О перипетиях первого бизнеса в стране и лихих 1990-х ныне успешный бизнесмен и почетный гражданин города Актобе рассказал в интервью inbusiness.kz.
Перестройка в СССР в конце 80-х прошлого века дала возможность развитию малого бизнеса в стране. Хотя самого понятия "малый бизнес" тогда в Советском Союзе еще не было, но кооперативное движение стало активно развиваться. Эдакий НЭП "а-ля Горбачев".
– Бахыт Касымович, как Вы пришли в бизнес в то время, когда даже самого этого понятия не было?
– Я сейчас смотрю телевизор, с экранов которого многие ругают года перестройки. А ведь на самом деле принятие Закона "О кооперации в СССР" в мае 1988 года стало эпохальным событием. Этот закон открыл новые возможности, ведь плановая экономика Советского Союза в то время медленно, но неотвратимо двигалась к своему концу, и мы с вами живые свидетели этого. Михаил Горбачёв (последний генеральный секретарь ЦК КПСС. – Авт.) взял на себя большую ответственность, проводя перестройку. Хотя сейчас его в основном только критикуют. А я считаю, что это были эпохальные события, а он – герой тех событий. И самое главное, что Горбачёв не растянул эти перемены во времени. И мы сейчас в той или иной мере можем пожинать плоды перестройки, но для этого надо работать.
Если говорить о том, как я стал предпринимателем, то все началось довольно давно. В актюбинском магазине № 26 "Спорттовары" я начал работать продавцом II класса с окладом 64 рубля в 1976 году. В 1988 году, уже будучи директором хозрасчета № 5, написал заявление в областное Управление торговли с просьбой сдать мне в аренду магазин "Спорттовары".
Я тогда понял, что все идет к частному предпринимательству и ждал Закон "О кооперации". Хотя вспомните советское время. Тогда только за слово "частник" могли уже посадить. Сколько было громких дел о подпольных "цеховиках"! По сути, это были частные предприниматели, но они находились вне закона. Их выявляли и сажали. Люди воспитывались в отрицании частной собственности. Но кто внимательно вникал во все, тот прекрасно понимал, что кооперативы – это промежуточное звено между социалистической и частной собственностью. Во времена перестройки в СССР понятия "малый бизнес" как такового не было. Но стало развиваться кооперативное движение. Инициатива исходила, естественно, сверху. Политика, проводимая последним генсеком ЦК КПСС, до сих пор вызывает много вопросов, но факт остается фактом: в экономике страны произошли качественные изменения. "Совок" начал впитывать в себя элементы капиталистической экономики. Я решил рискнуть и взять в аренду магазин. Было, конечно, сопротивление со стороны "Горпромторга". Вышестоящие органы обсуждали этот вопрос. Но потом появилась статья в областной газете "Путь к коммунизму", в частности, это было и в мою поддержку, что очень помогло. Ведь, по сути, в государственном, хоть и хозрасчетном магазине, у работников не было стимула для хорошей работы. Я же обосновывал, что необходимо оплату труда и премирование производить исходя из дохода. Чтобы человек стал хорошо трудиться, у него должен появиться интерес. В общем, в 1989 году магазин "Спорттовары" отдали мне в аренду. То есть можно сказать, что в бизнес я пришел тридцать лет назад на волне перестройки. Хотя мне пришлось официально уйти с должности директора хозрасчета, у которого в подчинении три магазина и 100 человек персонала. Все мои друзья и родственники были против, говоря лишь одно: "Ты с ума сошел! У тебя есть офис, служебная машина. Собираешься опять за прилавок встать?" Но я видел перспективу и сделал свой выбор.
– Как аренда государственного магазина сказалась на работе торговой точки в целом?
– Перед тем как взять торговые площади в аренду, я встретился с коллективами трех магазинов, бывшими у меня на тот момент еще в подчинении, и как мог популярно объяснил ситуацию. В конечном итоге свое согласие дал коллектив моего родного магазина "Спорттовары", где я проработал больше 20 лет. Так у нас появилось коллективное предприятие – это важный момент. Не я, а мы стали работать на себя.
