В стране постоянно осуждают перекупщиков, которые увеличивают цены на продукты питания на пути от сельхозпроизводителя до розницы в городах. При этом у фермеров прямой сбыт сильно ограничен различными техническими и нормативными условиями. О том, какие барьеры крестьянам приходится преодолевать в Нур-Султане навстречу потребителю, рассказал глава аграрного кооператива "Фермерская продукция" Адильжан Нугманов.
– Адильжан, сколько у вас точек по столице и сколько фермеров вам сдают продукцию на реализацию?
– Зимой у нас фермеров, которые сдают продукцию, не так много из-за сезонного фактора. Сейчас мы принимаем продукцию от восьми фермеров. Реализуем ее как в собственных автолавках, которые мы купили с помощью акимата Целиноградского района Акмолинской области, так и сдаем в торговые точки.
– У вас в районе "Евразии" есть автолавка. Что вы там реализуете?
– Да, нам удалось поставить свой собственный торговый павильон на колесах. Здесь мы реализуем продукцию наших фермеров. Это в основном кисломолочные продукты, кумыс, мясо птицы. Очень широкий перечень кисломолочной продукции, начиная с молока парного, заканчивая сырами итальянскими, мы достаточно хороший объем продукции реализуем здесь.
– Насколько у вас цены дешевле, чем в супермаркетах или магазинах у дома?
– Смотрите, магазины реализуют продукцию, покупая ее на оптовых базарах либо в больших супермаркетах, а мы закупаем продукцию напрямую у производителя-фермера либо у наших целиноградских производителей – "Курочка Ряба", "Астана-Өнім". С учетом того, что мы избавлены от лишнего посреднического звена, мы можем реализовывать чуть дешевле. Да, это небольшие деньги, 10-15 тенге, но это имеет большое значение для наших покупателей, потому что мы замечаем по данной торговой точке, что покупатели идут издалека. Да, вроде бы это магазин у дома, но люди приходят за несколько кварталов, чтобы купить на 10-15 тенге дешевле.
– То есть, если в супермаркетах на 30-40% наценка, у вас на 10-20% наценка?
– Да, это так. Потому что, повторюсь, мы не платим здесь за аренду, потому что торговые павильоны наши. За данное место мы аренду не платим, потому что акимат Алматинского района столицы предоставил нам это место бесплатно. Если сравнивать с супермаркетами и магазинами, то там, конечно, больше накладных расходов, чем у нас.
– Другие точки вы собираетесь открывать по городу?
– Да, у нас таких торговых прицепов три штуки. Пока мы выставили только один. У нас есть возможность подключения к электросети на перекрестке Сейфуллина – Желтоксан. Но пока мы не можем достучаться до акимата Сарыаркинского района Нур-Султана. Мы предварительно разговаривали на эту тему, но нам сказали, что это слишком видное место. Хотя для нас аргумент не очень логичный, потому что нам как раз необходимо видное место, мы же хотим, чтобы наша продукция пользовалась спросом, чтобы ее видели. Но пока ответа от акимата нет.
– По логистике насколько затратно от этих восьми фермеров собирать и с области везти продукцию, тем более что заметало дороги?
– Такая проблема есть, потому что за прошедшие бураны мы практически две недели не получали продукцию от наших фермеров из-за заметенных дорог. Если говорить о других сезонах, то логистику наладить несложно, в принципе, если это кооператив, как у нас. Мы пустили одну машину по кругу, она поехала, у всех собрала. Если каждый фермер вынужден привозить свою продукцию сам, то, конечно, одному ему сложнее и дороже.
– Фермеры в целом закупочными ценами довольны, все-таки объемы у вас небольшие, наверное, пока что?
– Ценами довольны, потому что мы покупаем гораздо выше, чем если бы они продавали перекупщикам на рынке, во-первых. Во-вторых, мы обязываем делать их натуральную продукцию, чтобы там не использовалось никаких заменителей жиров, сухого молока. Поэтому мы даем им хорошую цену, и им нет необходимости самим стоять на рынке, торговать, они в это время занимаются производством. Каждый должен заниматься своим делом. Если фермер будет заниматься и производством, и еще и торговать на рынке, конечно же, у него ничего не получится.
