Г-н Каражанов, Каспий не зря называли новым Клондайком в свое время. С этим водоемом связана экономика пяти прикаспийских стран: России, Казахстана, Ирана, Туркменистана и Азербайджана. И, прежде чем порассуждать об СРП и о том, выгоден ли такой формат сотрудничества нефтедобывающих стран с транснациональными компаниями, вспомним, как начиналась добыча нефти на Каспии, какие результаты это принесло, с каким опытом столкнулись наши страны, придерживаясь парадигмы "каспийская нефть кормит всех".
Новая активная эра нефтедобычи на Каспии началась в 90-е годы прошлого века. Несомненно, 90-е годы выдались сложными для наших стран, которые обрели независимость, но не имели независимой и самодостаточной экономики. У нас не было даже золотого запаса, в связи с чем иностранные инвестиции приходили только под гарантии правительства. Энергоресурсы Каспия сыграли свою позитивную роль. Благодаря им отношение к прибрежным странам быстро менялось. Крупные энергетические компании увидели для себя новые возможности, что позволило привлечь инвестиции и технологии, а также обеспечить рост экономик и благополучия населения. Жизнь в регионе "завертелась" вокруг нефтегазовой отрасли.
Но большинство стран региона не в состоянии были самостоятельно осваивать сложные нефтегазовые месторождения Каспия. У них не было ни финансовых, ни технологических возможностей для этого. Данный факт предопределил, во-первых, необходимость привлечения крупных транснациональных энергетических компаний, во-вторых, формат сотрудничества с ними в виде Соглашения о разделе продукции (СРП).
Уже в 90-х годах Казахстан заключил СРП по месторождениям Карачаганак и Тенгиз с консорциумом иностранных компаний. И уже на рубеже веков стал вопрос о Кашагане. Вместе с тем опыт Казахстана по заключению соглашений о разделе продукции оказался не очень позитивным. При этом, как показывает практика, с такой ситуацией столкнулись не только Казахстан, но и другие развивающиеся страны.
Давайте объясним для широкого читателя, почему опыт СРП в Казахстане был не очень позитивным? Ведь мы гордимся, что сюда пришли мировые акулы нефтяного бизнеса и передовые технологии…
Соглашение о разделе продукции предполагает возмещение затрат крупным компаниям, которые они понесли в ходе разработки нефтегазового месторождения, за счет добытых энергоресурсов. Схема носит компромиссный характер и встречается в развивающихся странах. Нередко она вызывает критику. Имелись они и у Казахстана.
Во-первых, нарекания вызывал постоянный перенос сроков введения в эксплуатацию месторождения Кашаган. Первоначально планировалось осуществлять добычу в 2008 году, а фактически первую нефть получили в 2016 году. Во-вторых, обескураживал рост затрат компаний, которые в будущем следовало возмещать в виде готовой продукции.
Казахстан, в конце концов, согласился со смещением сроков. Но, чтобы компенсировать ущерб, правительство потребовало от иностранного консорциума включить в проект нацкомпанию "КазМунайГаз" (на тот момент "КазахОйл". – Ред.), чья доля составила 18%.
Что касается "бюджета освоения", или суммы возмещения затрат, которые стремительно росли, то правительство Казахстана этот вопрос пыталось решить за счет увеличения казахстанского содержания в закупках консорциума. Таким образом, деньги оставались в экономике республики. С требованием иностранные компании согласились, некоторые из них пообещали довести долю казахстанского содержания до 50%. Однако попытка повысить КПД соглашения о разделе продукции не принесла ожидаемого эффекта.
Так, North Caspian Operating Company B.V. (НКОК), оператор Кашагана, в 2018 году довел долю казахстанского содержания до 48%. При этом в 2014 году показатель составлял 46,2%, в 2015 году – 27,7%, в 2016 году – 27,8%, в 2017 году – 32%. Проще говоря, нет устойчивого роста. Не лучше были дела у "Тенгизшевройла" (ТШО) – оператора месторождения Тенгиз. Консорциум продекларировал довести долю до 44%. За девять месяцев 2018 года ТШО закупил казахстанскую продукцию на сумму 2,5 млрд долларов. Но непонятно, какова доля, т. к. консорциум оперирует абсолютными значениями. Лучше дела обстоят у Karachaganak Petroleum Operating B.V. (КПО), оператора месторождения Карачаганак. В первой половине 2018 года доля казсодержания составила 56%, или порядка 200 млн долларов.
Такие факты заставили правительство республики пересмотреть свое отношение к инструменту СРП. Так, принятый в 2005 году Закон "О соглашениях (контрактах) о разделе продукции при проведении нефтяных операций на море" (от 8 июля 2005 года № 68-Ш) был аннулирован.
В 2004 году также были внесены поправки в Налоговый кодекс РК, где указывалось, что Республика Казахстан не станет возмещать иностранным недропользователям расходы, если они "возникли в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения условий контракта инвестором из-за нарушения казахстанского законодательства (ст. 313-2 Налогового кодекса)".
А сколько СРП было заключено в Казахстане за период независимости?
По официальным данным, в стране на сегодня действуют 11 договоров СРП. Но появления в будущем новых соглашений ждать не стоит. Еще в 2009 году при обсуждении в мажилисе нового Закона РК "О недрах и недропользовании" отмечалось следующее: "Практика уже заключенных соглашений о разделе продукции показывает, что даже при высоких ценах на сырье Казахстан не получает в полной мере отдачи по таким проектам".
