Чуть больше месяца назад, 17 июня 2019 года, указом главы государства создано Министерство торговли и интеграции Республики Казахстан, а 10 июля в нем назначены вице-министры. Их назначение говорит о смене экономической политики страны гораздо больше, чем имя нового министра Бахыта Султанова.
Судите сами: один вице-министр – Жанель Кушукова – профессионал в вопросах таможни и тарифов, последние девять лет занимала должность директора Департамента развития внешнеторговой политики Министерства национальной экономики РК.
Второй – Азамат Аскарулы – специалист в области логистики, бывший директор департамента международных отношений ТОО "Самрук-Казына Инвест", возглавлял KTZ Express Hong Kong Ltd, с 2017 года занимал должность советника заместителя Премьер-министра РК.
Через день после объявления о создании нового министерства казахстанский экономист, аналитик и независимый эксперт Айдархан Кусаинов опубликовал на своей странице в соцсети короткий пост.
Поскольку результатов работы от новой структуры ожидать еще рано, inbusiness.kz предложил Айдархану Кусаинову поделиться своим видением того, для чего же создано Министерство торговли и интеграции. Тем более что о необходимости создания такого госоргана он говорил ранее в своей книге "Экономика Казахстана. Мифы и реальность. Новая экономическая политика Информационное пространство. Национальная идея".
Простое человеческое счастье
– Айдархан, соглашусь с Вами на сто процентов, что казахстанский экспорт – это прежде всего экспорт в ЕАЭС. Нефть и прочие природные ресурсы транснациональные корпорации давно и по налаженной схеме вывозят мимо нас за рубеж, и, скажем так, они не считаются.
– В первую очередь я хочу сказать, что я счастлив: в своей книге я об этом писал. Я говорил, что нужно создавать Министерство инфраструктуры, Министерство торговли, Министерство природных ресурсов.
Когда я выдвигал новую экономическую политику, я говорил о том, что под это нужны новые организационные структуры. За три года мы плавно к тому, о чем я написал в книге, подходим. Косвенно я могу предполагать, что мое видение разделяют, раз структура Правительства двигается в ту же сторону.
– Вы это просчитали как экономист, а наше Правительство пришло к необходимости создания такого министерства эмпирическим путем, набив некоторые шишки, причем не себе, а стране.
– Это я реверанс в сторону себя сделал (смеется). Экономическая политика не может быть обособлена сама по себе, она многогранна, включает в себя все сферы жизни общества. В книге я это все вместе и свел. Я хвастаюсь книжкой не потому, что "А я вам говорил!". Когда я ее писал, у меня было цельное видение, с разных сторон. Эти мои восторги (и почему я так сильно оппонирую оппозиции), потому что я вижу, что и в части гражданского общества, и в части экономической политики, и в части структуры Правительства, и в части "Рухани жангыру", и в части поиска национальной идеи я вижу, что это часть общего направления [движения вперед].
Это не сиюминутные рывки "а, тарифы понизим, а, Минторговли создадим". Это не ситуативные рывки, чтобы заглушить недовольство или чьи-то фонтанные инициативы "здесь и сейчас". Я вижу, что это усилия в одном направлении, и это совпадает с тем, что я описал в своей книге. Поэтому я и оппонирую оппозиции.
Идет странное освещение [в СМИ], что нас власти обманывают, что это все потому, что идет протест. У нас сложилось извращенное понимание реальности. Они не правы, сегодня я вижу, что политика реализуется с разных сторон. Я был бы счастлив, если бы это произошло за одну секунду. Но, чтобы понять, что мысль правильная, приходится дозревать.
Прорвемся?
– В конце прошлого года Нурсултан Назарбаев сказал: "Мы не Китай, мы не Россия, мы не Америка. Какие у нас глобальные дела?" Сейчас виден разворот от игры в большую внешнюю политику к решению наших внутренних проблем.