– Кооператив ваш не получает никаких субсидий? Налоговых послаблений нет?
– В Налоговом кодексе есть соответствующая норма, по которой мы можем получать дисконт в виде 70% скидки от пяти видов налогов, в том числе и НДС. Для нас это большое подспорье. С 2020 года на три года малый бизнес вообще освободили от подоходного налога, искреннее спасибо президенту, плательщиками НДС мы не являемся, поэтому этим преимуществом мы в этом году пока пользоваться не будем, как и в последующие два года.
Субсидий мы не получаем, потому что мы не являемся заводом. Мы бы хотели наладить собственную глубокую переработку продукта, но программ кредитования на строительство собственного завода или хотя бы мини-цеха по переработке молока, мяса, изготовлению полуфабрикатов нет. Можно взять кредит на оборудование, но строительно-монтажные работы не кредитуют. Для кооперативов это большая проблема, потому что сам по себе кооператив – это объединение фермеров, и собственного имущества у него по началу нет.
Мы получили землю от акимата Целиноградского района в очень хорошем месте под Нур-Султаном и ведем строительство собственного логистического центра, где будет как раз и хранение, и переработка. Он будет таким мини-хабом, куда наши все фермеры смогут свозить в одно место свою продукцию. Там мы будем ее перерабатывать и распределять, но уровень затрат очень высокий, и никаких инвестсубсидий, которые были раньше. Точнее, они декларируются, по-моему, 30%, но фактически никто их не получает, потому что сейчас кооперативам вообще никакого внимания не уделяется.
– Сколько по расстоянию вам приходится возить?
– Наш самый дальний фермер расположен в 110 км от города. Мы вынуждены заезжать и к нему, но это происходит обычно раз в неделю, оттуда мы завозим птицу. Все остальные в пределах 30-50 км от города.
– Сколько существует ваш кооператив?
– Четыре года. Вначале у нас было 20 фермеров, сейчас около 30. Но в данный момент, зимой, пока продукцию привозят только восемь.
– Как вам инициатива минторговли по созданию 15 агрологистических центров по стране при техническом и кредитном содействии Азиатского банка развития (АБР), где якобы будет собираться различная продукция от фермеров, храниться там и уже после этого будет распределяться по более низким ценам, нежели то, что сейчас нам предлагают в супермаркетах и на базарах? Насколько это реалистично? Сработает это или нет? Таких инициатив уже было много – социальные магазины и стабфонды от СПК, товаропроводящая система от "КазАгро", якобы сельхозярмарки от областей с участием торговцев местных базаров.
– Я очень внимательно прочитал это выступление министра (Бахыта Султанова. – Ред.), и, в принципе, насколько я знаю, эти проекты уже существуют. Я так понял, что за пример берется логистический центр с кросс-доками (сквозные склады. – Ред.) в Караганде. Что-то подобное строится здесь, я знаю, рядом с рынком "Алай". Если руководить и управлять всеми этими центрами будут частные компании, то проект может заработать. Но для меня это просто еще один очередной базар, рынок, который обладает своими кросс-доками, складами температурными, в которых точно так же будет браться арендная плата, и, возможно, там будет просто какое-то регулирование цен со стороны государства, как одного из акционеров этого центра. Поэтому существенных отличий от существующих базаров я не вижу. Мне кажется, можно было бы более рационально потратить эти деньги, вложив или изучив возможность вложить эти деньги в существующие рынки.
Судя по тому, что говорил Султанов, это просто оптово-распределительные рынки, которые якобы будут продавать продукты чуть дешевле. Для наших фермеров торговать самим на рынке нереально. Мы пробовали это делать в Нур-Султане, в районе Есиль, возле Есильского акимата, мы организовывали рынок, куда дали доступ бесплатно всем фермерам Целиноградского района, чтобы они продавали свою продукцию. Это проработало три месяца. Как я уже говорил, фермер не имеет возможность одновременно и производить продукцию, и торговать ею. Это практически нереально. Максимально, что они могут, – это ярмарки выходного дня.
– То есть коммунальные рынки у нас невозможны?
