По мнению Гани Касымова, в нынешней экономической обстановке Казахстан спасет только ликвидация всех административных барьеров, стоящих на пути развития предпринимательства.
- Гани Есенгельдинович, не кажется ли вам, что борьба по защите прав предпринимателей напоминает нескончаемый сериал без хэппи-энда? В этой сфере вообще что-то меняется?
- Вы знаете, все-таки меняется. Медленно, со скрипом, с невероятным сопротивлением бюрократического аппарата, но меняется. Особенно разительные перемены произошли в последние два с половиной года. С созданием Национальной палаты предпринимателей "Атамекен" появился тот негосударственный орган, который активно борется за попранные права каждого бизнесмена в отдельности, и всего бизнес-сообщества в целом. Ранее в нашей стране такого учреждения просто не существовало в принципе! Да, какую-то точечную работу проводила прокуратура и другие правоохранительные органы. Но впервые эта деятельность стала осуществляться на системной основе. Главное, что нам удалось сломать лед недоверия со стороны самих бизнесменов. Сегодня от них уже не услышишь саркастических замечаний об "Атамекен". Люди реально убедились, что существует сила, которая готова за них вступиться.
- С чем чаще всего обращаются?
- Сегодня в производстве НПП около 12,5 тыс. дел. Чаще всего обращаются по вопросам земельных отношений, архитектуры и строительства – это более 20 процентов от общего числа всех обращений. Примерно 15 процентов обращаются с просьбой разрешить конфликт с налоговыми службами. И 10 процентов обращений посвящены жалобам на неправомерность действий госорганов и конкурсных комиссий квазигосударственных компаний при закупках. Весь остальной объем обращений – это жалобы на бюрократические проволочки, беспредел акиматов и правоохранительных органов, незаконные требования компаний сферы естественных монополий и тому подобное. Из общего числа обращений в производстве центрального аппарата Нацпалаты находится 3,5 тыс. дел. Это очень сложные вопросы, требующие аналитической работы, подробного разбирательства, работы с правительственными учреждениями. Остальные 8,5 тыс. рассматриваются на уровне региональных палат предпринимателей.
- Все ли конфликты удается разрешить?
- В среднем, по 40 процентам обращений мы добиваемся положительного результата. В прошлом году эта цифра достигла 54 процентов. Однако надо учесть, что обращения приходят в "Атамекен" практически ежедневно, эти 40 процентов становятся некой постоянной величиной. Как только мы разберемся с одной проблемой бизнесменов, тут же приходит новое письмо и еще, и еще одно. Материальным свидетельством эффективности нашей работы служит показатель возмещенного предпринимателям ущерба – 33 млрд тенге. Все это удалось сделать благодаря систематической работе наших специалистов в центральном аппарате и в региональных палатах. Они представляют интересы бизнесменов в судах, акиматах, прочих учреждениях.
- "Атамекен" располагает достаточными кадрами?
- Направление по защите прав предпринимателей ведут 111 юристов центрального аппарата и региональных палат. Да, это немного. Но я ручаюсь головой за профессионализм каждого в этой команде. Это не юристы общей уголовной практики, а высококвалифицированные специалисты, имеющие опыт работы в прокуратуре, в арбитражных судах, в юстиции, в адвокатской и аудиторской деятельности и, конечно же, в бизнесе. Это, штучные люди. Надо понять, что НПП образовалась лишь два с половиной года назад. Нам удалось собрать штат квалифицированных специалистов, буквально, с бору по сосенке. Многие из них были вынуждены окунаться в проблемы бизнеса чуть ли на следующий рабочий день после приема. Говорят, чтобы подготовить профессиональную футбольную команду из 11 игроков тренеру нужно в среднем пять лет. У нас людей побольше, но мы, как видите, уложились в более короткий срок.
- В чем причина такого вала обращений? Почему правоохранительные органы и прокуратура не могут решить проблемы предпринимателей в обычном режиме?
- Проблема в том, что у нас в стране госорганы наделены невероятным количеством репрессивных полномочий! Каждый чиновник может росчерком пера решить судьбу бизнеса, имеет возможность издавать приказы, инструкции и толковать их по своему усмотрению. Любой имеет право приостановить работу предприятия, а то и закрыть его вообще. И эта угроза дамокловым мечом висит надо бизнесом.
Еще одна проблема – забюрократизированный процесс оформления разрешений. У нас предприниматель вместо того, чтобы заниматься своей основной деятельностью – производить продукцию, создавать рабочие места, платить налоги – пускается в марафонский забег с бумагами из одного кабинета в другой. Я уже неоднократно приводил этот пример: для того, чтобы построить жилой комплекс нужно, в среднем, четыре месяца, а для того, чтобы оформить все разрешения на строительство – восемь! Мы – чемпионы мира по непродуктивному расходованию времени бизнесменов! И сколько бы мы ни осаживали чиновников, сколько бы ни ставили вопрос о сокращении управленческого аппарата и разрешительных процедур, всякий раз на месте одного бюрократического "щупальца" отрастает другое. Инструкции и распоряжения множатся в геометрической прогрессии. По существу, наше чиновничество, особенно на местах, занимает откровенно антипрезидентскую позицию. Глава государства заявляет о необходимости создавать условия для развития бизнеса, а начальник микроскопической структуры местного акимата – прыщ на ровном месте! - делает все, чтобы бизнес убить.
- Это только на местах? А в центре?
