до 2021 года правительство предлагает увеличить объёмы трансфертов из Нацфонда в бюджет на 2019 год от текущей трёхлетки на более чем 300 миллиардов тенге. При этом понижательный тренд до 2021 года сохранён, с целевым показателем в два триллиона тенге (ранее предполагалось достичь этой цели к 2020 году). Не считаете это отходом от политики консолидации?
– У нас как раз сейчас целая группа экспертов, которая находится в Казахстане, в Алматы, проводит обсуждения с представителями Нацбанка и банками второго уровня. В пятницу запланирована встреча с госорганами, в том числе Министерством финансов и экономики. Где этот вопрос будет поднят и также изучен. Ещё раз подчеркну, что наша рекомендация заключается в том, чтобы последовательно выдерживать консолидацию бюджета в будущем.
– Объём гособязательств по ГЧП-контрактам за последние три года вырос в 23 раза. При этом нет понимания в части структуры: по валюте, резидентству и другим условиям индексации платежей. Есть ли целесообразность включения всего или части таких обязательств в структуру внешнего долга? Имеют ли место такие практики в мировой практике, дабы обеспечить контроль за обязательствами страны? Какие стандарты раскрытия информации о ситуации с гособязательствами по ГЧП-контрактам имеют развитые страны? Обсуждает ли фонд имплементацию этих практик в Казахстан для большей прозрачности в этом вопросе?
– Просто сама цифра соотношения госдолга к ВВП ни о чём не говорит, она не раскрывает полной картины, и здесь нужно смотреть на полный контекст, включая обязательства в рамках ГЧП-контрактов. Если такие проекты по разным причинам не будут реализованы, государство будет обязано брать на себя огромные финансовые обязательства в рамках выданных правительством гарантий. Поэтому, безусловно, нужно с большой ответственностью и осторожностью подходить к выбору проектов, чтобы потом обязательства по ним не ложились бременем на объём госдолга в будущем.
– Может, МВФ обсуждает те или иные рекомендации для правительства Казахстана в этой части?
– Что касается международных финансовых институтов, то есть определённое разночтение мнений. Наша позиция, МВФ, к ГЧП-проектам является осторожной. Потому что есть примеры в прошлом того, как страны оказывались в серьёзных финансовых ситуациях и с серьёзными проблемами в результате тех рисков, которые возникали в рамках проектов ГЧП.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что проекты, реализуемые в Казахстане, являются более или менее рискованными. Я детальной информацией не обладаю, поэтому специфику проблематики оценить не смогу. Тем не менее, любому государству нужно подходить с осторожностью при выборе проектов ГЧП, реализовывать плодотворно и на благо продуктивной части населения. Ну и чтобы такие проекты не ложились дополнительным бременем на государственные финансы.
– МВФ последовательно выступает за бюджетную консолидацию. В то же время представляет интерес, как в фонде оценивают эффект масштабных налоговых реформ в рамках обновлённого кодекса прошлого года? Насколько они переоценены в рамках улучшения администрирования в части эффекта в виде поступлений? Насколько эффективно собираются налоги в Казахстане сейчас и какие тренды Вы видите? Есть цифры, отражающие рост себестоимости сборов в казну в восемь раз. Какие рекомендации предлагаете правительству Казахстана в этой связи?
– Улучшения есть, но будет справедливым дать нашим экспертам, которые приедут сюда, ответ на вопрос, к чему можно отнести увеличение объёма собранных налогов [в текущем году], а также чтобы они этот вопрос смогли обсудить с госорганами.
– В заключительном заявлении миссии фонда в Казахстане по итогам прошлого года заявлялось о предпочтении финансирования господдержки банков за счёт бюджетных средств. Тем не менее, мы видим, что оператор – Казахстанский фонд устойчивости в текущем году выделил средства на поддержку "Цеснабанка". Насколько такие шаги соотносятся с декларируемой Нацбанком политикой инфляционного таргетирования? Плюс регулятор активно участвует в финансировании льготной ипотеки. Не создаёт ли реализация программы "7-20-25" в Казахстане риски инфляционного давления, а снижение порога доступности таких займов не приведёт к росту рисков в банковском секторе? Не подрывают ли эти шаги (возможно, навязываемые) независимость регулятора в глазах наблюдателей?
– Большое спасибо за Ваш последний вопрос. Конечно же, роль Национального [банка Казахстана] и любого другого центрального банка мира не заключается в том, чтобы субсидировать ипотечные кредиты или предоставлять долгосрочное фондирование банкам второго уровня. Если есть необходимость оказывать срочную поддержку банкам второго уровня, то финансирование должно идти не по линии Нацбанка, а по линии госбюджета.
Если говорить о том, как мы рассматриваем ситуацию, которая складывается сейчас, то чем меньше сторонних мер, которые должен выполнять Нацбанк, тем больше он будет фокусироваться на своей основной обязанности – удерживать инфляционную ситуацию в заданном коридоре.
Арман Джакуб
