Диверсификация посевных площадей в Казахстане декларируется уже много лет. Отход от традиционной пшеницы пропагандируется на всех уровнях, при ключевом тезисе "производим то, что продается". В прошлом году министерство сельского хозяйства категорично объявило: делаем ставку на масличные. Предполагается увеличить не только собственно посев, но и активизировать перерабатывающее производство, причем Минсельхоз планировал "убить нескольких зайцев" сразу: диверсификация посевов, дозагрузка перерабатывающих предприятий, увеличение производства кормов.
Площади посевов масличных культур в Казахстане действительно увеличиваются. Так, в 2000 году площадь посевов масличных составляла 448,3 тыс. га, в 2001 году еще меньше – 349,5 тыс. га. В 2003 году вышли на площадь в 632,4 тыс. га, в 2008-м – 905,4 тыс. га, в 2009-м – 1 млн 185,4 тыс. га, в 2010-м – 1 млн 749,5 тыс. га, и начиная с 2014 года размер посевных площадей масличных перешел планку в 2 млн га и с тех пор не опускается. Правда, коридор все же есть: если в 2014 году площадь посевов масличных составила 2 млн 300,4 тыс. га, то в 2016-м она снизилась до 2 млн 037,5 тыс. га. В 2017 году площадь посевов масличных составляла 2 млн 481,8 тыс. га. Объемы урожая также растут, в первую очередь, конечно, за счет увеличения собственно площади посевов. Средняя урожайность, впрочем, также растет – в целом по масличным культурам в текущем году она оценивается в 10 центнеров с гектара.
Перерабатывающий сектор, по оценкам Минсельхоза, также демонстрирует повышательную динамику. По итогам завершившегося маркетингового года (2016/17) объем переработки подсолнечника составил рекордные 485 тысяч тонн, что на 36,6% превысило показатель предыдущего сезона. При этом производство подсолнечного масла составило 203,7 тысячи тонн. В 2017/18 маркетинговом году переработка масличных ожидается на уровне 480 тысяч тонн, а производство масла может составить 201,6 тысячи тонн.
Очевидно, что таких объемов недостаточно для обеспечения и внутренних потребностей, и экспортных амбиций. Эксперты отмечают: сегодня ни у чиновников, ни у фермеров нет реальной оценки всей картины в целом – что нужно производить и куда продавать. Глава исследовательского бюро "Зерновые и масличные" Виктор Асланов в беседе с abctv.kz отметил: в программах развития агропромышленного комплекса нет единого анализа и прогноза. И это одна из ключевых проблем.
"Давайте ретроспективно посмотрим действия Минсельхоза, – предлагает эксперт. – Мамытбеков (Асылжан, бывший министр сельского хозяйства) пошел самым простым, но, как оказалось, самым эффективным путем. В свое время я погектарные субсидии ругал, и мы делали аналитику, что они неэффективны. Активно субсидировался рапс, площади которого снижались, хотя преследовали погектарными субсидиями стимулирование. А фактически рынок вел в другую степь. Рос лен, стабильно рос, хотя его субсидирование вообще до нуля упало практически. Но эффект все-таки был от этих погектарных субсидий. То есть, простыми словами, Мамытбеков рублем заставил фермера хотя бы начать сеять. Что мы и сделали. Потом, когда первые деньги получили, поняли: можно пшеницу растить, закрывать свои текущие обязательства, а вот на этом уже зарабатывать. И когда они два-три года подзарабатывали, теперь уже у нас не тенденция, а устоявшееся мнение в фермерской среде – да, надо сеять, оказывается, это очень хорошо и выгодно. Теперь у нас сейчас действует новая программа АПК. Ее лозунгом заявлялось "производить то, что продается". Мы производим то, что продается. Теперь нужно задуматься о второй части этого лозунга – начать продавать все-таки. Потому что мы живем в условиях, когда маркетинг – первая позиция везде, в любой отрасли. У нас этот маркетинг не то что хромает, его практически нет".
В качестве примера г-н Асланов приводит продвижение именно масличных культур. Например, ключевой акцент сегодня чиновники делают на рапс. Однако по факту, считает эксперт, рост производства пока достаточно слабый и не отвечает ожиданиям рынка: "Во всем мире рапс является самой рентабельной культурой. И в условиях наших климатических тоже. Но наши фермеры считают рентабельность в чем? То, на что меньше тратится, то и рентабельно. А во всем мире считается по-другому – то, что дороже продается, то и рентабельно".
При этом г-н Асланов отмечает другую тенденцию – в Казахстане фактически идет так называемый льняной бум, производство которого растет рекордными темпами. До 2005 года посевы льна вообще не фигурируют в официальной статистике, да и в 2005-м они появляются на площади в 1,1 тыс. га. Уже в 2010 году это 230,3 тыс. га, в 2015-м – 629 тыс. га и в 2017 году – 869,7 тыс. га.
"Первопричина этого бума как раз в том, что лен неприхотлив, не требует дополнительной техники, семена доступы, минимум затрат, – отмечает г-н Асланов. – Мы уже, в принципе, вышли на лидерские позиции по льну, у нас и по площади первое место в мире по льну, и, надеемся, экспорт. Экспорт вряд ли, конечно, но производство точно".
Что интересно, в Минсельхозе практически не упоминают об этом достижении отрасли. Асланов недоумевает, ведь сегодня уже канадские производители, которые занимают лидирующие позиции в мире по экспорту льна, задумываются о растущем в Казахстане производстве. Однако внутри страны об этом не говорится, более того, продукт как экспортный не продвигается.
"У нас нет протокола с Китаем по льну. То, чего у нас много, что мы можем на соседний рынок, с которым мы граничим, продавать просто, и мы никак не можем с ними договориться по этому протоколу. Экспорт есть, но там килограммами измеряется. А без протокола этот экспорт чересчур затруднен и практически невозможен", – констатирует эксперт.
Ирина Севостьянова