– Я прочитал, что они ссылаются на французский и испанский опыт. Я изучил опыт французского рынка "Ранжис". Все то же самое, если сравнивать с нашимИ рынками "Шарын", "Шанхай", "Шапагат". Просто рынок, просто при рынке есть склады, производители привозят туда свою продукцию либо перекупщики сами ездят по фермам, скупают мясо, молоко, привозят на этот рынок и торгуют. Никаких особых отличий я не увидел.
– Вы с такими рынками не будете работать?
– Если там арендная плата будет невысокой и если складские помещения будут также с невысокой арендной платой, то, возможно, мы и будем. В 2016-2017 годах мы обращались в СПК "Астана", с тем чтобы они нам сдали в аренду один из своих складов в двух логистических центрах, которые они построили. Их специально строили, чтобы там заготавливать сельскохозяйственную продукцию и потом якобы продавать по сниженным ценам, я так понимаю, для стабфонда.
Мы приехали на один из этих складов. Они были пустые, нам предложили их в аренду по среднерыночной цене. Никаких особых преимуществ, как для сельхозтоваропроизводителя, для нас не было. Еще мы поняли, что центр управляется очень неэффективно, и мы понимали, что там будут проблемы: склады будут не всегда поддерживать нужную температуру и другие вопросы. Мы увидели, что в температурном складе хранятся велосипеды Astana Bike, в очень крутом логистическом центре, с хорошим и дорогим оборудованием хранились велосипеды зимой. Там, где мы могли хранить лук, картошку и другие овощи, в это время лежали велосипеды, которые можно было бы хранить где-нибудь во дворе.
– Получается, новые оптово-распределительные центры могут пустовать, если в них будут такие же условия по цене, будут очередными монополистами, как наши базары и супермаркеты?
– Если даже они не будут пустовать, то, по крайней мере, я не думаю, что они будут сильно отличаться от существующих рынков. Они сейчас насоздают этих дополнительных рынков со складами, для того чтобы снизить цену. Снижения они пытаются добиться за счет того, что там якобы вырастет эффективность. Складов ведь с кросс-доками у нас или нет, или мало.
– Поясните, пожалуйста, что такое кросс-доки.
– Это такой длинный ангар с большим количеством подъездов, ворота открываются, подъезжает фура и начинает выгружать. С другой стороны точно так же зеркально стоят ворота, подъезжает другая фура, и туда перегружается товар. Он там сортируется, возможно, упаковывается и перегружается теоретически в грузовики перекупщиков. В этом случае отпадает необходимость долгого хранения на складе. Не надо платить за аренду склада и так далее, они подъехали быстро, в одном месте рассортировали, раскидали и разъехались.
– Заходит и выходит сразу?
– Да. Подразумевается, что приехал фермер якобы на своем рефрижераторе, все раскидал, распределил, но таких фермеров ведь нет с рефрижераторами! Они начинают с конца, а надо с начала начинать. Фермерам и кооперативам надо дать возможность – пусть они сами перерабатывают. Сейчас наши объемы еще малы, но мы ведь начинали с одного домашнего сепаратора.
– А обороты у вас какие в месяц?
– Зимой мало, потому что у нас основная выручка от молока. Идет отел, соответственно, молока мало. А летом у нас доходит до четырех-пяти тонн молока реализации в день. Мы развозим по сыроварням, по ресторанам, где есть свои собственные сыроварни, потом в отдельные сыроварни, сами делаем сыры, сметану, масло, творог, весь перечень. Поэтому они лучше бы нам эти деньги дали, чтобы мы могли закупить оборудование. Раньше ведь как было, когда эта тема началась с кооперативами в 2016 году? Тогда были значительные инвестсубсидии – 50% на удешевление. Соответственно, мы могли купить рефрижераторы "Газель", например, за 6 млн, и нам он обходился бы в итоге в 3 млн тенге. 2,4 млн тенге один из наших фермеров заплатил за новую "Газель" благодаря субсидиям.
– Деньги выплатили?
– Выплатили, он действительно получил за 2,4 млн тенге новую "Газель"-рефрижератор. И он был такой счастливый! Тогда мы спроектировали для себя конфигурацию цеха для молокопереработки, она стоила 18 млн тенге, мы думали, купим, 9 млн нам государство просубсидирует, а потом пришел Шукеев, закрыл тему с кооперативами, и субсидий мы тут же лишились. И мы ничего не купили. Если бы программа поддержки кооперативов продолжилась, у нас бы уже сейчас стоял свой собственный мини-завод. Мы бы не смотрели на заводы, а сами свою продукцию перерабатывали и сами бы продавали.
