Удаленную работу, которую широко стали внедрять в связи с пандемией, сегодня одни называют узаконенной формой рабства. Другие, напротив, видят в этом много преимуществ. Об этом рассуждали казахстанские эксперты в рамках очередного заседания клуба "Мир Евразии".
Эдуард Полетаев, руководитель ОФ "Мир Евразии":
Многие эксперты сходятся в том, что даже после того, как закончится пандемическая угроза, в странах ЕАЭС и не только существенная часть людей продолжит учиться и работать удаленно. Кроме того, уменьшилась доля занятости людей традиционных профессий, требующих офлайн-присутствия.
Для работодателей сегодня важны не столько контроль, сколько итоговая эффективность. Понятно, что это касается не всех профессий. Например, служащие силовых структур, строители, таксисты в Интернет не уйдут. Однако появляются разные мнения насчет серьезных изменений на рынке образовательных услуг.
С одной стороны, польза онлайн очевидна, скажем, иметь возможность учиться у известных преподавателей. С другой стороны, во всем нужна мера, потому что онлайн-образование – это односторонняя передача информации. Мало живого эмоционального контакта. Нет процесса воспитания, который может организовать человек в офлайне, имеются трудности с дисциплиной.
Некоторые эксперты говорят о том, что дистанционная работа – это сверхэксплуатация со стороны работодателя. Возникает смешение рабочего и личного времени. Удаленную работу даже называют узаконенной формой рабства. Много сообщений появилось, что работодатели, не снижая требований, сокращают зарплату, акцентируя внимание работника на том, что, мол, все равно сидишь дома.
Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований "Альтернатива":
Будучи преподавателем вуза, не совсем согласен с тезисом о сверхэксплуатации в период работы "на удаленке". Достаточно успешно провожу занятия в режиме онлайн, даже организовывал учебные игры, в ходе которых студенты проявляют заметную креативность.
При составлении четкого расписания занятий связь между личным и рабочим временем не теряется. К тому же удобно, что не надо тратить время на дорогу из дома в вуз и ожидать опаздывающих студентов. Хотя, конечно, отсутствие прямого контакта между преподавателями и студентами сужает возможности в процессе усвоения материала, обмена мнениями и т. п.
В общем, свои минусы у онлайн-обучения есть. Но если правильно все организовать, то плюсов будет больше. Особенно с точки зрения коммуникации с иногородними и зарубежными коллегами и слушателями.
Гульмира Илеуова, президент ОФ "Центр социальных и политических исследований "Стратегия":
Присоединяюсь к мнению о том, что идет значительная эксплуатация. Заказчики считают нормальным присылать ночью требования к той или иной работе, комментарии. "Онлайн-рабство" в голове у человека, который только думает, что свободен, а фактически находится день и ночь в рабочем процессе. Ты не имеешь права расслабиться, а это угнетает.
Думаю, что и студентов подобная перспектива не сильно мотивирует. Если это вопрос привычки, то, наверное, она появится. Однако эксплуатационные характеристики нового времени нельзя игнорировать. Человека могут заставить работать в отпуске, в выходные дни. Соответственно, рамки трудового законодательства размываются. Я думаю, что это негативно влияет на психическое состояние людей.
Эдуард Полетаев, руководитель ОФ "Мир Евразии":
Это действительно важный момент. Согласно Трудовому кодексу РК, Закону РК "Об обязательном страховании работника от несчастных случаев при исполнении им трудовых (служебных) обязанностей", каждый работодатель обязан заключить договор обязательного страхования работника от несчастных случаев с целью обеспечить защиту имущественных интересов работников, жизни и здоровью которых может быть причинен вред при исполнении ими служебных обязанностей.
И деньги на это работодатели каждый месяц выделяют, хотя многие сотрудники во время карантина работают из дома.
Если, к примеру, я у себя в квартире поскользнусь, сломаю ногу и не смогу трудиться, как страховые компании будут оценивать травму: она случилась в рабочее время или в личное?
Лайла Ахметова, директор Центра ЮНЕСКО КазНУ им. Аль-Фараби:
Ограничение мобильности повлияло как на мир образования, так и на мир труда. Болонская система и академическая мобильность не работают. У некоторых наших преподавателей нагрузка значительно увеличилась.
Ученики 1 сентября не смогут снова сесть за парты. Недавно частные школы просили разрешение начать новый учебный год так, как раньше. Иначе им придется сократить на 40% людей.
Несмотря на то, что я с Интернетом знакома очень хорошо, у меня постоянно в последнее время был стресс на занятиях. Часть студентов не приходили в онлайн, потому что не было Интернета. Живут они в Алматинской области, у них нет связи. У многих только смартфоны, нет компьютера, и они не могут полноценно выполнить домашнее задание.
Стресс мой заключался в том, что надо прочитать лекцию, провести лабораторное занятие, а затем записать и сделать много разных дел. Вылетает Интернет, нет записи, что-то не видно. Приходится занятия проводить дважды. При этом признаться, что я провела занятие, но вылетел Интернет, невозможно, это признак невыполненной работы. Экзаменационная сессия длилась пять недель вместо трех.
Плюсы, конечно, есть. Собранность появилась. Освоение новых и разных технологий. Например, пришлось изучить семь платформ, чтобы выбрать, в какой будет более комфортно работать и мне, и студентам.
Один из студентов не явился на экзамен, потому что побоялся плохого Интернета, что не будет записи. Я сказала, что в записи будем находиться до упора, если не будет Интернета или сорвется запись, то надо записывать по возможности. То есть, может быть, и пять раз, тогда надо будет, соответственно, пять раз брать новый экзаменационный билет. Другой студент приезжает в город из области, приходит в университет и за день сдает четыре экзамена. Все-таки это неправильно, но в условиях форс-мажора понятно.
