"Существующие программы уже предлагают комплекс мер, причем хороших мер, по развитию регионов. Но мы считаем, что для достижения эффекта нужны дополнительные механизмы и детализация конкретных инициатив", – говорит партнер по региону Евразия Whiteshield Partners Каныш Тулеушин. Во время презентации результатов аналитического исследования по пространственному развитию страны, которое провели Институт мировой экономики и политики и эта консалтинговая компания, он озвучил несколько инициатив, которые помогут развивать регионы.
Преображение СПК, МФЦА, кадры
Несколько предложенных инициатив объединены в блок "Обеспечение инклюзивного развития регионов: создание сильных экономических институтов с вовлечением крупных предприятий и заинтересованных сторон".
Авторы исследования предлагают создать региональные агентства развития на базе существующих социально-предпринимательских корпораций (СПК).
"Да, у нас есть СПК, у них есть стратегии, они уже участвуют в экономическом развитии. Но они разрознены в своей деятельности, некоторые работают как коллекторы, некоторые – более активно, это зависит от лидеров, которые либо стоят у руля СПК, либо курируют их, также это зависит от региона и т.д.", – поясняет Каныш Тулеушин.
Нужно усилить попечительский совет (в предлагаемой новой структуре. – Ред.), сориентировать деятельность в том числе на социальные проекты. Нужны четкие и конкретные стратегии с конкретными KPI под развитие регионов. И главное – усиливать СПК инструментами поддержки.
Следующая инициатива – создание фондов регионального развития с привлечением крупных компаний и бизнес-элиты.
"Мы считаем правильным предложить модель, которая применяется в странах с развитым рынком капитала. Управленцами этих фондов должны быть частные компании в виде главных партнеров. Они будут привлекать так называемые LP, миноритарных инвесторов в лице того же СПК, акимата, других институтов при акиматах, чтобы они сконцентрировались на реализации фонда повышения квалификации, реализации социальных проектов и проектов, направленных на развитие экономики и инноваций", – рассказывает спикер.
Эти фонды, по его словам, можно было бы зарегистрировать в МФЦА, поскольку там есть английское право, очень хорошая инфраструктура, и можно было бы точечно работать по необходимым проектам.
Финансировать программы, которые будут реализовывать фонды, можно через специальные фонды, также используя средства, полученные от заплаченных штрафов и с других сборов, как это делается в других странах.
Следующая инициатива – создание фондов для повышения квалификации при фонде регионального развития в каждом регионе. "У нас много сильных, крупных компаний, но они в основном в секторе сырья, металлов. Цены на эти товары волатильны, есть риски, что люди, занятые в этих сферах, будут высвобождаться. Что с ними делать, как их переквалифицировать, кто должен участвовать в этом? Учитывая международный опыт, мы считаем, что это целесообразно делать через создание фондов для повышения квалификации с участием крупных компаний, и государства в том числе", – говорит Каныш Тулеушин.
Города-контрмагниты и периферия
Следующий блок инициатив направлен на создание "полюсов роста" – городов-контрмагнитов. Это, по мнению авторов исследования, позволит перейти от централизованной к децентрализованной экономике с точками роста в каждом макрорегионе.
"Мы предлагаем следующий подход: сильный попечительский совет – межмуниципальная структура с вовлечением частного сектора и местных сообществ. Создаются центры-полюса роста, то есть города-контрмагниты, с периферией, и у каждого будет своя роль. У периферии – создание агломераций-кластеров, СЭЗы, программа развития поставщиков, комфортные условия проживания, развитие предпринимательства, цифрового пространства. Задачи городов-контрмагнитов – комфортные условия проживания, создание социальной инфраструктуры, развитие науки и инноваций", – поясняет Каныш Тулеушин.
На развитие "полюсов роста" должно быть направлено больше ресурсов и программ. "В качестве рейтинга мы предлагаем использовать свой Индекс потенциала городов, который мы применяем, он базируется на индексе производительности экономики и индексе социального благополучия", – говорит спикер.