Неужели только у Казахстана имеется не очень положительный опыт СРП, ведь мы не единственная страна на Каспии, которая прибегала к этому механизму?
Аналогичное соглашение действует в России по проекту "Сахалин-2", который реализуется на Дальнем Востоке. В Российской Федерации также есть нарекания относительно действия соглашения о разделе продукции. Согласно имеющейся информации, Россия получает лишь 10% добываемой нефти. Доля небольшая, при этом существует множество неурегулированных вопросов.
Чаще всего речь идет об экологии. Проект "Сахалин-2" реализуется в хрупкой экосистеме. Этот регион ежегодно посещают киты. Млекопитающие чувствительно реагируют на работу буровых платформ. Имеются серьезные опасения относительно загрязнения окружающей среды. Никто не исключает риск техногенной аварии. При этом остается открытым вопрос компенсации ущерба. Есть сомнения, что платить по счетам будет государство, а не недропользователь.
А как обстоят дела с СРП в соседнем с нами Азербайджане?
В 1994 году Азербайджан и консорциум из 11 компаний подписали СРП на шельфовых месторождениях: Азери, Чираг и глубоководной части Гюнешли (АЧГ). Затраты на разработку месторождения оценивались в сумму порядка 20 млрд долларов. Государство получало 70-75% прибыли, в то время как недропользователи покрывали свои расходы и получали 25-30% прибыли (за время работы нефтяного месторождения).
Хочу обратить внимание на то, что Азербайджан продолжает заключать соглашения с недропользователями. Всего в стране было заключено более 25 соглашений, но не все они действующие. Часть проектов приостановлена ввиду их низкой коммерческой рентабельности. В других не находили нефть и газ. Были сложные проекты, как в случае со структурой "Иман", где наблюдается аномально высокое пластовое давление.
Выше Вы сказали, что Казахстан не будет больше заключать новые СРП, а Азербайджан продолжает заключать. Почему?
Есть ряд причин, по которым Баку не выражает недовольство и заключает новые СРП. Соглашение по крупному проекту (называют "контрактом века". – Прим. эксперта) подписано в 1994 году. Оставшиеся месторождения не носят чувствительный характер. Среди них есть "законсервированные" объекты. Выработка нефти на них велась раньше, со временем они утратили рентабельность. Второй момент – возмещаемые затраты на разработку и добычу нефти не столь велики, в отличие от проекта Кашаган. Сумма колеблется в районе 3,5-5 млрд долларов США. Реализация таких проектов комфортная как для Азербайджана, так и для недропользователей.
Владеете ли Вы информацией по СРП в Туркменистане?
Туркменистан еще одна прикаспийская страна, где власти практикуют механизм СРП. Но правительство в основном заключает соглашения с иностранными недропользователями по месторождениям, расположенным на шельфе Каспийского моря.
Так, после подписания в августе 2018 года Конвенции по правовому статусу Каспийского моря власти выставили на международный тендер 32 газоносных блока в своем секторе дна Каспия. При этом правительство сохраняет контроль над континентальными месторождениями. Только китайская головная компания CNPC смогла заключить соглашение о разделе продукции по "сухим" месторождениям.
Опять же в каком-то случае с Азербайджаном речь идет о менее чувствительных месторождениях. Недропользователям достаются "крошки" с большого стола. Поэтому каких-либо нареканий туркменские власти не озвучивают. Но даже эти месторождения вызывают интерес у крупных энергетических компаний. Так, компания Total уже изъявила желание вложить инвестиции в те блоки, которые власти выставили на международный тендер.
Известно также о том, что желание заключить СРП по добыче нефти и газа на туркменском шельфе выражают российские энергетические компании. В официальных заявлениях чаще всего упоминают "Лукойл", "Газпром" и "Роснефть".
Не менее интригующими видятся амбиции итальянской стороны. Деловые и политические круги Италии вынашивают планы создания энергетического хаба на Апеннинском полуострове. Ввиду чего присматриваются к энергоресурсам Каспия. При этом в Италии свои взоры обращают не на месторождения, расположенные на шельфе моря, а на те, что находятся на суше Туркменистана. Однако достижение такой цели потребует сложных переговоров и как минимум лояльность туркменского правительства. При этом в СРП итальянцы видят "страховой полис" от политических рисков для компаний, сопряженных со спецификой туркменского режима.
Как бы там ни было, механизм СРП на Каспии продолжает использоваться при разработке месторождений. Однако не видно, чтобы его высоко оценивали. Как и в других уголках мира, СРП остается браком по расчету, но не по любви. Данный формат правительства терпят, т. к. альтернативы ему пока нет.
Однако есть случаи, когда подписанное соглашение пересматривали. Единственный критерий успешности СРП – это его обеспечение стабильной работы проекта по разработке месторождений.
СРП выгодно тем самым транснациональным компаниям, так как имеет необратимый характер, а вот для нефтедобывающих стран, повторюсь, даже при высоких ценах на нефть, не говоря уже о низких ценах на нефть, нет ожидаемой отдачи. Так что, на мой взгляд, в Казахстане появления в будущем новых соглашений ждать не стоит.
Нам надо перестроиться и искать другие пути развития нашей экономики, не зависящей от нефти.
Кульпаш Конырова
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