Для "совдепа" это был нонсенс: непродовольственный магазин, работающий без выходных. И это не где-то в столице, а в провинциальном Актюбинске. Когда остальные отдыхали, "Спорттовары" зарабатывал прибыль. И это была самая главная фишка! Выходные и праздничные дни в советское время – это было нечто святое. Попробуй кого-то заставить работать! Только специальным приказом в конце квартала (года) для выполнения плана. Но у нас подход был абсолютно другой. Ведь мы работали на себя. В законе было прописано, что полученный доход является собственностью арендатора. Все, кто на тот момент согласился работать со мной, являлись и являются до сих пор совладельцами предприятия. То есть каждый, кто тогда работал, был заинтересован в получении прибыли. Трудно было в психологическом плане, а в плане торговли – очень замечательно. Все отдыхают, а мы работаем. Клиент идет к нам. Это солидное преимущество. Кроме того, если в других магазинах сотрудники получали максимум 130 рублей, то у нас зарплата была 250-300 рублей. Чувствуете разницу? Мы сами себе формировали фонд заработной платы. Платили какую-то арендную плату, конечно, но налогов как таковых тогда не было.
– Вы говорили, что были препятствия отраслевиков в лице "Горпромторга". А какие трудности вам пришлось преодолевать, будучи арендаторами?
– В то время стоял принципиальный вопрос об открытии собственного расчетного счета. Отраслевики-системщики не хотели нам давать своего разрешения на открытие его. Они хотели, чтобы на счету "Горпромторга" был открыт наш субсчет. А в чем закавыка? Владелец счета в любой момент может свою руку запустить в субсчет и снять оттуда деньги. А с отдельного счета, кроме меня, никто средства не снимет. И я все-таки добился открытия своего счета.
– И все же Закон "О кооперации" насколько развязал вам руки и дал свободу действий?
– В отличие от государственных магазинов, у арендаторов или кооператоров, если так можно сказать, были развязаны руки. Они не были зависимы от госбюджетного планирования и централизованного снабжения. К нам привозили товары из Прибалтики, Украины, России. Также были товары из Казахстана, в том числе и из Актюбинска. Но дело в том, что они были кооперативного производства. Было ведь время, когда товаров народного потребления не хватало. Может быть, имел место обыкновенный саботаж. Но, как вы помните, фабрики останавливались, товаров не хватало. Возник дефицит, одним словом. Активные предприниматели выходили на рынок. "Цеховики", конечно, в то время уже или еще сидели (смеется). Получилось так, что горпромторговские магазины пустовали. У них ведь были ограничения – это госпредприятия. А у нас товар был. Приходили, помню, ко мне товарищи из ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) и интересовались, почему у меня такие-то и такие-то цены. Отголоски советского режима. А у меня все согласно закону. Вопросов больше не возникало. А 30 сентября 1991 года, после выхода Закона Казахской ССР "О приватизации и разгосударствлении", наше предприятие было оформлено в частную собственность, которое мы назвали "ТоСТ" – торговля спортивными товарами. Наш магазин был оценен в 700 тыс. рублей. Деньги, слава богу, были, мы их не растранжирили. Мы – первые в Казахстане, кто оформил предприятие госторговли в частную собственность.
– Насколько было тяжело или, наоборот, интересно работать в новых реалиях?
– 1993 год круто изменил специфику нашего магазина. В тот год к нам приехал представитель компании Daewoo, как сейчас помню, наш советский кореец по имени Герасим. Он искал в Актюбинске дилеров для компании. Чем-то наш магазин его привлек. Мы заключили соответствующий договор и в 1994 году стали дилерами Daewoo. У нас в городе уже были на тот момент представлены Samsung и Gold Star. Но дело в том, что Daewoo себя позиционировала как инвестора и начала строить завод на территории Казахстана. Мы самыми первыми в Актюбинске провели масштабную рекламную кампанию во всех местных СМИ и также запустили наружную рекламу. Успех превзошел ожидания. Доступные цены, хорошее качество. Мы тогда больше продавали, чем в Алма-Ате.
