Нынешняя ситуация на фоне пандемии, падения мировых цен на нефть, ослабления курса национальной валюты чревата, по мнению многих экспертов, ростом безработицы.
Президент страны Касым-Жомарт Токаев в своем заявлении в минувший понедельник неслучайно поднял вопрос о скоплении большого количества безработных людей, в основном молодых, вокруг блокпостов у закрытых на карантин Нур-Султана, Алматы и Шымкента.
Он поручил задействовать эти "свободные руки" в упомянутых регионах, обеспечив их зарплатой, подъемными, после проведения всех необходимых санитарных мер.
Однако не меньшую тревогу вызывает ситуация на западе страны, где сосредоточены самые главные нефтегазовые проекты республики, обеспечивающие львиную долю доходов в бюджет страны. Своим видением реальной ситуации и о путях выхода из кризиса с корреспондентом inbusiness.kz поделился председатель президиума союза нефтесервисных компаний Рашид Жаксылыков.
– Г-н Жаксылыков, давайте сразу откровенно: из-за резкого падения мировых цен на нефть логично, что нефтяные компании перейдут в режим жесткой экономии, таким образом, какое количество безработных можно ожидать в нефтяной отрасли в ближайшее время?
– Я могу дать прогноз только по нефтесервисным компаниям, где хорошо знаю ситуацию. Так, сегодня в нефтегазовой отрасли задействовано около двух тысяч нефтесервисных компаний, где работает около 170-180 тысяч человек. Из этого количества около половины в ближайшее время могут остаться без работы, то есть порядка 80-90 тысяч человек.
Объясню почему. Наши заказчики, например, ТШО уже предупредил нас о том, что их планы меняются. Например, в этой компании уже приняли решение о переносе на следующий год капитального ремонта на месторождении Тенгиз. Стоимость капремонта составляет 300 миллионов долларов. А это значит, что мы, отечественные нефтесервисные компании, теряем этот объем работ и эти деньги, на которые рассчитывали.
Нам стало известно, что на стадии обсуждения также перенос сроков работ по проекту будущего расширения на том же Тенгизе, где задействовано около 48 тысяч человек из нефтесервисных компаний.
Не исключено, что отодвинутся и сроки реализации проекта на Карачаганаке. Под вопросом реализация в этом году таких проектов на шельфе, как Каламкас и Хазар, а также следующий этап освоения Кашагана, на которые мы также рассчитывали.
Что касается чисто нефтедобывающих компаний, то тут я не могу назвать точно, сколько людей могут потерять работу, но я могу лишь обрисовывать ситуацию, из чего вы также можете сделать выводы и простые математические расчеты.
Сегодня мировая цена на нефть упала уже до отметки в 13 долларов за баррель. Самая низкая себестоимость добычи нефти в Казахстане – это на Тенгизе, пять-шесть долларов за баррель, плюс стоимость транспортировки, и того выходит, что нефтедобыча для операторов месторождения обходится в 11-12 долларов за баррель. Себестоимость нефти на Кашагане составляет 10-11 долларов за баррель, плюс стоимость транспортировки, и в итоге кашаганская нефть обходится консорциуму примерно в 17 долларов за баррель.
Но это так называемые молодые по меркам нефтяников месторождения. Если же мы возьмем наши "старые" месторождения, расположенные в Актобе, на Эмбе или в Узене, то там только себестоимость добычи 40-50 долларов за баррель. На этих месторождениях, чтобы добыть нефть, нужно внедрять новые технологии, что еще больше удорожает стоимость сырья.
И если низкая мировая цена на нефть сохранится в ближайшие два года, то такие месторождения, как Узень, Эмба, выгоднее будет законсервировать. Согласитесь, что мало кто будет работать себе в убыток.
Еще один пример, чтобы вы могли понять всю реальность ситуации. Весь мангистауский бизнес – это бурение, и здесь самая популярная профессия – это буровик. Сегодня в регионе их насчитывается около полутора тысяч человек. Так, при тех условия что я перечислил выше, возникает логичный вопрос: "Кто будет заниматься бурением и что будет с буровиками?"
Реальность такова, что нас ждет массовая безработица. И бояться говорить об этом не стоит и тем более называть нас смутьянами, которые стараются сказать правду. Почему, например, власти США, одной из крупнейших экономик мира, не боятся признаться, что они ожидают около 3,5 миллиона безработных, а мы боимся?
