15 июля на расширенном заседании Правительства Президентом Касым-Жомартом Токаевым было озвучено мнение, что необходимо провести тщательную оценку эффективности крупных субъектов квазигосударственного сектора, с тем чтобы они приносили доходы и в то же время развивали индустрию, экономику, инфраструктуру, служили общественным целям. Inbusiness.kz переговорил с главой Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) Николаем Радостовцем о том, необходимо ли разгосударствление ГМК Казахстана.
– Николай Владимирович, обычно в Правительстве говорят, что нужно ориентироваться на некий средний показатель в странах ОЭСР с госдолей в 15%. Судя по "Казгеологии" и "Тау-Кен Самрук" их доля в секторе гораздо меньше, если брать обороты крупных предприятий – "Казцинк", "Казахмыс", ERG и другие – у них более 10 млрд долларов валового продукта, что в 100 раз больше чем у того же "Тау-Кен Самрук", если не учитывать его долю в "Казцинке". Почему вы поднимаете вопрос разгосударствления, ведь, по сути, "Казгеологию" ожидала приватизация после создания национального банка данных, а "Тау-Кен Самрук" долю в кремниевом заводе Караганды на 70% продает, в другие его проекты, Алайгыр и ЮМП, зашла турецкая Lidya Madencilik, золотодобывающие Шокпар и Гагаринское по-честному выставлялись на продажу, в Шалкию и Масальское звали китайских и других инвесторов, в вольфрамовом проекте в основном задействованы китайцы, аффинажный завод в Нур-Султане также собирались продать, но, правда, потом передумали. Почему вы выступаете за разгосударствление отрасли, которая фактически на 99% частная?
– К счастью, большей частью горнодобывающие предприятия в нашей стране частные. Но в законодательном аспекте они не имеют равных прав с нацкомпаниями. К примеру, преференциальные условия для компаний с государственным участием предусматривает вступивший в силу в прошлом году Кодекс о недрах и недропользовании, несмотря на то, что в целом законодательство о недропользовании претерпело существенное реформирование.
С нашей позиции, для того чтобы инвесторы были заинтересованы в горно-металлургическом комплексе, чтобы улучшался инвестиционный климат в отрасли, законодательство о фонде "Самрук-Казына" должно поэтапно приводиться в соответствие с другими законодательными актами, чтобы ни для кого не было исключений.
На сегодня Закон РК "О Фонде национального благосостояния" предусматривает особые порядки правового регулирования фонда и юридических лиц, входящих в его состав. Так, их преимущественные права исходят из Кодекса о недрах и недропользовании, законов "О государственных закупках", "Об акционерных обществах", "О государственном имуществе", "О банках и банковской деятельности". Если в 2008 году активы национальных холдингов составляли 47% от ВВП, то в 2018 году – уже 59% от ВВП.
На наш взгляд, необходимо дать сигнал инвесторам, что в Казахстане в соответствии с Конституцией о равенстве форм собственности в эти законы будут внесены изменения, и сокращать квазигосударственный сектор – до 30% от ВВП в ближайшие четыре-пять лет.
Кроме того, АГМП предлагает оптимизировать бюджетные программы и структуру государственного управления, создать с этой целью специальный рабочий совет при Правительстве РК, который бы занялся вопросами сокращения бюджетных программ, ревизии существующих РГП (республиканских госпредприятий. – Ред.), а также разработкой стратегии и механизма передачи государственных функций в конкурентную среду.
Иностранные инвесторы видят риски в действующем трансфертном ценообразовании РК. За рубежом осуществляется контроль сделок, заключаемых только взаимосвязанными сторонами. В Казахстане же уполномоченные органы осуществляют контроль сделок, заключаемых несвязанными сторонами. В этой связи мы предлагаем внести соответствующие изменения в Закон РК "О трансфертном ценообразовании".