– Сейчас вы по сколько молоко сдаете? 60-70 тенге?
– Нет, почему, цены растут. Зимой мы сдаем по 120-130 тенге за литр.
– И еще плюс субсидии на молоко вы берете или нет?
– Нет-нет, мы субсидий не берем. Их берут заводы.
– Заводы типа "Родина"?
– Да. Если что-то фермерам и достается, которые им туда сдают, но туда-то фермеры сдают 90-100 тенге за литр. И потом "Родина", она тоже абы с кем не работает, им нужно, чтобы все было чисто, чтобы скот был породистый, там есть свои требования к ведению скотоводства. Это правильно, с одной стороны. Они молодцы в этом отношении. Но мы, кооперативы, хотим работать не на заводы, а на себя. Свою продукцию сами перерабатывать и сами продавать. Я был во многих странах Европы, там практически везде так работают: мелкие, средние и крупные кооперативы. Есть кооперативы, которые стали огромными конгломератами. Был в Италии в сентябре, там есть такой кооператив, называется COOP. У него 150-летняя история, у них собственные огромные гипермаркеты, там все у них натуральное. В этот кооператив входят сотни фермеров.
– Как вы считаете, это просто государство не хочет работать с фермерами, им легче работать с крупными хозяйствами?
– Каждый раз, когда приходит новый министр, все меняется, потому что он приводит с собой шлейф людей с собственным видением и интересами. Министр Аскар Мырзахметов пришел с проектом по кооперации, который курировал Кайрат Капарович Айтуганов, если бы ему еще пару лет дали позаниматься этим, то он развил бы кооперацию. Наш кооператив образовался благодаря этой программе. Мы не создались бы, если бы не этот новый закон о кооперации.
– У вас доверие в кооперативе есть между фермерами или передряги? Вы, получается, там председатель?
– Да.
– Они вам доверяют на 100%, не говорят: "Ой, он ворует"? У нас же подозревают постоянно.
– Нет, здесь дело не в доверии, надо выстроить процессы так, чтобы вопросов о доверии не возникало. Фермер приезжает, сдал продукцию, тут же получил деньги и уехал.
– Оборотка у вас есть для этого?
– Да. На доверии вообще ничего с фермерами не построишь. Они никому не доверяют. Тем более, когда все эти кооперативы создавались, они почему в селах зачастую не заработали? Потому что люди не доверяют госпрограммам. Большинство кооперативов, которые создались и работают по сей день, – это люди с города пришли со своим оборотным капиталом и начали работать, собирать людей, и постепенно это дело раскрутилось. В основном так. Есть, конечно, работающие кооперативы, созданные самими фермерами, но их гораздо меньше.
– В столице была программа предоставления торговых мест от СПК "1000 мест". Почему вы в ней не участвуете?
– У социально-предпринимательской корпорации "Астана" есть правила по реализации программы "1000 мест". Я их очень подробно прочитал. Там есть два пути для получения клочка земли, чтобы построить там собственный павильон. Дается этот участок на семь лет, но со всем оформлением в итоге остается примерно 6,5 года. Стоимость аренды действительно очень дешевая. Павильон можно построить с помощью тех вендоров, которых предлагает сам СПК, где-то будет стоить около 2 млн, потому что там есть требования – они должны быть однотипными, похожими, красиво выглядеть. Они говорят, что можно и самим построить, но лишь бы он соответствовал чертежу, который дает СПК.
Но основная проблема в том, что, во-первых, для того чтобы получить одно или два торговых места, нужно либо самим найти это место и предложить его СПК, либо взять то, что предлагает СПК на своем сайте, раз в полугодие размещаются предложения на такие участки. Но проблема в том, что они эти "1000 торговых мест" разрабатывали изначально для общепита и овощей, цветов, а для фермеров не предусмотрено, по крайней мере, раньше торговых мест, предназначенных для торговли продуктами питания.
