О том, кому выгодны откупные; как получилось, что в Казахстане результат всех реформ – это сегодняшняя ситуация; о безжалостном распиле последних лет; а также о том, кто конкретно на социалке пилит бюджет, в эксклюзивном интервью Inbusiness.kz рассказал известный экономист Айдархан Кусаинов.
Айдархан, я слежу за Вашими публикациями и вынужден сделать вывод, что оптимизм, выражаемый Вами ранее по поводу вдруг объявившегося "слышащего государства", несколько поиссяк.
Да, буквально испарился.
Хотелось бы узнать – с чем это связано?
Очевидно, что после объявления "слышащего государства" никаких системных изменений нет. Более того, все действия идут по пути популизма, который прикрывает движение в той же самой политике откупа, распила денег и всего остального. С точки зрения экономики никаких изменений нет, есть только приобретаемый уже страшные масштабы распил.
И с точки зрения соцполитики – именно долгосрочной политики – тоже никаких изменений нет?
Социальная политика – это политика от интересов общества. Когда объявили "слышащее государство", я подумал, что будут слышать и будут действовать. Но фактически все "слышащее" выхлопывается в сиюминутный популизм, а системно все остается без изменений.
Получается, что системности во взаимоотношениях власти и общества нет, есть только схема "раздражитель – ответ", "стимул – реакция" или в переводе – "митинг – пособия"?
Ладно бы "стимул – реакция", если бы мы видели качественное перестроение взаимодействия с обществом. Я понимаю, что "власть переменилась и все стали жить по-другому" – такого не бывает, потому что все изменения – это процесс. Именно поэтому я смотрю не на фактические действия, а на процессы, потому, что результат появится позднее.
Извините, перебью, но в этой связи прямо напрашивается упоминание о новом органе – Агентстве по стратегическому планированию и реформам, в котором те же самые люди, которые были 30 лет назад. Если они за 30 лет не провели нормальных реформ, то что они отреформируют сейчас?
Неправильно: они за 30 лет привели нас туда, куда мы пришли… Реформы-то они провели, и большие, а результат реформ – это сегодняшняя ситуация.
У нас есть фундаментальные программы, связанные с экономикой: ГПФИИР, дорожная карта бизнеса, даже по дорожной карте занятости сейчас гранты предпринимателям дают. Но вот какой интересный момент: для того чтобы проводить индустриализацию, нам нужно, во-первых, грамотное население, а во-вторых или даже во-первых, здоровое население. Но в медицине у нас нет никаких системных программ, а образование зареформировано "по самое не хочу". Для нас первичны не дорожные карты бизнеса и ГПФИИР, а здравоохранение и образование как главные государственные программы. Потому что именно социальные программы дают здоровых и образованных граждан.
Абсолютно верно. На самом деле весь бизнес, вся индустриализация, вся экономика – они растут из общества, из людей. Я всегда говорил, что экономика – это люди. Это они производят, они изобретают, они инвестируют, они покупают. Если вы хотите что-то здоровое растить, то вы заботитесь о почве. Если у вас дурацкая почва, то, как вы листики ни опрыскивайте, вы ничего не получите. Если у вас есть здоровая почва, если деньги в землю инвестируете, то вы получите урожай. Вот такой вот образ.
А все наши ГПФИИР и развитие бизнеса – это когда мы ничего с почвой не делаем, а предлагаем ягоды шприцами – дотациями – увеличивать.
Я состою в комиссии, которая одобряет/не одобряет выдачу грантов 555,6 тыс. тенге по дорожной карте занятости. С соискателями обучение "Атамекен" проводит, бизнес-планы делать помогает, но большая часть не понимает, для чего им эти деньги дают: "Вот президент сказал – давайте". И получается вилка: если раздать всем подряд – это наши налоги в песок, а если кому попало не раздавать – получится неосвоение бюджета, аким по голове получит.
Вот-вот, потому что изначальная постановка опять неправильная – "раздать деньги". В этом и состоит социальная политика [государства] как откуп, чтобы людям просто деньги раздать. Они приходят и требуют. А ведь когда государство инвестирует в образование и здравоохранение, то оно инвестирует в здоровые отношения в обществе. У меня знакомый из деревни хочет детей отдать хотя бы в пригороде в русскую школу. Я спрашиваю – почему. Он отвечает, что в их сельской школе историю и географию ведет уборщица, какое у них будет будущее?
Когда люди понимают, что они получают что-то хорошее от страны, они перестают ходить с криками "Дай мне, потому что ты должна!".
У нас перегибы есть везде: это и вертолетные деньги для бизнеса, и 16 суперсовременных инфекционных госпиталей. А работать на этом оборудовании кто будет?
Я поэтому и настаиваю, что социальная политика – это забота государства об обществе. Если вы ставите приоритетом заботу об обществе, о том, чтобы "не распилили", то люди это чувствуют, и выстраиваются нормальные доверительные взаимоотношения с государством, они видят, что страна о них заботится. А когда общество здоровое и образованное, то оно и устраивает разумный – не "украсть и сбежать" – бизнес.
Если этой социальной политики нет, то идет откупание. А откупание – это позиция временщика, который таким образом выигрывает время для своих целей. Но вы же не можете всю жизнь откупаться!
И в этом случае первое – идет недофинансирование, второе – все, кто в этом участвуют, пытается отпилить, отжать и отщипнуть.