Комфорт и адаптация
Следующий блок инициатив – "Качественная урбанизация и развитие сельских населенных пунктов: повышение комфорта проживания в сельской местности и ассимиляция сельского населения в городскую среду".
Сюда входят предложения по развитию образа городской культуры, пересмотр методики отбора опорных сельских населенных пунктов ("очень много нареканий поступало в адрес текущей политики по этому направлению").
Также доведение широкополосного интернета не только до населенного пункта, но и до конечных абонентов и продолжение реализации программы по массовому вовлечению населения в МСБ в городах и сельской местности.
"Необходимо создавать благоприятные условия не только в городах, но и в сельской местности. Сельский житель может находиться как на селе, так и в городе. Мы предлагаем гибкий подход", – говорит Каныш Тулеушин.
На селе человек может иметь свое дело, землю, получать господдержку, имеет возможности реализовывать продукцию на внутреннем рынке. Для этого можно представить все действующие госпрограммы, цифровые технологии, операции на базе интегратора. В то же время человек приезжает город, проходит разработанную программу адаптации к городской культуре, включая менторство при необходимости, получает поддержку через центры занятости и имеет возможность прохождения базовых курсов подготовки и переквалификации.
"Это позволит поддержать сельское население и АПК и при этом иметь хорошую программу адаптации к городской культуре", – считает эксперт.
Что происходит "на земле"?
"В ЗКО, если не считать нефтянку, которая сегодня переживает не лучшие времена, упор нужно сделать на развитие сельского хозяйства", – подключается к дискуссии первый заместитель акима Западно-Казахстанской области Мухтар Манкеев.
По его словам, режим ЧП и карантин, и в целом ситуация, которая сейчас возникла, показала: как бы мы ни говорили о том, что обеспечили продовольственную безопасность страны, сделать это на 100% все же не смогли. "Пока человек, которые живет хоть в городе, хоть на селе, не будет абсолютно уверен, что сможет прокормить свою семью местными продуктами, когда закрыты границы, говорить о больших вещах рано. Упор надо сделать на сельско хозяйство", – поясняет свою позицию спикер.
Он рассказывает, что акимат ЗКО сделал анализ населения области и разделил жителей на две группы. В первую вошли получатели социальных выплат, АСП, материальной помощи, продовольственных наборов и др., во вторую – большой блок самозанятых. Оказалось, что есть жители, которые имеют незарегистрированный скот – от 50, а некоторые и от 100 голов, и при этом получают социальную помощь.
"Например, поселок, где живет, условно, 300 семей. Из них 10-20% содержат большое количество скота и они не зарегистрированы ни как КХ, ни как ТОО. А остальные жители поселка работают на этих людей по серой схеме. Официально все числятся безработными, а фактически у людей есть денежный поток, прибыль, и они еще не брезгуют получать социальные выплаты. Это большой вопрос сегодня", – говорит Мухтар Манкеев.
Как вывести сельчан из тени?
Основная проблема на селе, по словам первого замакима ЗКО, – эффективное использование земель сельхозназначения. "И Елбасы говорил, и президент говорит о том, что мы должны возвращать земли в сельскохозяйственный оборот. Например, в ЗКО в 1991 году было 12,9 млн га земель сельхозназначения, сегодня – только 7 млн га. Где-то мы "потеряли" 5 млн га. Делаем анализ и видим: земли ушли в запас, многие пастбища и пашни стали залежами, то есть не используется, где-то поменяли целевое назначение и вывели земли сельхозоборота. Нужно решать эту проблему", – считает спикер.