– Позвольте, совсем недавно вице-министр энергетики Асет Магауов заявил, что в связи с ограничением на выезд иностранных работников из-за коронавируса проект строительства газохимического комплекса испытывает нехватку рук. И ведь это коснулось не только специалистов из Китая, но и из других стран мира. Почему же на эти освободившиеся места нам не взять казахстанцев? Это было бы одним из решений вопроса безработицы…
– Вся проблема в том, что мы не смогли найти замену среди наших специалистов, потому что у нас просто-напросто нет людей нужной в рамках данного проекта специализации. Причина в том, что наши учебные заведения занимались не тем, чем надо. На это нужно время, которое упущено.
– Если постоянно твердить, что проблема есть, от этого не легче. Что, на Ваш взгляд, следует предпринять властям страны и на местах, чтобы сохранить компании и избежать безработицы в нынешних нелегких условиях?
– Сейчас государство должно оперативно отреагировать на вызовы. Я слушал, что правительство предпринимает шаги путем выделения немалых средств на поддержку малого и среднего бизнеса. Но это малоэффективно. Поясню почему.
Если у человека нет зарплаты, разве он пойдет в парикмахерскую или в магазин за одеждой или даже теми же продуктами? Нет! Поэтому власти должны были бы направить усилия в первую очередь на сохранение крупных отечественных компаний.
Есть такое понятие, как "якорные инвесторы" – это крупные казахстанские компании, задействованные в основном в промышленном строительстве. Этим сегодня в стране занимается только нефтегазовая промышленность, потому что нефть была и остается пока главным источником доходов в наш бюджет. Поэтому, на наш взгляд, надо спасать эти компании, которые позволят удержать экономику республики на плаву.
– Каким образом государство может оказать помощь бизнесу, компаниям, работающим в нефтянке, если власти объявили о том, что предоставят налоговые преференции на период ЧП?
– Бизнесу в нефтесервисе не нужны налоговые преференции. Компании готовы платить налоги. Им нужны всего две вещи. Это контракты и "легкие деньги", то есть не кабальные заемные средства.
Если государство обеспечит контрактами каждую казахстанскую компанию, которая уже способна конкурировать с иностранными компаниями, и сможет обеспечить ее "легкими" деньгами, то они спокойно выстоят в кризис.
Помимо падения цен на нефть и коронавирус, мы упускаем еще один важный момент – это девальвация тенге. Все наши ранее заключенные контракты – они в тенге, и получается, что казахстанские компании проигрывают, а иностранные только выигрывают.
И потом, следует не снимать со счетов такой факт: иностранные компании дают заказы только "своим" – подрядчикам из своих же стран. А наши компании, имея контракты, смогут поддержать малые и средние казахстанские компании. Именно поэтому речь идет о том, что сегодня власть должна поддержать именно отечественных производителей в нефтесервисе.
Посмотрите, как власти других стран поддерживают своих производителей. Государство готово платить зарплату работникам, лишь бы уберечь свои предприятия от банкротства.
Приведу еще один пример. Как я уже сказал выше, себестоимость добычи нефти на Узени на фоне низких мировых цен на нефть стала дороже почти в два с половиной или три раза. И властям надо понять, что иностранцы не придут сюда – зачем им кормить чужой народ? Таковы условия бизнеса – должна быть выгода.
Вот почему необходимо поддерживать именно отечественные компании в такой сложный период. Государство, наши экономисты в правительстве должны оперативно и грамотно направить свои усилия. Я имею в виду выделяемые из Нацфонда немалые деньги на поддержку бизнеса.
Во-вторых, необходимо людям разъяснить всю сложность возникшей ситуации, а не замалчивать ее.
Мне не нравится позиция некоторых чиновников, которые не хотят называть реальные проблемы и успокаивают народ. Но, хотим мы этого или нет, рано или поздно мы столкнемся с вопросами, которые надо решать.
И, в-третьих, искать альтернативу той специализации, которая сложилась в определенном регионе. Например, мы не сможем людей с Узени перевезти на север, чтобы обеспечить их работой. Это бесчеловечно и нерентабельно.
Кульпаш Конырова
