Модной темой индустрии 4.0 в Казахстане, как и на всем постсоветском пространстве, занимаются в основном IT-сообщество и государственные чиновники. И зачастую они не понимают глубоко те процессы, которые лежат в реалиях производственного характера: чем именно нужно заниматься при цифровизации индустриальных объектов. Такое мнение высказал на экспертной дискуссии Vласти председатель правления НКО 4.0 Transformation Center Эрикжан Макулбеков.
Спикер акцентировал внимание на не цифровых аспектах цифровой трансформации, потому что, по его глубокому убеждению, это ключевые вопросы сегодняшнего дня. Так же как и мировые мифы цифровизации: они прекрасно ложатся на казахстанскую почву.
Например, один из них заключается в том, что каждое предприятие должно цифровизироваться, абсолютно каждое. Таково мнение госчиновников и IT-сообщества.
"Но практика показывает: это совершенно не так", – говорит эксперт.
По его словам, предприятие готово цифровизироваться тогда, когда его имущественное положение и экономическая составляющая оставляют желать лучшего.
"Если на предприятии все хорошо, оно более или менее выполняет план, получает соответствующий доход, то вы никогда не получите сторонника цифровизации внутри менеджмента этого предприятия", – делится своими наблюдениями собеседник.
Всегда ли достоверен "цифровой рудник"?
Команда "цифровизаторов", которая работает на предприятии, должна иметь четкую цель, зачем нужна трансформация, и видение, как к этой цели идти. И это очень тесно связано с барьерами при внедрении цифровых технологий. Согласно Morgan Stanley, в глобальном масштабе барьер номер один – это то, что связано с кибербезопасностью, и только на восьмом-десятом месте находятся вопросы объективности данных, отсутствия стандартов и нормативно-правовых актов, несоответствие ГОСТу, низкая квалификация персонала и т. д.
"В Казахстане ситуация совершенно иная, – говорит Эрикжан Макулбеков. – У нас проблема номер один при внедрении цифровых проектов на индустриальных объектах – это корректность и объективность данных. И это суперпроблема".
Что это значит? Зачастую процесс цифровизации на предприятиях видят через верхний уровень.
"Ставят систему управления предприятиям, программное обеспечение и показывают отчет госчиновникам: вот у меня цифровой рудник. Задаешь вопрос: "Коллеги, а в каком виде и в каком качестве данные попадают в вашу систему?" Выясняется, что ввод данных не цифровой, а абсолютно ручной", – рассказывает спикер.
При этом, отмечает он, на предприятиях постсоветского пространства за десятилетия их существования сложилась такая практика, когда каждое подразделение тем или иным образом покрывает некачественную работу своих коллег.
"По месяцу баланс предприятия закрывают, но как? Внутренними договоренностями, передачей некорректных данных. И такие данные попадают в систему управления предприятием. По сути дела, получается потемкинская деревня. Да, вешают флаг "цифровой рудник", "цифровой объект", но верить этим данным, этому проекту практически нельзя", – говорит Эрикжан Макулбеков.
Другая проблема цифровизации в Казахстане, по его словам, заключается в устаревших ГОСТах.
"Когда на предприятии пытаются внедрить новые технологические решения, улучшающие его работу, технологические циклы, оказывается, что предприятие работает по ГОСТу 1976 года. И руководитель говорит: если я не буду им соответствовать, мне грозит уголовная статья. Это серьезно тормозит внедрение принципиально новых решений на объектах", – комментирует эксперт.
Еще одна проблема, по его словам, – низкая квалификация работников, начиная от сотрудников химических лабораторий заводов до металлургов, плавильщиков и прочее.
"То есть они не имеют минимального уровня компетенций для того, чтобы работать в цифровой среде. Поэтому, подходя к вопросам цифровой трансформации, нужно сразу говорить с руководством предприятия и госорганами о необходимости повышать квалификацию персонала. Иначе это звено будет серьезнейшим образом тормозить инновационные решения на объектах", – отмечает эксперт.
Социальная напряженность 4.0
Отдельная тема – вопросы, связанные с социально-экономическими факторами, продолжает Эрикжан Макулбеков.
Он поясняет, что идея и суть цифровой трансформации заключается в повышении эффективность работы предприятия. А это серьезным образом нарушает десятилетиями сложившуюся практику работы объекта.
"У нас 90% крупных предприятий – градообразующие или даже регионообразующие. Люди и целые семьи завязаны на эти объекты. Если вы меняете что-то внутри предприятия, внедряете цифровые технологии, которые повышают эффективность, это сразу отражается на всей цепочке – сотрудниках, поставщиках, субподрядчиках, органах власти, силовых структурах. Вы получите тотальное сопротивление. Люди не будут заинтересованы, потому что они боятся потерять либо рабочие места, либо свой доход, который зачастую нелегальный (зарплаты на индустриальных объектах низкие, соцобеспечение низкое). И это серьезный социальный фактор", – говорит Эрикжан Макулбеков.
Кто становится лидером цифровизации
По словам эксперта, еще одно заблуждение – считать, что предприятия выстраиваются в очередь на цифровую трансформацию и стремятся быть первыми в этом деле.