– И это правильно. Один из ключевых моментов нашей философии, который я критиковал, – это идея прорывных проектов, идея прорыва, которая нас посетила в 2005 году: бах, и весь мир ахнет от наших достижений. Увлечение этими вещами нас несколько деформировало. Мы, конечно, еще пытаемся строить некоторые мегапроекты, но, в принципе, уже отказались от этой идеи.
– То есть вернулись к ежедневной рутинной работе?
– Да, Министерство торговли и интеграции и должно этим ежедневно заниматься. Если мы хотим поддерживать бизнес, то любая поддержка бизнеса – это "дайте продажи, помогите продать, дайте мне рынок". Если я вижу спрос, если у меня есть продажи, я буду сам расширяться, кредитоваться, нанимать и обучать людей. А у нас почему-то раньше все зациклились на том, что поддержка бизнеса – это дать денег. Если бизнес видит рынок и спрос, он найдет деньги сам.
А вот эта подмена и привела к тому, к чему привела. Всякие министерства инноваций, инвестиций, индустрии, новых технологий, технологического развития. Мы всякими путями пытались развить нашу экономику, никак не концентрируясь на главном – на продажах и рынках. Поэтому у нас и такие проблемы с государственными инвестициями, с государственными корпорациями.
– В комедии-фарсе "Ширли-мырли", когда наконец украденный Кроликовым алмаз был найден, президент заявил, что "все россияне переезжают на три года на Канарские острова". Мы же, в принципе, такого от этих проектов и ожидали: прорыв – и отдыхать.
– Да, сейчас мы заинвестируем, кадры подготовим, технологически прорвемся, и все будет хорошо. За последние 10 лет мы впервые совершили реальный возврат к нормальной рыночной экономике. Министерство торговли забылось ровно в тот момент, когда возникло ручное управление экономикой. И тогда мы забыли, что нужно давать рынки, а сконцентрировались на всяких кредитах, инвестициях, технологиях, людях – на всем, что угодно, кроме главного. И сегодня оздоровление и понимание пришло.
– Возвращаясь к Вашему посту, выходит, что большая часть этой работы новое министерство должно проводить в рамках Евразийского экономического союза, усиливая в нем наши позиции? Само его название говорит "интеграция". Но мы же не в ЕС будем интегрироваться, и не в Китай.
– Я надеюсь, что не большая часть времени будет этому уделена, и не будем зацикливаться только на этом. Но, безусловно, главный фокус [средоточие] для нашей продукции будет в Евразийском союзе по простым причинам: начиная от языка и заканчивая общими регламентами.
И, кстати, самые большие войны у нас проходят в ЕАЭС, и это нормально.
Высокие отношения
– Ну да, в ВТО мы так не повоюем…
– Я всегда говорил, что ЕАЭС – это не слияние в оргазме, это просто переговорная площадка, на которой очень жестко нужно отстаивать свои интересы. Повторюсь: Казахстан проигрывает в ЕАЭС не потому, что союз плохой, а потому, что мы не используем этот инструмент, эту площадку, на которой нужно жестко торговаться.
Мы этого не делаем, а Лукашенко достаточно "кроваво" отстаивает интересы Беларуси. Киргизы тоже очень много выторговали в качестве платы за вхождение в Евразийский союз. ЕАЭС – это очень хорошая площадка для жесткого отстаивания, жесткого продавливания своих интересов.
"Прежде чем объединяться и для того чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться", – говорил Ленин.
То есть нужно четко понять свои интересы и четко их отстаивать. И чем лучше мы будем отстаивать свои интересы, тем более выгодная для нас будет интеграция.
С точки зрения функций Министерства торговли и интеграции они совершенно понятные и четкие. Я надеюсь, что оно займется условиями торговли, условиями рынка, как это функционирует. Понятно, что в поисках внешних рынков мы должны в том числе и торговаться. Мы можем, с одной стороны, запрещать какие-то действия внутри страны, затрудняя импорт пошлинами, лицензиями, другими требованиями, защищая отечественного производителя. С другой стороны, мы можем торговаться этими вещами с другими странами, лоббируя продвижение своих товаров на их рынки. Министерство торговли и должно быть сфокусировано на рынках сбыта.