Вторая проблема, о которой он говорит, – на селе "хромает" учет. Скот должен быть зарегистрирован в специальной системе "Идентификация сельскохозяйственных животных" (ИСЖ), есть норма земельной площади на количество голов. "По закону крестьянское хозяйство может зарегистрировать в ИСЖ только 20% скота от нормы. Это вопрос учета. Мы инициируем несколько предложений, как можно эффективно использовать земельные участки. Пока не дадим сельчанам четкие правила игры и не выведем их из тени, не сможем обеспечить пространственное развитие страны", – уверен собеседник.
Он также заметил, что сельских населенных пунктов слишком много (в определенном смысле это проблема). Например, в ЗКО – 434. "Работаем с министерством нацэкономики, чтобы сократить их количество, сделать опорные пункты и т.д. Что означает большое количество сельских населенных пунктов? То, что мы везде должны обеспечить инфраструктуру – дороги, свет, воду, газ, также социальную инфраструктуру. Но в ресурсах мы ограничены. При этом много таких сельских населенных пунктов, официально имеющих именно такой статус, где всего 5-10 домов. Мы не можем на 100% всех охватить. И фактически идет распыление", – говорит Мухтар Манкеев.
Опорные, спутниковые – как выбирали села
"Можете дать ваше понимание, как выбирали опорные сельские населенные пункт, что было заложено в идеологию, как они связаны и взаимодействуют с полюсами роста?" – модератор встречи попросил вице-министра национальной экономики Ермека Алпысова прокомментировать проект "Ауыл – Ел бесігі". Проект, который интегрируют в госпрограмму развития регионов, направлен на улучшение качества жизни на селе.
"Когда полгода назад утверждали приказ, отрабатывали с регионами методику, показатели, какое село считать опорным, какое – спутниковым, где будет приоритет, мы нажили себе много "врагов", в том числе со стороны парламентского корпуса и местных исполнительных органов. Но мы подошли к этому ответственно", – говорит Ермек Алпысов.
Любое село, поясняет он, любой населенный пункт, куда будут вливаться государственные деньги, направляться инвестиции, должно в последующем развиваться. И не обязательно только в сфере сельского хозяйства (этот подход к селам остался в Советском Союзе, говорит спикер), но также в других сферах – в туризме, общепите, например.
"Когда выбирали опорные села в соответствии с критериями, посмотрели карты и увидели, что села с потенциалом развития расположены вблизи больших городов, автотрасс, водных артерий. Мы учитывали темпы роста численности населения за последние пять лет, проанализировали возрастной состав, наличие молодежи, смотрели на экономические показатели, наличие инфраструктуры. В целом более 150 показателей", – поясняет спикер.
Он говорит, что понимает "рвение акимов" (сам когда-то был акимом), которые хотят "выбить" из республиканского бюджета как можно больше средств. "Республиканский бюджет будет финансировать только те села, которые имеют потенциал развития, и на паритетной основе с местным бюджетом. Мы говорим акимам: делайте упор на опорные сельские населенные пункты, после опорных – на спутниковые, которые рядом с опорными расположены. Жители спутниковых сел могут получать определенные блага – услуги больниц, ЦОНов, нотариусов и т.д. – в опорном селе", – говорит Ермек Алпысов.
Статус села может измениться
В то же время, если акимы заинтересованы в развитии неперспективных сел, тогда будут новые проекты, методика есть. "Список сел может меняться. В зависимости от экономической ситуации в том или ином населенном пункте: если действительно за последние год-два экономика поднялась, инвестиции пошли, прирост населения, то его статус может быть изменен. В прошлом году проект опробовали. Проанализировали ситуацию в 53 селах, там проживало 700 тыс. человек, прирост населения составил 35 тыс. человек", – приводит пример спикер.
