О том, как справляются с этой ситуацией на разрезе "Восточный" и как на предприятии реализуется программа модернизации, порталу abctv.kz рассказал директор предприятия Юрий Гончаров.
– Вопрос с вагонами всегда стоит остро. К сожалению, традиционно осенью он становится еще жестче, а октябрь-декабрь потребители кричат: "Дайте уголь!" И так каждый год. Да, в структуре Евразийской группы (ERG) есть логистический оператор "Транском", но закрыть весь необходимый объем перевозок по группе он не может. Всегда должно быть несколько операторов.
– Осень для вас примечательна еще одним событием, более приятным – запуском первого этапа циклично-поточного комплекса № 2.
– Да, в сентябре завершается первый этап строительства циклично-поточного комплекса № 2, в состав которого входят дробильная установка производительностью 10 миллионов кубических метров в год и два конвейера. Для чего мы это делаем? Геология экибастузского месторождения такова, что уголь уходит вглубь. И если когда-то он находился на глубине 10 метров, то сегодня у нас горные работы по вскрытию угля находятся уже на глубине 180 метров, а добыча угля – нижний горизонт – ушла на отметку 250 метров. Соответственно, необходимо строить новые мощности по отработке вскрышных работ. Поэтому и был построен второй ЦПВК, более мощный, чем первый. Причем мы не просто вводим новую мощность, меняется вся транспортная схема по вывозке вскрышных пород.
– Какова цена этой установки?
– Стоимость ЦПВК № 2 составила 25 миллиардов тенге. Запуск второго этапа планируем в 2019 году, третьего – ориентировочно в 2024 году. Оборудование немецкой компании Thyssen Krupp. Все необходимые металлоконструкции, которые можно было сделать в Казахстане, выполнены на Павлодарском машзаводе.
– Что было самым сложным в реализации проекта?
– Всегда непросто вписывать новое оборудование в действующий производственный процесс. Кроме того, новая конвейерная линия пересекает все имеющиеся транспортные потоки. Нам пришлось строить переходы через четыре конвейерные угольные линии. И все это без остановки действующего производства.
– Юрий Николаевич, теперь о не менее важном – прогнозам по добыче угля. Придется снижать или в рост пойдете?
– Пока ориентируемся на имеющуюся проектную мощность – 20 миллионов тонн угля в год. Все колебания рынка в пределах предусмотренных отклонений по добыче, оговоренных законодательством, это плюс-минус 20 процентов. Последние годы мы стабильно стоим на отметке 18 миллионов тонн угля в год, а ведь был период, когда наша добыча падала до 10-11 миллионов тонн вследствие снижения спроса.
– Два года назад в Павлодаре проходило совещание с участниками угольного рынка, в том числе российскими. И тогда о перспективах отрасли говорилось несколько расплывчато. Какова картина на сегодняшний день?
– Сегодня речь идет не столько об объемах добычи угля – снижение или увеличение, а о том, что использование его в том виде, который есть – просто сжигание на электростанциях, неизбежно будет сокращаться. За какой период, трудно сказать. Надо понимать, что на развитие разреза больше влияют кризисные явления в экономике, не только Казахстана и России, но и мирового рынка. Сокращение потребления электроэнергии в добывающих отраслях ведет к уменьшению спроса на уголь. Те задачи, которые были поставлены по глубокой переработке угля, нефтехимии, приведут к сокращению добычи за счет глубокой переработки. Мы сегодня двигаемся в этом направлении.
– Как это выглядит на примерах?
– Прежде всего, речь идет о качестве угля, и наша программа в этом направлении разбита на три этапа. Первый, и он уже пройден, это удовлетворение рынка технологического угля и частично коммунально-бытового. Возрастают требования к качеству, и здесь мы решали вопрос по получению фракционированного угля улучшенного качества для металлургов и коммунально-бытого сектора. Пока мы производим пробные партии. Следующие этапы – более дорогостоящие и требующие более тщательной проработки по выбору технологии и оборудования. И это вопрос предстоящих лет.
– Переходя на более глубокую переработку угля, не роете ли вы себе яму, ведь это означает сокращение объемов добычи, то, что сегодня стоит во главе угла?
– Нет, здесь простая логика. Нет необходимости добывать такие объемы угля плохого качества, если можно добыть меньше, улучшить его качество и за счет этого снизить экологическую нагрузку, затраты на транспортировку.
– Потребитель готов платить дороже?
– Могу сказать, что уголь качества с зольностью на 10 процентов меньше нашей нынешней, стоит порядка 15-20 долларов, а наш – шесть-семь долларов за тонну.
– И спрос на него есть?
– Безусловно. Мы все к этому придем: надо снижать объем добычи и отгрузку того угля, к которому мы привыкли – зольность 42 процента. Необходимо проводить переработку на месте и выдавать чистый уголь. И здесь у всех прямая выгода – снизятся экологические платежи.
– Вы обмолвились о первом этапе вашей программы – фракционному угле. Немного поподробнее.
– Пробная партия прошла проверку на Аксуском заводе ферросплавов, там ее оценили и готовы брать. К примеру, в сентябре речь идет о двух маршрутах (один маршрут – это 4800 тонн угля. – Прим. авт.) Пока это опытный образец. Чтобы построить линию, необходимо завезти приобретенное оборудование и смонтировать его. Думаю, до конца года мы это сделаем. Но замечу, что это еще не обогащение, а только разделение на фракции. На первом этапе линия будет выдавать 300 тысяч тонн в год. Дальше хотим прощупать рынок, определить спрос, прибыльность, и тогда можно наращивать объемы. Хочу отметить, что уже здесь нам удалось снизить зольность до 37,5 процента и повысить его калорийность. На месте горняки не стоят.
– Один из ваших крупных сторонних потребителей угля – "Омскэнерго" не раз заявлял, что откажется от казахстанского угля. Как сегодня складываются ваши связи?
– Омск берет у нас уголь в районе трех миллионов тонн. Это стабильный, качественный уголь с заданными характеристиками. Пока, кроме нас, никто не мог обеспечить такого качества усреднения и равномерности угля. В этом у нас нет конкурентов. Во всяком случае, сегодня.
Марина Попова