"Лидеры рынка никогда не будут инициаторами и первыми в этой очереди цифровой трансформации. Потому что их имущественное положение и экономическое состояние устойчиво, стабильно и им не нужно серьезно вкладываться в кардинальные изменения своих технологических процессов, чтобы стать лидером. Лидерами цифровизации становятся средние и небольшие компании, у которых действительно экономическое и имущественное состояние не такое серьезное, как у больших компаний", – считает эксперт.
Это миф, что топ-менеджмент ждет не дождется цифровизации.
"Ничего подобного. Руководители предприятий крайне не заинтересованы в том, чтобы проводить технологические изменения, потому что они понимают ситуацию: это ударит по их собственному карману, по зоне коррупционного интереса, нарушит годами складывавшиеся связи внутри предприятия", – говорит эксперт.
По его мнению, успех цифровой трансформации можно гарантировать только в том случае, если ею будет заниматься не руководитель департамента IT и не главный инженер предприятия, а лично первый руководитель либо конечный собственник.
"Без их "устойчивой стратегической поддержки" говорить об успехе проектов по цифровой трансформации индустриальных объектов будет достаточно сложно", – уверен спикер.
"Внутренние агенты противостояния"
В Казахстане цифровизация идет от государственного и квазигосударственного сектора по направлению к бизнесу, в других странах, наоборот, драйвером этого процесса становятся крупный бизнес и корпорации. На втором месте у нас с точки зрения интереса к внедрению цифровых технологий – международные компании, которые работают в Казахстане; это, как отмечает спикер, объясняет тем, что они понимают возможности цифровых технологий. Такими наблюдениями, основанными на опыте компании, которую он представляет, поделился генеральный директор Schneider Electric Kazakhstan Максим Агеев.
Причины такой ситуации в Казахстане, по его мнению, заключаются, во-первых, в том, что больше 60% экономики страны приходится именно на гос- и квазигоссектор. А во-вторых, в хорошем уровне взаимодействия с госорганами.
"Лучше только в Сингапуре, где Schneider Electric включен в совет при президенте, мы там официальный партнер по цифровой трансформации, – рассказывает эксперт. – В других странах у нас нет такого уровня взаимодействия, как в Казахстане, и это связано с тем, что госорганы все же заинтересованы в этом. Мы не напрашиваемся на диалог".
"Живой интерес", как говорит Максим Агеев, проявляет фонд "Самрук-Казына", которому необходимо трансформировать активы, и одна из его стратегических целей – повышение их операционной эффективности. Также интерес проявляют и профильные министерства.
Вместе с тем, по словам эксперта, когда начинается внедрение какого-либо проекта на предприятиях квазигоссектора, как правило, возникает много "внутренних агентов противостояния".
"Причина одна: любой цифровой проект, и это объективные данные, выявляет огромную неэффективность, перетраты, хищения, коррупцию и т. д.", – говорит спикер. И добавляет, что цифровизация во многом и существует для того, чтобы сделать предприятие прозрачным и эффективным.
Выход из ситуации он видит в том, чтобы вынести центр мониторинга или, как минимум, данные за зону влияния "агентов противостояния" (центр мониторинга Эрикжан Макулбеков назвал вишенкой на торте в любом проекте цифровизации и говорил об использовании облачных технологий).
Изолирование центра мониторинга, по мнению Максима Агеева, позволит сделать серьезные изменения, ведущие к повышению эффективности бизнеса. Но для этого нужна реальная управленческая, политическая воля.
"С бизнес-структурами это сделать гораздо проще, потому что собственник кровно заинтересован в том, чтобы сэкономить свои собственные деньги. А с квазигосструктурами это сделать сложнее, потому что у квази- и прочих госструктур есть инерция по поводу скрывания своей собственной неэффективности, есть социальные аспекты и прочее", – поясняет Максим Агеев.
Преимущество – в практическом опыте
В числе плюсов процесса цифровой трансформации в Казахстане Эрикжан Макулбеков называет реальный практический опыт на тяжелых проектах, который Казахстан среди всех стран постсоветского пространства наработал одним из первых.
Эксперт рассказывает, что в мае этого года проходило заседание Международного комитета по цифровой экономике, которое проводил Российский союз промышленников и предпринимателей. И там казахстанский опыт был признан ведущим с точки зрения подходов к реализации проектов цифровой трансформации именно больших индустриальных объектов.
"Это то, что еще не делают наши российские коллеги. Многие внедряют нишевые решения, но у них нет концептуального мнения, сформированного десятком лет работы на индустриальных объектах, а у нас 90% объектов в основном добывающие, тяжелые, масштабные, со своей спецификой", – говорит спикер.
По его словам, наш опыт интересен и в международном пространстве.
"Мы делимся им с нашими партнерами из Общества Фраунгофера, которые являются инициаторами идеологии индустрии 4.0. Вообще, индустрия 4.0 появилась на базе общего мирового понимания, в частности европейского. Но ее разработчики никогда не были ориентированы на реальную работу, например в степях южного Казахстана, где добывают уран, или западных нефтегазовых регионах нашей страны. Мы можем транслировать идеологию индустрии 4.0 и дополнять ее практическим содержанием. В этом наше ключевое преимущество", – заключает Эрикжан Макулбеков.
Елена Тумашова