Когда мы обратились в СПК и сказали: "Нам необходимы места" – нам сказали: "Хорошо, без проблем, мы вам можем предоставить, предложите нам локации, где бы вы хотели встать, а потом по процедуре". А процедура такая: приносим им локацию, они рассматривают ее, если все соответствует требованиям, то выставляют право аренды на торги, и там любой желающий, предложивший большую цену, может взять его в аренду. Откуда у фермеров такие деньги для участия в аукционе? Любой коммерсант, который здесь, в городе, давно работает, заведомо имеет больше денег.
Есть второй вариант, по которому можно взять эти торговые точки: нужно прийти как сетевая компания – для аренды 10 торговых мест. Мы приносим проект локаций, сдаем пакет документов, одним из которых является наличие торговой марки, подтверждающей, что мы и есть сетевая компания, и потом мы должны за свой собственный счет построить павильоны. Но нам, например, надо не десять мест, а шесть – все, что мы потянем. И мы бы хотели из этих шести локаций три покрыть за счет своих автолавок, они полностью оборудованы и отвечают всем требованиям. Они же на колесах, мы могли бы не просто в одном месте стоять, а сделать график: по четным числам – на одном месте, по нечетным – в других местах. Почему бы и нет? Люди бы привыкли, они бы имели доступ к хорошей, свежей продукции, но через день.
Национальная палата предпринимателей "Атамекен" совместно с акиматом города Нур-Султана, насколько я знаю, рассматривали вопрос о том, чтобы разрешить торговлю с автолавок. Для нас это было бы большим подспорьем, потому что сейчас нормативной базы, чтобы торговать с колес, практически нет, мы сейчас практически работаем нелегально.
– Я в Усть-Каменогорске видел, что хозяйство "Багратион" работает на колесах нормально.
– Я вам объясню, как это происходит. Маслихат Астаны, насколько я помню, в 2011 году запретил торговлю с автолавок, и до сих пор это решение не отменено.
– Почему?
– Не знаю. Тогда вроде начали сносить киоски, которые портили облик столицы. Заодно и автолавки запретили.
– В торговые сети они хотели согнать покупателей?
– Во всем мире эти автолавки работают. Теперь мы выходим из ситуации с помощью меморандумов, заключаемых с акиматами, благодаря этому получаем возможность работать. Но, во-первых, этот меморандум, по большому счету, ни к чему стороны не обязывает. Мы, к примеру, сейчас наработаем эту точку возле "Евразии", а они могут завтра прийти и сказать: "Все, ребята, давайте уезжайте". Или местные магазины, которые начинают страдать от нас, уговорят нескольких местных жителей, с тем чтобы выгнать нас. Нас выгнали вот так с "Семи бочек" (жилой комплекс в Нур-Султане. – Ред.). Мы там стояли, но через два месяца нас выжили с помощью двух местных жительниц. Хотя весь остальной жилой комплекс был за нас, а эти две женщины начали везде писать, и нас оттуда попросили.
Во-вторых, если этот вопрос сейчас начнут рассматривать, то самая главная проблема – это подключение к электричеству. Нам дали место на перекрестке Республики – Богенбая, возле жилого комплекса "Фаворит", но процедура подключения к электричеству – это просто песня. Мы должны, как стационарный магазин, получить техусловия от "Астана-РЭК", потом должны разработать проект по прокладке электросети – это стоит еще где-то 300 тыс. тенге. Помимо этого, если потребуется, либо под асфальтом сеть проложить, либо столбы поставить – это еще где-то 1-1,5 млн. Мы месяца три-четыре ежедневно занимались вопросом подключения и не смогли этого сделать. Если "Атамекен" и акимат будут этим вопросом заниматься, самое главное, пусть проработают вопрос для автолавок, чтобы дали какие-то точки, чтобы там были сразу шкафы для подключения к электричеству, в идеале чтобы какой-то туалет был. Во всем мире это работает.
– У вас еще, кажется, проект был павильонов возле спорткомплекса "Алатау", там тоже были проблемы с электричеством?
– Та же самая проблема, к сожалению, данные павильоны не смогли подключить к электричеству. Полностью собрали и смонтировали их, потратили кучу денег, и в итоге акимат разобрал их и увез.
Данияр Сериков