- В центре не лучше. Высокопоставленный чиновник с трибуны заявляет о поддержке бизнеса и тут же выносит решение, после которого предпринимателю хоть в петлю лезь! Нужен пример? Знаменитый приказ министерства национальной экономики и бюджетного планирования о повышении ставок аренды на площади, которые сдают бизнесменам акиматы областей, городов, районов. Предприниматели, арендовавшие столовые в больницах, школах, воинских частях получили распоряжение оплачивать не 300 тысяч, а пять миллионов тенге в год. Министерство даже не поинтересовалось тем, кто именно занят в этой сфере и какими возможностями располагает. А ведь это социальный, семейный бизнес – муж, жена, дочь, бабушка закупают продукты и готовят домашние обеды. Все довольны – пациенты больниц, родители детей, солдаты. Все, кроме, Миннацэкономики. В итоге предприниматели стали сворачивать свои предприятия: новые ставки оказались для них неподъемными. Тысячи семей оказались лишены источника дохода. Непонятно, почему в Миннацэкономике заинтересовались этим вопросом. Согласно законодательству, решения об утверждении тарифов принимают депутаты местных маслихатов – им, и только им решать, как распоряжаться имуществом. Что побудило министерство влезть в этот процесс? Какова целесообразность этого решения? С этим вопросом мы обратились в Генеральную прокуратуру. Здесь нас поддержали и потребовали от министерства изменить решение.
- Изменили?
- Изменили! Но как?! Нам "пошли навстречу" - ставки на аренду были снижены с пяти до трех миллионов тенге в год. То есть, для бизнеса практически ничего не изменилось - предприниматели в любом случае не потянут такую аренду. Лично я это расцениваю как форменное издевательство. Сейчас мы держим этот вопрос на контроле и продолжаем требовать возврата к прежним расценкам.
- На ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы исключить такие проявления волюнтаризма?
- Во-первых, нужна полная ревизия всего законодательства страны. Мы предлагаем создать реестр всех разрешительных процедур и проанализировать их с точки зрения экономической целесообразности. Цель – максимально отсечь все властные полномочия чиновника, выходящие за круг его прямых обязанностей. Скажем, решение о приостановке деятельности предприятия должно приниматься не единолично санитарным врачом или инспектором противопожарной службы, а исключительно в суде. Наделяя чиновника правом "владеть и княжить", мы создаем питательную среду для коррупционных проявлений.
Во-вторых, все разрешительные процедуры нужно свести в единую систему "одного окна". Это мировой опыт. Сегодня Национальная палата ведет работу в этом направлении при полной и безоговорочной поддержке Генеральной прокуратуры и правительства страны.
- Говоря о защите прав предпринимательства, мы чаще делаем акцент на правовых вопросах. А что представляет собой эта работа с точки зрения экономической?
- Не секрет, что в Казахстане очень высокая доля государства в экономике. И это служит препятствием для развития открытого конкурентного рынка. Кроме того, с падением цен на экспортируемое сырье обнажилась серьезная проблема. О ней говорили и раньше, но только сегодня к нам пришло осознание угрозы, которую несет собой "нефтяная игла". Снизились цены на сырье – снизились поступления в бюджет. Очевидно, что государство должно всеми силами стремиться к тому, чтобы доля малого и среднего бизнеса в формировании валового внутреннего продукта (ВВП) страны неуклонно повышалась – это гарантирует нас от кризиса. Но возможно ли это в условиях прежней советской системы управления, которую навязывает нам чиновник-бюрократ? Стремление оградить бизнес тысячами запретов и регламентов сковывает инициативу населения. Допустим, чиновник своей волей добился закрытия маленькой булочной и разорения предпринимателя. К чему это приведет ментально? К тому, что три-четыре знакомых бизнесмена получат жесткий сигнал и откажутся навсегда от идеи открыть собственное дело. Они предпочтут работу по найму в государственной компании. Я уже не говорю, что банкротство одного предприятия автоматически влечет за собой убытки, минимум, десятка его контрагентов и партнеров. И как скоро мы при таком подходе сможем достичь уровня развитых стран, где бизнес формирует до 90 процентов ВВП? Мне кажется, если мы сохраним существующий стиль отношения власти к предпринимателю, об этом не стоит и заикаться.
- Если обобщить все сказанное, что является главным препятствием развитию предпринимательства?
- Сегодня главная опасность для бизнеса – это мздоимец-чиновник! Именно он окружает себя частоколом всяческих распоряжений, толкование которых позволяет ему тем или иным способом извлекать выгоду. Но главное даже не корыстолюбие нашего чиновничьего братства. Они никак не хотят расставаться с ощущением причастности к власти. Они не понимают, что живут не при плановой советской экономике, а в рыночном обществе, где не они содержат бизнес, а наоборот – чиновник содержится на налоги, которые уплачивает бизнесмен. Нам надо ломать эту бюрократическую, барскую ментальность! Но пока у нас, к сожалению, очень многое в законодательстве от советского периода. Например, откровенно репрессивный характер Уголовного Кодекса по отношению к предпринимателю. Скажем, бизнесмен утаил часть дохода, скрыл от налогообложения - это, безусловно, преступление! Но соразмерны ли санкции? Мы лишаем человека свободы, отправляем его в лагерь, где он содержится на средства налогоплательщиков. Кого мы наказали? В чем смысл такого наказания? Мы полагаем, что нужно сместить акценты на компенсационных мерах: украл – возмести! А вот к чему мы должны быть абсолютно нетерпимы, так это к проявлениям коррупции.
Мы прекрасно понимаем, что впереди нас ждет самый жестокий этап борьбы за права бизнесмена. Чиновник вряд ли по собственной воле расстанется с правом властвовать и будет отчаянно сопротивляться покушению на свои полномочия.
Алексей Банцикин