– "Тау-Кен Самрук" хочет себе забрать "Казгеологию", у которой много СП с зарубежными компаниями – Glencore, Rio Tinto, Polymetal, Yildirim, аргументируя необходимостью создать кернохранилище, геохимическую лабораторию, также госкомпания планирует взять себе научные организации в сфере ГМК. Нужна ли "Казгеология" вообще стране с ее непонятными с точки зрения результатов геологическими изысканиями и что нужно будет делать тогда с правами недропользования в рамках СП, ведь если "Казгеологию" передадут "Тау-Кен Самрук", то получается, инвесторы будут работать с другой госкомпанией, которую притом еще и готовят к IPO? Насколько это правильно, так произвольно передавать права недропользования "Казгеологии" в "Тау-Кен Самрук"? Нужны ли стране геохимическая лаборатория и кернохранилище, почему частные компании ERG, "Казцинк", "Казахмыс" до сих пор не организовали их?
– "Казгеология" стране однозначно нужна. Одна из основных задач, ради которой компания была создана в 2011 году, – привлечение иностранных инвестиций в геологоразведку – рисковую область для инвестиционных вложений, на которую затрачиваются годы поисков и исследований. В результате планомерной масштабной работы "Казгеологии" удалось установить успешное сотрудничество с иностранными партнерами: Rio Tinto, Ulmus Fund, ILUKA Resources Limited, Yildirim Holding A.S., АО "Полиметалл". По сравнению с 2017 годом общий объем вложений иностранных и казахстанских инвесторов увеличился на 168,8 млн тенге и составил 3,5 млрд тенге.
Что касается передачи "Казгеологии" "Тау-Кен Самрук", то с позиции АГМП она нецелесообразна по двум причинам.
Во-первых, в свое время "Казгеологии" была передана уникальная геологическая информация, которой не обладает никакая другая компания. И было бы несправедливо, если бы "Казгеологию" вместе с ее ценными государственными данными передали нацкомпании, которая ставит перед собой коммерческие цели по зарабатыванию прибыли и по выходу на IPO с целью извлечения дохода.
Второй момент. Действительно, иностранные компании работают с "Казгеологией", и, как мы представляем, они удовлетворены сотрудничеством, и любое изменение в управлении "Казгеологией" – а оно неминуемо при передаче под управление "Тау-Кен Самрука" – может вспугнуть эти компании, они могут свернуть свои проекты, просто уйти с рынка.
Создание кернохранилища и геохимической лаборатории – насущный вопрос для государства. На сегодня горнодобывающие предприятия вынуждены вывозить керны за границу, чтобы проводить их лабораторные исследования. Но на границе они постоянно сталкиваются со сложностями, поскольку таможенные органы принимают вывозимые пробы за сырье или металлы…
Схожие проблемы с отсутствием лабораторий есть не только в ГМК, но и, например, в машиностроении, по этой причине отечественные трансформаторы не имеют выхода на внешние рынки. Но лед тронулся. Как нам известно, до конца текущего года будет введена в строй международная аккредитованная геохимическая лаборатория, которая строится "Казгеологией" совместно с дочерней компанией ALS (Австралия).
– Вы высказываетесь за разгосударствление ГМК, но ратуете за отсрочку в IPO КТЖ. Почему есть такая концептуальная непоследовательность? Тут причина в том, что если КТЖ станет немного частной и повысит тарифы, то это означает, что ГМК Казахстана перестанет быть конкурентоспособным? Мы видим по примеру KEGOC, что подобного не произошло. Как вы предлагаете решать долговые проблемы КТЖ без повышения тарифов?
– Мы ратуем за отсрочку IPO КТЖ, потому что КТЖ изначально является естественным монополистом. Здесь надо четко разграничивать сферы деятельности компаний. КТЖ играет значительную роль в экономике страны: она способствует развитию производства, обеспечивает бесперебойную перевозку грузов в необходимых объемах. У нее нет конкурентов. Для горно-металлургического комплекса железные дороги – и вовсе безальтернативный вид транспорта. Поэтому любое изменение в тарифной политике КТЖ, в модели функционирования этой нацкомпании сразу же сказывается на основных потребителях услуг. А так получается, что основные потребители услуг КТЖ – это предприятия ГМК.