Также он напомнил, что когда был акимом города, несколько лет назад, предлагал запретить выдачу земельных участков под ИЖС рядом с крупными городами. "Мы порождаем ложную урбанизацию, частный сектор, куда надо проводить дорогостоящие сети, где надо строить новые школы и больницы. Компактная застройка, как сейчас делают в Нур-Султане, гораздо эффективнее. Минсельхозу и комитету по земельным ресурсам нужно подумать над постановлением правительства о выделении земли под ИЖС. По Конституции каждый гражданин имеет право на землю, но пусть это будет в опорных селах, райцентрах, лучше деньги направить туда, чем делать "шанхаи" вблизи крупных городов", – говорит вице-министр нацэкономики.
Инфраструктура между югом и севером
"Нужно понимать, что мы не можем всех людей "перенести" к готовой инфраструктуре, нужно развивать ее там, где люди исторически, традиционно жили", – прокомментировал принцип "люди – к инфраструктуре" государственный и общественный деятель РК Алихан Байменов.
Он говорит о том, что инфраструктуру, в частности, дорожную, важно развивать с точки зрения экономического роста и безопасности. "У нас очень большие деньги вкладываются в дорожное строительство, но при этом есть "опустошение севера". Я призываю министерство национальной экономики, министерство индустрии и инфраструктурного развития посмотреть, какие трассы соединяют юг и север страны. Важно проанализировать пассажирские маршруты железной дороги. Мой знакомый, живущий в северном Казахстане, сказал, что когда поезда ходили из Кызылорды до Петропавловска, это был один поток, а сейчас, когда они идут только Кокшетау, этот поток с юга ограничился", – рассказывает спикер.
В вопросах создания агломераций, на его взгляд, нужно учитывать, что их размеры всегда будут ограничены наличием или отсутствием природных ресурсов, необходимых для жизни человека, прежде всего – водой.
Акимам – ассоциацию, районам – полномочия
"Как согласовать общегосударственные интересы и интересы регионов при принятии решений правительством? У нас этот механизм "хромает", – продолжает Алихан Байменов, переходя к теме создания агентств регионального развития. Агентства не должны просто заниматься сбором фондов и их расходованием.
Спикер считает, что акимы должны учиться друг у друга применять инструменты экономического развития и стимулирования. Для этого нужно создать ассоциацию акимов районных городов (это, конечно, будет общественное объединение, но, может быть, миннацэкономики содействует его появлению). "Члены ассоциации могли бы периодически неформально собираться и без давления со стороны областных акимов и правительства обсуждать общие вопросы", – описывает он принцип работы такого объединения.
По словам Алихана Байменова, ни закон о территориальном устройстве, ни другие концептуальные документы не дают ответ на вопрос: в чем разница между областью и районом? Кроме размера и численности населения. Большинство госслужащих не ответят на этот вопрос. "У нас в 14 областях 14 уровней централизации управления, и это при унитарном государстве. Районное звено сейчас обескровлено. С 2012 года в районных бюджетах вообще нет средств на здравоохранение. А когда возникает напряженная ситуация, акимы районов призываются к ответственности. Сейчас уже и образование выводится из их подчинения", – говорит спикер.
В таком случае, на его взгляд, логично задать вопрос: а зачем в принципе нужны акимы районов? "У них забрали здравоохранение, заберут образование, за что в таком случае они отвечают? Более того, это означает, что и весь районный актив – депутаты, советы и т.д. – не будут чувствовать сопричастности к решению задач в этих двух сферах государственной важности", – говорит спикер.
Он считает, что недостаток полномочий, ресурсов и возможности влиять на проведение политики отпугивает желающих трудиться на госслужбе, поскольку перечисленные пункты – это те мотивы, которыми руководствуются люди, идущие в эту сферу. "А потом мы говорим, что на местах очень маленький конкурс на одно место. В сельские, в районные акиматы – один человек, "полтора". И это на юге, где избыток трудовых ресурсов. Это же невероятно! Кроме того, что нет доверия к конкурсам, проблема еще и в этом", – говорит Алихан Байменов.
Он уверен: вопрос четкого понимания разницы между районом и областью и их функциями должен быть продуман государством на центральном уровне.
Елена Тумашова