Копать отсюда и до обеда
– 10 лет мы занимались прорывными проектами, накачивали финансовый, а не промышленный капитал. Но ведь в это новое министерство придут "старые" люди, которые занимались тем, чем они занимались последние 10 лет. Нам нужны новые мозги, новые лица, новый взгляд.
– Я согласен. Это обязательно нужно, но я бы здесь очень осторожно высказывался. Я на самом деле очень высокого мнения о многих наших государственных служащих, просто перед ними ставят неправильные задачи. В чем подвох или проблема?
Я знаю много ребят, таких как Абай Саркулов, [с 2017 по 2019 годы] председатель фонда DAMU. Я очень яростный противник фонда DAMU, но при этом я уважаю Абая, по ощущениям они очень эффективные ребята. Им выдали фронт работ – "вот эта траншея должна быть глубокой и большой". Они делают быстро, эффективно, качественно. Только, блин, траншея не туда.
В этом нет их вины, кто виноват, что им, как в армии, поставили такую задачу? Как, например, дипломатам ставить задачу о продвижении экспорта? Они, может быть, и готовы ее выполнять, но они этого не умеют, это не их профессиональные качества.
– На региональном уровне тоже ставили задачу, чтобы и в ОЖКХ или в управлениях транспорта, медицины и образования умели работать с инвесторами.
– Тоже глупость. А ребята-то умные, раньше им ставили глупую задачу "как всучить деньги бизнесу", и они ее выполняли по максимуму и креативно. Сейчас же, когда у нас политика поменялась и перед Министерством торговли и интеграции ставят задачи улучшить торговые позиции страны, то есть при правильной постановке задачи ребята также отлично и креативно ее выполнят.
Очень важно, что на топовом уровне пришло нормальное понимание, в какую сторону двигаться. Если мы хотим рыночной экономики и развития страны, то креативить надо не в области "какой плюшкой заманить инвестора", а в области как защитить, как улучшить торговую позицию страны.
И когда инвестор будет видеть, что у Казахстана такие преференции и такие преимущества в торговой позиции ЕАЭС, тогда он придет в Казахстан. Он придет и вложит свои деньги тогда, когда увидит, что казахстанский товар продвигать и продавать легче. А если он видит, что казахстанский товар продвигать и продавать тяжело, то ему хоть бесплатно завод давай, он скажет, что это неподъемно.
Это очень важный момент: перенаправление усилий в правильном направлении сильно мобилизует. И ребята при правильно поставленной опять же задаче все сделают правильно.
– Нам с Вами надо застолбить разговор по истечении ста дней работы Министерства торговли и интеграции, чтобы понять, куда же копают новую траншею.
– С удовольствием. Помните, мы говорили с Вами о социальной политике, о том, что доходы граждан в приоритете? И через какое-то время это понимание все равно пришло.
Кто там шагает правой?
– Мы начинаем немножко леветь и понимать, что нельзя полагаться на инвесторов-капиталистов, а надо заниматься повышением благосостояния собственных граждан?
– Это принципиальный момент. Я опять сошлюсь на книгу, это мое видение, а не ситуативный момент: новая экономическая и социальная политика сначала будет воспринята как популистская и левая [социалистическая]. Это здесь и сейчас нам кажется, что мы левеем. В моем видении (я не знаю, как Правительство думает на самом деле) это просто переход к новой экономической политике, к новым подходам. И это во всем мире так или иначе происходит на самом деле.
Но в сиюминутной казахстанской реальности это видится как левение, как изменение либеральной экономической политики. Хотя у нас она была не либеральная, а извращенная. Либеральная политика – это политика рынков, а не инвестиций, которые есть результат рынка.
Мы нормализуемся, и в этой нормализации мы находим это полевение. Но это просто переход в другую парадигму, где возникнут другие отношения.
Олег И. Гусев
