Будущее нефтедобычи на Каспии и экологического мониторинга действительно находится под вопросом, считает Лидия Пархомчик, эксперт Института мировой экономики и политики при Фонде Нурсултана Назарбаева. Своим мнением она поделилась с inbusiness.kz.
Г-жа Пархомчик, можете кратко охарактеризовать нынешнюю ситуацию в нефтегазовом секторе республики?
Если посмотреть данные министерства энергетики Казахстана, непосредственно, Комитета геологии и недропользования, то можно увидеть, что график прироста нефтегазовых ресурсов по республике за последние 20 лет имел один скачкообразный пик в 2002 году, когда было обнаружено месторождение Кашаган.
Именно тогда произошло двукратное увеличение запасов нефтяных ресурсов, которое к настоящему моменту достигает порядка 5 млрд тонн. Однако в последующие годы масштабы восполнения запасов нефти были скорее символическими и в большей степени осуществлялись за счет пересмотра продуктивности действующих скважин в сторону увеличения нефтеотдачи. Так, в 2019 году прирост запасов нефти составил всего 210 млн тонн, природного газа – 51 млрд кубометров.
Подобная ситуация ставит нефтегазовую отрасль страны в зависимость от уровня добычи на крупнейших месторождениях. Большая часть добычи углеводородов в Казахстане сосредоточена на западе страны, в прикаспийских областях.
Если говорить цифрами, то порядка 50% всей нефти, производимой в Казахстане, добывается в Атырауской области. Текущие проекты, на которых держится нефтегазовая промышленность Казахстана, – это самые крупные месторождения Западного Казахстана, а именно, Кашаган, Карачаганак и Тенгиз.
Это будущее индустрии, которое на ближайшие 50 лет способно обеспечить экспорт нефтяных ресурсов страны.
Нефть и экология – сегодня эти два понятия с каждым годом становятся в более сильной взаимозависимости…
Да, говоря об экологическом аспекте, следует согласиться с тезисом, что первоначальные версии контрактов на разработку месторождений мало уделяли внимания экологическому мониторингу. Но по мере того, как Казахстан ужесточал экологическое законодательство, нашим партнерам приходилось вводить и ужесточать экологический мониторинг на добывающих комплексах.
В настоящее время ведущие добывающие консорциумы, такие как "Карачаганак Петролиум Оперейтинг" или "Тенгизшевройл", осуществляют постоянный экологический мониторинг, который включает анализ воздуха, воды и почвы. В рамках мер охраны окружающей среды выделяются значительные финансовые средства, реализуются экологические программы, есть персонал, который в рамках конкретного проекта занимается исследованиями, оценивая влияние производства на экосистему.
Как известно, на месторождении Тенгиз в 2022 году должен быть запущен проект будущего расширения. Сейчас ведется активная проработка и подготовка к данной фазе, которая увеличит добычу на 15-17 млн тонн ежегодно. Для создания необходимой инфраструктуры, а именно завода третьего поколения для первичной переработки газа, консорциуму пришлось проработать логистику поставок модульных конструкций. В результате был прорыт канал длиной в 70 км до портовых мощностей в Прорве.
Данный канал стал первым проектом, который разрабатывался при непосредственном участии экологического сообщества Мангышлака. В результате проведенных мероприятий в регионе увеличилась популяция и рыб, и птиц. Это наглядный пример, когда деятельность нефтегазодобывающей компании способствует улучшению экологической ситуации.
Исходя из ситуации с уровнем Каспия, потребность в судоходных каналах может возникнуть и у месторождения Кашаган. Каспийское море продолжает отступать, и к 2025 году, возможно, навигация в северной его части станет затруднительна.
Возникает необходимость прорывать каналы длиной около 50-60 км для доступа к искусственным островам морского производственного комплекса месторождения. Это может стать еще одним примером тесной взаимозависимости нефтегазодобывающей отрасли и экологических аспектов.
Исходя из Ваших слов, мы видим, что нефть не всегда зло для экологии. А это значит, что мы, как и другие нефтедобывающие страны, можем и дальше наращивать нефтедобычу?
К сожалению, мы вынуждены констатировать, что "большая нефть" на Каспии так и не пришла, по крайней мере, не в те временные рамки, которые ожидались. Достаточно вспомнить государственную программу освоения казахстанского сектора Каспийского моря, которая была нацелена в первую очередь на развитие нефтегазового потенциала страны.
Согласно прогнозам, к 2015 году Казахстан планировал выйти на уровень добычи нефти в 100 млн тонн ежегодно. Однако в 2020 г. с учетом ограничений сделки ОПЕК+ в РК будет произведено порядка 85 млн тонн нефти. Ожидается, что на уровень в 100 млн тонн нефти в год мы должны выйти только к 2023 году.
По мере роста разочарования зарубежных инвесторов в проектах на Каспийском шельфе все больше возникает вопросов о способности освоить нефтегазовый потенциал региона.
В настоящее время мощным драйвером офшорных проектов на Каспии остается сотрудничество с российской стороной, в частности с "Лукойлом". Буквально недавно с компанией было заключено дополнительное соглашение на разработку блоков "Аль-Фараби" и "Женис", которые являются частью структуры "Центральная".
Однако нужно учитывать, что длительность разработки проектов на Каспии может достигать 10-15 лет и даже 20 лет. В данном случае "каспийская нефть 2.0" появится в Казахстане в конце 2030-2035 годов.
Казахстан все меньше тратит средств на то, чтобы смонтировать геологоразведку. В 2020 году выделяемые на геологоразведку ресурсы были уменьшены с 10 млрд тенге до 6,6 млрд тенге. В целом в текущем году средства на поддержку энергетики были сокращены со 102 млрд тенге до 71 млрд тенге.
На днях в Акорде состоялась встреча, правда, в режиме видеоконференции, главы государства с Советом иностранных инвесторов, где один из обсуждаемых вопросов касался улучшения привлекательности инвестиционного климата в нефтегазовом секторе республики…
Вносимые поправки в Кодекс о недрах и недропользовании предполагали особые преференции для компаний, заинтересованных в разработке Каспийского шельфа. Особый налоговый режим, а также право получения контракта на добычу должны были стимулировать морскую геологоразведку. Однако, несмотря на усилия государства, сложно говорить о повышении интереса к каспийским углеводородам.
Интерес к запуску новых шельфовых проектов также ослабевает в силу запущенного перехода к "зеленой" экономике. В 2021 году в Казахстане планируется принятие Концепции низкоуглеродного развития до 2050 года. Переход к "зеленой" энергетике предполагает декарбонизацию экономики. Однако это не означает полного отказа от традиционной энергетики.
Главной задачей становится снижение выбросов парниковых газов в атмосферу. При достижении показателей "нулевого выброса" нефтегазодобыча может соответствовать критериям низкоуглеродного развития страны.
Кульпаш Конырова
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
