– Расскажите, в чем заключается основная миссия ОЮЛ "Казахстанская электроэнергетическая ассоциация" и над чем сейчас работают члены ассоциации?
– Сейчас у нас энергетика находится на этапе глобального энергоперехода. То есть глава государства уже обозначил цели и задачи нашего сектора промышленности по линии экологии – достижение углеродной нейтральности к 2060 году. Это достаточно амбициозная задача, но, тем не менее, она коррелируется с теми вызовами, которые ставит перед нами международное сообщество. Надо понимать, что у нас более 70% электроэнергии генерируется на угле. Могу сказать, что достижение углеродной нейтральности – это большой вызов для нашей промышленности и особенно для энергетики, потому что оно подразумевает не только "перевооружение" самих станций, но и огромные инвестиции.
Вместе с тем мы понимаем, что преимущество Казахстана – это доступная электроэнергия на сегодняшний день. Подтвержденных на сегодняшний день запасов угля при нынешних темпах добычи нам хватит еще на 200 лет. Но, несмотря на это, мы сейчас активно развиваем альтернативные и возобновляемые источники энергии, а также рассматриваем вопросы перехода на газ, который, в свою очередь, является достаточно емким мероприятием, требует большого вливания средств, что, безусловно, отражается на тарифе. Кроме того, надо отдавать себе отчет, когда мы говорим про тариф, что политика, которая сейчас определена новым Экологическим кодексом, а на сегодняшний день это внедрение наилучших доступных техник (НДТ), подразумевает широкомасштабную модернизацию энергосектора. Все это в совокупности требует понимания того, каким будет дальнейшее видение развития отрасли в целом.
Один из немаловажных вопросов развития отрасли – это развитие кадрового потенциала страны. Глава государства в своем послании народу обозначил приоритетом повышение доступа к качественному образованию и необходимость взрастить новое поколение инженеров-промышленников. Мы, как прямые бенефициары, ощущаем нехватку высококвалифицированных кадров электротехнических специальностей на себе. Нужно направить усилия на поддержку молодых специалистов путем развития дуального образования, развития производственной практики и многих необходимых инициатив. Иными словами, на сегодняшний день перед нами стоят серьезные системные вызовы, как экологического, так и технического характера.
– Судя по заявлениям, ответы на эти вопросы должны быть отражены в доктрине низкоуглеродного развития.
– В целом это так. Однако доктрина, которая сейчас обсуждается в стенах министерства национальной экономики, подразумевает сокращение угольной генерации. Если мы говорим о сокращении, соответственно, надо четко понимать, какие именно станции подпадут под "выбытие" и чем мы будем замещать ту электроэнергию, которая будет выпадать. Будут ли это альтернативные и возобновляемые источники энергии, или переход на газ, или широкомасштабное строительство гидростанций. Все эти вопросы требуют более широкого обсуждения, и все эти вопросы надо проговаривать в тесном контакте с бизнесом и государством. Наша ассоциация как раз и выступает своеобразным мостом, который должен обеспечить соблюдение баланса, потому что государство, по сути, тоже бенефициар той работы, которую проводят наши энергокомпании. Как мы понимаем, стране нужна стабильная энергосистема, низкая аварийность, конкурентная среда с высокой компетенцией кадров и с высоким потенциалом для дальнейшего развития и привлечения инвестиций. И вот наша ассоциация призвана довести до государства, до уполномоченных госорганов видение бизнеса по механизмам реализации тех задач, которые перед нами стоят.
– Каков на сегодняшний день вектор развития электроэнергетической промышленности Казахстана?
– Мы очень долго говорили о том, что отрасли необходим все-таки стратегический документ, который будет формировать политику дальнейшего развития электроэнергетической промышленности страны в долгосрочной перспективе. Потому что в энергетике горизонты в 3-5 лет не работают. Сроки строительства станций могут достигать до 8 лет. Говоря о том, что мы сейчас будем наращивать мощности по электро- и теплоэнергии, нам надо понимать, на каком топливе мы будем их генерировать. С одной стороны, нас поджимает экологическая повестка, с другой стороны – необходимость удовлетворения потребностей городов при их дальнейшем расширении. Так, ежегодно планируется введение новых площадей в объеме не менее 15 млн кв. м – это дома, детские сады, школы, и их нужно обеспечивать теплом и электроэнергией. Однако наши действующие станции имеют ограничения производственных мощностей, и поэтому больше своего ресурса они дать не смогут. В связи с этим остро стоит вопрос по обеспечению городов теплом. К примеру, по нашим расчетам, в Петропавловске при нынешних темпах развития города мы не сможем удовлетворять потребность по теплу начиная с 2024 года. Это на самом деле очень острый вопрос, учитывая, что Петропавловск не самый промышленный регион, например, по сравнению с Карагандой или Павлодаром. В целом проблема износа станций существует по всей стране, и опасения у нас есть по Караганде, Павлодару, Кокшетау и ряду городов южных регионов. Нам надо просто определиться в том, будем ли мы наращивать мощности на угле или все-таки перейдем на иные, альтернативные источники, чтобы удовлетворить города теплом и электроэнергией.
– Буквально на днях, выступая на горно-геологическом форуме MINEX Казахстан, исполнительный директор Республиканской ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Николай Радостовец сказал, что необходимо не сокращать производство угля, а, наоборот, наращивать, искать новые формы его переработки в Казахстане, развивать экспорт. Как Вы считаете, не противоречит ли такой вектор поставленной президентом задаче по достижению к 2060 году углеродной нейтральности?
– Глава государства не сказал "похоронить" угольную промышленность, он поручил достичь углеродной нейтральности. Что это значит? Наша страна имеет сейчас достаточно энергоемкую экономику. Приведу пример: в одной тонне алюминия 40% себестоимости – это электроэнергия. Это значит, что малейшее колебание в сторону роста цены электроэнергии отражается на себестоимости нашей экспортной продукции. Как я ранее говорил, у нас более 70% генерации электроэнергии осуществляется на угле, а это достаточно большой объем выброса диоксида углерода (СО2). Говоря о достижении углеродной нейтральности, г-н Радостовец, на мой взгляд, имел в виду возможность рассмотрения альтернативных решений. Нужно не только развивать альтернативные и возобновляемые источники энергии и переводить станции на газ, но и предметно заняться углем, потому что углехимия – это тоже приоритетное направление, повышение КПД станции тоже влияет на эффективность генерации. Ведь чем меньше мы будем затрачивать угля на продукцию, произведенную станциями, тем меньше выбросов будет в атмосферу. Думаю, надо серьезно заниматься вопросами энергоэффективности, особенно в промышленном секторе, ведь там очень высокий потенциал. В принципе, мы видим, что есть международный опыт, который говорит о том, что в развитии механизмов снижения выбросов даже при наличии угольной генерации есть потенциал.
Кроме того, говоря об альтернативных источниках генерации, мы порой забываем о стоимости данной инициативы. Тариф на альтернативные и возобновляемые источники энергии является пока еще дороже, чем тариф на традиционную генерацию. На примере алматинской станции мы видим, что переход на газ тоже имеет большое влияние на тариф. И я думаю, что на форуме Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий речь шла именно об этом. В принципе, мы, как Казахстанская электроэнергетическая ассоциация, которая представляет преобладающую часть электростанций, разделяем это мнение. Все потому, что климатические условия Казахстана не самые простые. У нас на протяжении практически полугода длится отопительный сезон, когда надо давать тепло. И в этих условиях мы не наблюдаем альтернативных масштабных проектов, помимо угольных станций, которые могли бы стабильно давать тепло и электроэнергию.