Значит, кто-то заинтересован именно в такой системе работы с населением?
Абсолютно и однозначно выгодно. Классический пример – регулярная печать новых учебников миллионными тиражами. Или давайте так. В 2009 году в США сократили налоги, и десятки миллионов физических лиц получили экономию, кто в 500, а кто и в 1000 долларов. Соответственно, выросло потребление, экономика на возросшее потребление ответила ростом производства. А в Казахстане в это время пошли по другому пути: "поддержим бизнес, качнув в него через "Самрук Казыну" 10 млрд долларов". А когда 10 миллиардов идут по одной трубочке, то гораздо легче построить систему обратного потока, и на каждом участке есть Ф. И. О. распределителя и получателя.
Но если бы по американской модели сказали, что физлица [определенный период] не платят налоги, а дефицит бюджета покроется десятью миллиардами из Нацфонда, то от этих денег никто отщипнуть бы не смог.
Это ж физически невозможно отщипнуть от таким способом распределенных денег.
Правильно, поэтому "мы будем помогать населению через поддержку бизнеса". Через "Самрук", "Даму", "Байтерек", потому что это распределение денег с назначенными людьми.
Контрреволюционные вещи говорите, Филипп Филиппыч!
Я об этом говорил и 10, и 15 лет назад. И, когда эту систему вводили, я об этом сразу сказал. Я показываю, откуда корни растут. Поэтому, когда, допустим, делается бюджет здравоохранения, там много строительных компаний, которые с удовольствием будут строить. Помните, когда "100 школ, 100 больниц" было, Елбасы в один момент закритиковал, сказав, мол, вы какие школы строите – с зимним садом и бассейном.
Зато какой бюджет! Вижу, что с экономистом нельзя говорить о социальной политике, потому что мы все равно скатываемся в экономику.
Нет, я здесь совершенно четко говорю про социальную политику. У нас принципиальное непонимание: все думают, что социалка – это деньги в песок. Я подчеркиваю, что в основе правильной экономической политики лежит социальная политика. Это внутри, это база, это основа экономической политики. Обычный экономист говорит: вот у меня есть экономика, и я в ней что-то должен сделать. Но он не говорит, откуда взялась эта экономика. В очередной раз говорю: экономика – это надстройка общественных отношений. Это общественные ценности, это нормы поведения, культурные стандарты.
Да Вы, батенька, марксист!
Я не марксист, я совершенно четкий капиталист. Я читаю сейчас "Психологию народов и масс" Гюстава Лебона. Это не марксизм. Тейлор получил Нобелевскую премию за поведенческую экономику, где он четко говорит, что экономические решения принимаются из человеческой психологии. Вы разговариваете с неправильным экономистом: я не свожу социальную политику к экономике.
А я об этом и хотел сказать.
Социальная политика лежит в основе экономики.
Но тогда и не надо говорить о социальной ответственности бизнеса, если она там прошита внутри.
Да-да-да. Все думают, что экономика появилась из ниоткуда, она богом дана. И мы должны управлять экономикой и отсюда выстраивать социальную политику. Но это нонсенс. Сама экономика рождена из социальной политики.
И мы с Вами в очередной раз приходим к тому, как достучаться и объяснить нашему правительству эти азбучные истины. Ведь если до них не дойдет, то этот бардак и будет продолжаться.
А не надо объяснять. Да и бардак закончится скоро.
Схлопнется все к чертям?
Да-да-да. А зачем объяснять? Умный захочет – поймет, глупый не поумнеет и пройдет через урок.
И все 18 миллионов?
Да, к сожалению, так получается, мы все пройдем через урок. А как объяснить… Вот как причинить добро? Я не знаю. Но я все равно остаюсь оптимистом. Потому что у нас уже очень мало ресурсов остается, да и безжалостный распил последних лет очень показателен. И в парламенте раздаются голоса, что Нацфонд доходит до критической отметки 30% ВВП. Политику Нацфонда трансформировали и разрешили инвестировать в золото. По моему мнению, у Нацбанка кеша не хватает, но можно продать золото. Кому? Давай в Нацфонд продадим.
Процессы истощения ресурсов уже "на столе", их видно. И вся эта песня продлится максимум полгода, после чего будет очередной девал, а после него начнется очередной виток поиска новых идей.
И ответственных за развал не будет – "коронавирус есть же".
А уже не важно. Когда влепили концепцию "слышащего государства", обратились к новым [экономическим] лицам. Затем был целый год популизма и откупания. Затем общество сказало, что так не пойдет, а правительство поняло, что откупаться уже невозможно. Инфляция уже в небесах, и становится понятно, что популизм уже не работает. И только затем обратятся к здравой политике.
Я разочаровался в "слышащем государстве" и новом формате власти, потому что я увидел, что все идет по дурацкому сценарию: услышали и начали делать популизм. Но эта команда сделать ничего другого, в принципе, не может. Еще полгода-год, чтобы все убедились, что он дурацкий. И тогда начнутся изменения. На одной стороне у меня пессимизм – глубокое разочарование, что мы не смогли избежать стандартного тупого пути ошибок, а с другой – у меня оптимизм, что мы этот путь уже почти прошли.
На этой не очень оптимистичной ноте…
Нет-нет, последнее слово у меня было "оптимизм"!
Олег И. Гусев
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