Что касается KEGOC, то, на наш взгляд, это не самый лучший пример. Потому что в процессе ее выхода на IPO тарифы значительно выросли, что негативно сказалось на предприятиях горно-металлургического комплекса. Мы точно так же высказывались в свое время против того, чтобы повышались тарифы на услуги KEGOC, но в рамках выхода на IPO компания производила переоценку своих активов и мотивировала тем, что должна быть более привлекательной с точки зрения инвестиций. Хотя опять же KEGOC – это инфраструктурный монополист, и мы считаем, что подобного рода инфраструктурные компании в последнюю очередь должны подлежать приватизации, потому что они играют роль мультипликаторов в экономике, и эксперименты ставить на них уж точно не стоит.
Как мы предлагаем решать долговые проблемы КТЖ без повышения тарифов? К примеру, почему бы не пересмотреть допустимый уровень перекрестного субсидирования между нерегулируемыми и регулируемыми услугами и дать возможность компании за счет нерегулируемых услуг закрывать нерешенные проблемы, в том числе использовать доходы от транзита – а мы знаем, что транзитные перевозки генерируют большие доходы – для содержания магистральной железнодорожной сети или, к примеру, содержания и приобретения новых локомотивов?! Кроме того, компания может находить резервы, начав избавляться от непрофильных активов, реорганизовав свою структуру, поскольку у национального транспортно-логистического холдинга на сегодня насчитывается более 70 дочерних, внучатых аффилированных компаний, что наверняка не лучшим образом сказывается на управлении и финансовом положении нацкомпании.
Так что существует ключевая разница между монополистами и горнодобывающим сектором, где должна быть развита конкуренция, где разворачивается острая борьба за инвестиции, причем борьба идет как между действующими компаниями и новыми инвесторами, так и внутри Казахстана между компаниями, которые давно работают. Это конкурентная сфера.
– Сейчас готовятся поправки в Кодекс о недрах. Будет ли там изменение, продлевающее приоритетное право "Тау-Кен Самрук" на получение им лицензий в обход принципа первый пришел – первый получил?
– В действующем Кодексе о недрах и недропользовании предусмотрено приоритетное право нацкомпании на получение лицензии на разведку или добычу твердых полезных ископаемых путем подачи заявления в отношении участков недр, не включенных в Программу управления государственным фондом недр. Это право будет действовать до середины 2020 года. "Тау-Кен Самрук" предлагал продлить его еще на два года. Однако эта поправка не была принята Министерством индустрии и инфраструктурного развития РК.
– Будет ли созданная "Тау-Кен Самрук" Ассоциация производителей драгоценных металлов конкурировать за золотарей с АГМП? Одобряете ли вы создание такой профильной ассоциации? Потеряет ли при этом АГМП своих членов из золотодобывающего сектора?
– Действительно, по инициативе "Тау-Кен Самрук" создана ассоциация золотодобывающих компаний, задача которой – объединить золотодобывающие компании, в том числе и мелкие в виде артелей и так далее, которые, возможно, появятся в связи с введением Кодекса о недрах и недропользовании и будут нуждаться в поддержке в переработке их продукции на аффинажном заводе.
Мы не видим никакой конкуренции между нашими ассоциациями, так как АГМП объединяет более 120 компаний, занятых в сферах черной и цветной металлурги, золотодобывающей, урановой, угледобывающей промышленности и так далее.
Учредителями новой ассоциации являются "Тау-Кен Самрук", "Казахалтын", "Алтыналмас", "Полиметалл Евразия". Все эти компании входят в АГМП и активно работают в составе рабочих групп при АГМП по вопросам недропользования, экологии. Мы продолжаем активное взаимодействие.
Хотелось бы обратить внимание на другой вопрос. Мы видим, что порой вокруг национальных компаний создается специальное правовое поле. В частности, для функционирования аффинажного завода "Тау-Кен Алтын" введен запрет на вывоз золотосодержащего сырья. На наш взгляд, было бы правильным решением не организовать запрет, а продать 49% этого завода тем предприятиям, которые поставляют золотосодержащее сырье, чтобы они могли участвовать в управлении производством.
Только развивая открытую конкуренцию с равными возможностями, приведя в действие рыночные механизмы, мы получим эффективные предприятия.
Данияр Сериков
