Разведка и разработка гигантских месторождений связана с бурением на больших глубинах, где всегда присутствуют финансовые риски в части окупаемости проектов. О проблеме энергетического "каннибализма" и новых экспортных рынков для казахстанской нефти в интервью abctv.kz рассказал заместитель председателя ассоциации Kazenergy Узакбай Карабалин.
– Добыча нефти в Казахстане значительно вырастет за счет месторождения Кашаган и проекта расширения на Тенгизе. Необходимо ли будет искать новые экспортные рынки на фоне растущих объемов производства?
– В 2014 году произошло незаметное, но глобальное событие. Страны ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) стали потреблять нефти меньше других развивающихся стран. Это был переломный момент. Дальнейший рост потребления будет обеспечен за счет развивающихся стран, но не ОЭСР. В этой ситуации будет выделяться потребление в Индии, Китае и других странах.
С другой стороны, страны-производители стали наращивать внутреннее потребление нефти. Мы видим, что арабские страны – ОАЭ, Саудовская Аравия – увеличивают количество нефтеперерабатывающих заводов и выпускают продукты с добавленной стоимостью – бензин, дизель, продукты нефтехимии – в большом объеме.
Все мировые энергоресурсы будут потребляться в большом объеме до 2040-2050 годов. Доля нефти и газа будет оставаться на уровне 50% от общего баланса энергопотребления в мире. Поэтому, для того чтобы обеспечить вот эти 50%, нефтегазовая отрасль все равно будет расти и увеличивать свою добычу.
– При этом в Казахстане наблюдается снижение инвестиций в геологоразведку, что серьезно может препятствовать росту добычи нефти в будущем. На ваш взгляд, какие факторы, кроме падения цен на нефть, повлияли на динамику вложений?
– Низкие цены на нефть – основная причина. Любая компания, занимающаяся геологоразведочными работами, идет на затраты и огромные риски. Только 30% пробуренных геологоразведочных скважин обнаруживают месторождение, при этом неизвестно, какого качества и величины будет месторождение. Кроме того, ожидания инвестирующих банков, которые дают кредиты, сразу повышают оценку риска, и таким образом доступ к финансам ограничивается. Однако, как только появляется экономическая целесообразность, всегда есть компании, желающие вести разведочные работы. Во многом это зависит еще и от инвестиционного климата в стране.
– Развиваются ли активно в Казахстане шельфовые проекты, кроме Кашагана?
– Сегодня на других участках ведутся работы геологоразведочные, но слабо. Дело в том, что морские геологоразведочные работы и добыча нефти на море связаны с бо́́льшими затратами, чем на суше. Значительно больше. Кроме этого, в Казахстане налоговая нагрузка для шельфовых проектов такая же, как и для участков недр на суше. Сейчас в Налоговый кодекс вносятся дополнения и изменения, которые будут предусматривать снижение налоговой нагрузки для шельфовых зон. Россия уже по этому пути идет, и внесла такие поправки в налоговое законодательство. Теперь и у нас будет снижена налоговая нагрузка, и мы надеемся, что это приведет к активизации работ на морских участках.
– Готов ли отечественный нефтесервис выполнять высокотехнологические работы на шельфе?
– Отечественный сервис развивается, такие компании, как, например, "Жигермунайсервис", выпускают буровые долота и внутрискважинное оборудование на уровне мировых стандартов. Также есть сервисные геофизические компании, которые выполняют геофизические исследования на таком же высоком уровне. Существуют те, кто занимается обработкой и интерпретацией геофизических, геологических данных.
– Можно ли полагать, что сервисные компании найдут себе клиентов на шельфе?
– Однозначно. Казахстанские нефтесервисные компании всегда могут найти клиентов, если будут соответствовать уровню мировых стандартов. Часть компаний уже поняли, с чем это "едят", и активно вышли на передовые позиции. Но остается еще много других, которые работают над собой.
– Среди профессионалов нередко озвучивают предложение освободить отечественных машиностроителей от уплаты налогов при импорте запчастей и оборудования. Обсуждается ли эта инициатива в министерских кабинетах?
– Согласно соглашениями о разделе продукции (СРП), подписанных с операторами месторождений Тенгиз, Карачаганак, Кашаган, данные консорциумы освобождены от налогов на ввозимые товары. При этом наши поставщики не освобождены от таможенных пошлин и НДС, и стоимость их продукции всегда больше на эту разницу, они неконкурентоспособные. Иностранные инвесторы удивляются, как случилось, что правительство Казахстана так рьяно борется за увеличение казахстанского содержания и в то же время ставит отечественных производителей в тупиковую ситуацию, в невыгодное положение.
Предложение обсуждается в министерстве энергетики совместно с министерством финансов и министерством национальной экономики. Создана рабочая группа, которая прилагает усилия, для того чтобы такие льготы распространялись бы и на машиностроителей в Казахстане, которые везут комплектующие и прочее с Запада. Это разумный подход, и я думаю, что мы к нему придем.
– Все чаще на конференциях в Казахстане говорят о необходимости искать нефть на глубинах в 8-9 км, а геологоразведку в пределах 4-5 км называют неперспективной. Какова реальная ситуация, остались ли неразведанные участки на уровне 4-6 км?
– Я ранее говорил, что глубины до 5-6 км более или менее разведаны. Это не означает, что не осталось ничего, такого не бывает. Тем не менее, общая тенденция такая. Довольно много исследований проведено, и крупных месторождений, как Тенгиз, Карачаганак и Кашаган, уже не прослеживается. С другой стороны, геологи могут опираться на знания, науку и прочее, но должна присутствовать и геологическая удача, и они, конечно, могут находить еще крупные месторождения. Но супергиганты просто не просматриваются, геофизика достаточно работала по территории Казахстана.
Выход на большие глубины – тенденция всего мира, не только казахстанская. Уже сегодня обнаружена нефть в Мексиканском заливе на глубинах свыше 10 км, в Бразилии – около 9 км. Но главное, чем глубже мы идем, тем дороже бурение. Здесь нужно опасаться, чтобы это не привело к энергетическому "каннибализму". Это означает тратить больше энергии на извлечение нефти, чем можно получить в итоге. Однажды это назвали энергетическим "каннибализмом". Вот это не должно быть, конечно.
– В Казахстане сейчас обсуждают перспективы геологоразведочного проекта "Евразия" для поиска новых гигантских месторождений нефти. Ожидаются ли другие подобные проекты?
– У нас нет. Эта инициатива была озвучена в 2014 году на форуме Kazenergy, и сейчас мы продвигаемся по ней. Это непростой вопрос.
Куралай Абылгазина
