По официальным данным, в 2018 году объем товарной продукции в деревообрабатывающей отрасли в Восточно-Казахстанской области достиг свыше 5 млрд тенге. Почти 30% от этих объемов выпущено двумя предприятиями по глубокой переработке лиственной древесины, которую предприниматели для краткости часто называют "листвой". Это ТОО "Фаворит" по производству клееной фанеры в городе Алтае и ТОО "Мелисса" по выпуску ОСБ-плит в Усть-Каменогорске. Всего же по ВКО зарегистрировано более сотни, а действуют 54 предприятия по деревообработке. Общее число рабочих мест – около семисот.
– Виталий Евгеньевич, почему произошел такой перекос? Другие предприниматели не могут или не хотят работать?
– Во-первых, у "листвы" высокая добавленная стоимость, поскольку они занимаются глубокой переработкой древесины. Например, чтобы получить один кубометр необрезного пиломатериала из лиственных пород, который сейчас торгуется по цене 20-25 тысяч тенге, нужно срубить четыре кубометра леса. А из этого же количества срубленной древесины можно изготовить фанеру или плиту ОСБ на сумму 80-100 тысяч тенге.
Во-вторых, у нас слабо развита переработка "листвы" и по объективным причинам, и из-за экономической ситуации. Когда владелец и генеральный директор одной из этих компаний Александр Воробьев начинал строить завод по производству ОСБ-плит, было много сомнений. Считалось, что только крупные предприятия экономически состоятельные, а плитный завод меньше 200 тысяч кубов потребляемого сырья ежегодно невыгоден. Но оказалось, что это не так. На 50 тысяч кубов входящего сырья в год можно создать эффективное производство, которое позволяет в течение нескольких лет погасить кредиты. Это стало возможным в том числе и потому, что построенный завод использует определенные моменты цифровизации.
Часть наших лесозаготовителей рубят "листву" – березу, осину – и поставляют на эти производства. На обоих предприятиях даже "гнилушки" используются – сжигание их совместно с другими отходами направлено для получения пара, необходимого в производстве. Утилизация отходов таким способом, во-первых, более экологична, чем при использовании угля, а во-вторых, и более экономична. Снижение затрат на получение пара уменьшает себестоимость конечной продукции. Можно сказать, что такие производства соответствуют идеологии, заложенной в принципах "зеленой" экономики.
Да, к сожалению, среди предприятий, занимающихся переработкой древесины, не так много похожих на эти два. Отрасль деревообработки никогда не входила в приоритетные, на которые направлялись различные меры серьезной государственной поддержки. Предприятия развивались самостоятельно, надеясь только на свои силы. И этих сил хватало только на развитие механической обработки, простого лесопиления. Но радует то, что некоторые начали проявлять интерес и изучать возможности создания производств по глубокой переработке древесины.
– У предпринимателей, которые занимаются переработкой древесины, есть проблемы с реализацией своей продукции?
Рынок лесной и деревообрабатывающей продукции в республике выглядит таким образом, что мы импортозависимы на 95%. При этом 99% всей входящей к нам продукции, а это пиленый лес, пиломатериалы, круглый лес, поступает из России. Продукция более глубокого передела – различные плиты – импортируется также из Европы – Польши, Венгрии.
С учетом импортируемого ассортимента наши производители в определенной степени зависимы от цен на импортную продукцию. Иногда это позитивно сказывается на наших производителях, иногда отрицательно. Если продукция реализуется на неудаленных рынках, то соотношение цена-издержки – стоимость импорта, как правило, в пользу. При реализации на удаленных рынках дополнительные издержки на транспорт ухудшают экономические показатели. Если говорить об упомянутых двух предприятиях, то они производят высококонкурентную продукцию, которая на 100% являются замещающей импорт. Продукция экспортно ориентирована, ее готовы покупать многие страны, включая КНР. К плитам ОСБ, производимым в Усть-Каменогорске, проявляют интерес Монголия, Кыргызстан, Узбекистан. Нашу продукцию туда целесообразнее везти, мы в выгодном положении на среднеазиатских рынках. Казалось бы, Россия – большая лесная страна, но ВКО поставляет свою ОСБ в южносибирские регионы РФ, потому что поставки из Казахстана оказались выгоднее, чем из регионов России, где производится аналогичная продукция.
– По официальным данным, при расчетной лесосеке в 900 тысяч кубометров древесины, а это тот объем, который разрешено вырубать без ущерба для леса, у нас рубят только 60 тысяч кубов. Причины в экономической нецелесообразности?