Вышестоящее начальство – неважно, министерство это или ректорат – проводит большое количество семинаров, вебинаров. Начинаю читать, и у меня голова кругом. С другой стороны, надо знать документы, как в условиях удаленного обучения работать.
Но невозможно это все сразу одолеть и понять. Большое количество людей в условиях стресса становятся больными. Должна быть психологическая поддержка, разгрузка. Практически все документы в области образования надо подвести под "удаленку", а это буквально каждый шаг в обучении. Попробуй такое сделать за один семестр! Новые документы и разъяснительная работа к нам идут ежедневно.
Это отнимает большое количество времени, с другой стороны, нельзя не читать и не изучать эти документы, иначе отстанешь от жизни. Однако я оптимист, считаю, что жизнь упорядочивается.
Ирина Черных, профессор Казахстанско-Немецкого университета, сотрудник представительства Фонда им. Розы Люксембург в Центральной Азии:
Являясь внештатным преподавателем, я не испытала стресса дистанционного преподавания. Дело в том, что мы видим новые тренды в процессах коммуникации академического сообщества, образовательных структур и институтов.
Есть позитивные факторы от пандемии. Академическое сообщество стало ближе друг к другу. Появилось больше возможностей общаться с коллегами из зарубежных стран и обсуждать важные вопросы в рамках онлайн-конференций, круглых столов, семинаров. Мы стали более информированными о том, что происходит у коллег в разных странах. Дистанционный формат интегрирования действительно сближает и объединяет, в том числе и с коллегами из стран ЕАЭС.
Какие же стоят проблемы и новые вызовы? Например, цифровое неравенство, которое сегодня фиксируется не только в Казахстане, но и по всему миру. Пандемия COVID-19 стала тем фактором, который подтвердил, что мы однозначно провалили программу E-learning, по итогам реализации которой практически все школы в Казахстане должны были быть обеспечены компьютерами и высокоскоростным Интернетом. Где все это? По статистике, порядка 300 тысяч семей, имеющих детей-школьников, не имеют компьютера, нормального доступа в Интернет.
Сегодня среди экспертов есть точка зрения, что онлайн-обучение является способом получения знаний для бедных. Отчасти с этим можно согласиться, так как при дистанционном обучении теряется личностный контакт обучаемого и обучающегося. При непосредственном контакте можно передавать личностные знания и опыт, наработки, совместно участвовать в проектах со студентами. Это теряется при дистанционном обучении. Дистанционно в той или иной степени можно отстроить эти процессы. Но проблема сама по себе существует.
Среди экспертов в сфере миграционных процессов есть некая эйфория, что в 2020 году мы получим большее количество студентов, которые будут поступать в казахстанские университеты. Понятно, что последние годы фиксируется рост образовательной миграции из Казахстана, шел отток молодежи, которая уезжала поступать в зарубежные университеты. Основным направлением для обучения является до сих пор Россия. В 2018/19 учебный год обучалось 59 тысяч казахстанских студентов в России. И это на 14 тысяч больше, чем в предыдущий год. Вполне вероятно, что в этом году в связи с карантинными мерами и закрытыми границами больше молодых казахстанцев будут поступать в наши вузы. При этом, несмотря на пандемию, Россия активно занимается рекрутингом молодежи, что является вызовом для Казахстана. Российские вузы, точно так же, как и наши, перестраиваются. Скоро, после окончания процессов поступления, мы увидим, какой процент казахстанских абитуриентов поступили в отечественные вузы, и какой – в российские.
Александр Губерт, старший преподаватель кафедры "Государственная и общественная политика и право", Алматы Менеджмент Университет ("AlmaU"):
Уже было сказано, что онлайн-образование – образование для нищих, как бы это грубовато ни звучало. Цифровое неравенство может быть быстро преодолено при необходимости. Но теперь очное образование действительно станет доступно не каждому. Отработка системы дистанционного образования таким массированным способом происходит впервые.
Мы и раньше внедряли онлайн-образование, но так, чтобы всех сразу окунуть, – это был стресс для всех. По своему опыту скажу, что качество будет страдать. Тот, кто раньше обучался дистанционно, понимает, что это требует гораздо больше самодисциплины, времени, усилий и т. д., чем очное образование.
Нужно искать возможности и способы, несмотря на карантин, чтобы оставлять хотя бы частично очное образование. Потому что идет разделение общества. И в Казахстане, и в других странах. А это возможность манипулирования. Как социальные сети манипулируют людьми, так и в онлайн-образовании будут отрабатываться и использоваться соответствующие механизмы.
И без того сегодняшняя система среднего и высшего образования вызывает много вопросов, имеются проблемы именно с точки зрения подготовки студентов, его качества, реального значения дипломов. Система онлайн пока не способствует тому, чтобы качество образования улучшалось.
Адиль Каукенов, директор Центра китайских исследований CHINA CENTER:
Сейчас рано делать прогнозы, так как на миграцию и образование будет влиять то, как поведет себя коронавирус. От этого зависит, когда мы сможем вернуться к нормальной жизни. Позитивной новостью стало то, что в России разработана вакцина.
Согласно опыту нашей школы по изучению китайского языка, при всех озвученных проблемах на какой-то период заменить офлайн-обучение, даже такое сложное, как знание языка, реально. Наша школа неожиданно расширила ареал учеников, мы получили студентов из других регионов Казахстана, России и Беларуси.
То есть деятельность тех, кто сумел преобразовать привычную систему при всех проблемах онлайн, получила новые импульсы. Но все же онлайн-обучение – процесс усеченный, он не может заменить очное образование.
Подготовила Кульпаш Конырова
Подпишитесь на наш канал Telegram!