– Причин тому немало, включая многочисленные запретные и ограничивающие меры, нехватку инвестиций у лесозаготовителей на покупку техники, не всегда понятное законодательство, тот факт, что значительная часть лесов, разрешенных к рубкам, находится в гористой, труднодоступной местности. Сейчас практически под полным запретом промышленная рубка древесины хвойных пород, которые гораздо дороже лиственных. Есть проблемы, связанные с транспортной логистикой, ростом цен на продукцию деревообработки при ее перевозках на дальние расстояния. Допустим, у нас в Маркакольском лесхозе можно рубить три-четыре тысячи кубометров древесины в год. Организовать там какое-то производство типа выпуска фанеры невозможно. Не хватит сырья. Значит, его нужно сюда транспортировать. Но в итоге стоимость дизтоплива и бензина начинает превышать стоимость древесины. И получается, мы имеем сырье, но нет смысла везти его до объемных рынков потребления, где предприниматель гарантированно продаст продукцию, какого бы вида она ни была. Это города-миллионники Алматы и Шымкент. И получается, что все направлено на то, что состоятельными будут такие производства, которые станут перерабатывать малые и средние объемы сырья с повышенной прибавочной стоимостью, на основе менеджмента, построенного на высокой степени механизации технологических процессов с максимально возможной автоматизацией и цифровизацией.
– Виталий Евгеньевич, вы написали письмо в Палату предпринимателей ВКО со своими предложениями, как изменить положения лесного законодательства, которые не способствуют динамичному развитию лесной и деревообрабатывающей промышленности. Можете рассказать об этом подробнее?
– Идеология нашей ассоциации такая: к лесу нужно относиться бережно и использовать рационально. Давайте, раз мы являемся страной с малой лесистостью, приложим усилия для сохранения хвойных лесов, у которых долгий цикл роста до возраста спелости. В области и в других регионах республики есть примеры, когда деревообрабатывающие производства на лиственной древесине, березе и осине, растущей минимум в два раза быстрее, могут быть экономически привлекательны. Мы считаем, что можно и нужно создать предпосылки и условия, которые позволили бы улучшить экономические показатели заготовки и переработки низкокачественного сырья в виде лиственной древесины.
Например, Лесной кодекс содержит такие требования: при рубке леса лесопользователь обязан произвести лесовосстановительные мероприятия в двукратном размере вырубленной площади. Затраты на эти цели значительны. Естественно, они не могут не влиять на общие издержки производства и конкурентоспособность продукции. Для лиственных деревьев при рубках главного пользования достаточно лесовосстановления в однократном размере, потому что они быстро растут и хорошо восстанавливаются после рубок. Кстати, в России законодательно закреплена однократная норма, какую мы предлагаем для Казахстана. Если в лесное законодательство внесут изменения, то это позитивно скажется на конкурентоспособности изделий из древесины, производимой в нашей стране.
Сейчас в России, Белоруссии созданы более благоприятные условия по плате за право вырубки леса. В своем письме в Палату предпринимателей ВКО я даже привел сравнительную таблицу, где отчетливо видно, что плата за право рубить древесину у наших соседей ниже. Например, дровяная древесина по породе "осина" в 57 раз дешевле, чем в Казахстане. Нужно рассмотреть вопрос снижения платы государству за заготовку древесины, лучше больше налогов получать с рабочих мест, от работающих предприятий. Мы надеемся, что совместно с государственными органами сможем создать нормальную экономическую модель, когда рубить лиственные породы будет даже выгоднее, чем хвойные. Сейчас мы совместно с Палатой предпринимателей подготовили обращение с предложениями в Министерство сельского хозяйства РК.
В нашем интервью я привел только малую часть наших предложений. Эти и другие стоит обсуждать и вырабатывать конструктивные решения. Нам нужен диалог между лесным бизнесом, властью и общественностью. Позитивные моменты в нашей работе есть: в разрабатываемую концепцию развития лесного хозяйства Казахстана внесены вопросы и по развитию лесной и деревообрабатывающей промышленности. До этого в республике такой отрасли как будто и не существовало. Хочу особо подчеркнуть, что лес – это возобновляемый ресурс, ежегодно его площади в Восточном Казахстане только увеличиваются. По законодательству у нас в ВКО можно рубить не больше 14% от всей площади лесов. Остальные входят в заповедники, национальные парки, резерваты. В нашей стране законодательно заложена гарантия того, что у нас полностью леса не исчезнут. Сейчас в обществе создано негативное отношение к лесозаготовителям, мол, это люди, которые вырубают лесные богатства нашей страны. Деятельность предпринимателей, работающих в лесу, зарегламентирована и регулируется многочисленными правилами. Многие их пункты и положения закостенели. Пришло время их переосмыслить. Есть необходимость внести в них пункты по более оперативному принятию некоторых решений, расширить понятийный аппарат, чтобы исключить разные трактования и оценки. А к этому не прийти без нормальной диалоговой площадки, без диалога между лесным бизнесом, властью и общественностью. Над этой темой предстоит поработать и депутатам, ведь от них будет зависеть внесение возможных изменений в законы, например в Лесной кодекс.
Нужно помнить, что предприниматели в лесной промышленности – это люди, которые не получают серьезной господдержки, но продолжают работать. Они вызывают уважение. Никто не говорит, чтобы дать бизнесменам вседозволенность, но нужно устойчиво развиваться, чтобы леса приносили пользу.
Ольга Ушакова