Все шло замечательно. Самым успешным годом стал 1997-й. А в 1998 году у нас случился неприятный казус. Пришли к нам ребята из финпола, выявившие у нас нарушение по НДС. Суть в чем? Самого укрывательства как такового не было. И вся бухгалтерия у нас абсолютно прозрачная. Обнаружилась ошибка. Тогда НДС просто добавлялся. То есть мы получаем товар, делаем свою надбавку и к этой сумме добавляем НДС. А мы что-то не так рассчитали. К тому же представители Daewoo нам показали документы, подтверждающие, что компания получила от нашего государства какую-то льготу по НДС.
И вот нам на итоги нашего успешного 1997-го накрутили НДС со всей годовой суммы плюс штраф – 100% от суммы. Итого получилось 25 миллионов тенге. Это и сейчас деньги немалые, а тогда были астрономическими. Честно говоря, от этого крыша могла поехать. Все это контролировал головной офис финпола. В то время шла борьба между Daewoo и Samsung. В общем, произошел конфликт интересов, а мы попали под раздачу. А в условиях рынка работали всего-то семь лет. Сейчас, конечно, политика государства по отношению к бизнесу гораздо мягче, а тогда была ну очень жесткой. У нас не было уклонения от налогов, просто уплачено несколько меньше.
– То есть в настоящее время этот инцидент завершился бы тем, что налоговики предъявили бы вам к оплате недоплаченную сумму в бюджет и все?
– Да. А в 1998 году против нас возбудили уголовное дело. И это был не местный интерес, а оттуда, сверху. Даже представители финпола, пришедшие к нам, были не местными. Я оказался в тяжелом нокдауне. Мы ведь не крупная нефтяная компания. Мы как жили? Успел схватить – твое, а не успел – сиди голодным. Малый бизнес по большому счету так живет и сейчас. Я попросил отсрочку платежей и худо-бедно за год рассчитались.
– Насколько сильно это ударило по бизнесу?
– Фактически из меня выкачали всю кровь. Чуть-чуть, правда, осталось, и за это я уцепился. У меня было к тому времени пять магазинов, и мне пришлось для погашения долга после финпола продать некоторые. А через некоторое время, в августе 1999-го, резко подскочил курс доллара. Мы как раз заключили несколько долларовых сделок. Грубо говоря, когда мы брали товар, то должны были заплатить 10 миллионов тенге, а после девальвации эта сумма взлетела почти вдвое. Это был второй удар по моему бизнесу. В 2001 году долг у ТОО "ТоСТ" перед банками, поставщиками и так далее превысил миллион долларов. Сейчас, оглядываясь назад, думаю, что в тот момент я "поплыл". Это как в боксе, когда спортсмен пропускает сильный удар в голову. Очнулся и посмотрел – вокруг руины. К тому же после азиатского кризиса 1999 года Daewoo вышибли с рынка.
Начали по крупицам восстанавливаться. Знаете, даже не брезговали в магазинах бутылки принимать от населения, торговать продуктами питания – надо было погашать долги. Моя недвижимость и магазины были в залоге. В любой момент я мог бы остаться без штанов. Ситуация была хуже некуда. Мне предлагали подать в суд на финпол. Но, взвесив все, я понял, что погрязну в судебных тяжбах. А я должен заниматься бизнесом и быть трудоспособным на 200%. Много всего было. В 2001 году налоговики пришли, накатали штраф на 12 миллионов тенге. Но здесь я уже через суд отсудил половину.
– И все же?
– Как-то начали работать. В один из дней 2001 года стою я в зале магазина, и ко мне подходит мой знакомый, поставлявший в начале 1990-х товар. А у нас товара нет, Daewoo накрылось, а к LG имели доступ только несколько избранных компаний. И он мне говорит: "Бахыт Касымович, а почему вы не торгуете продукцией компании Changhong? Хороший телевизор, напоминает японский Akai". А тогда абсолютно все китайские товары людьми воспринимались абсолютно негативно. Он сказал мне это и ушел. Больше я его никогда не видел. В общем, перечислил я деньги родственнику, живущему в Алматы, и он купил мне пять телевизоров. Ребята из нашего сервис-центра посмотрели начинку аппарата и сказали, что там все нормально. Я их в магазине продавал лично и уговаривал покупателей. Один телевизор оставили с открытой задней стенкой, чтобы люди смогли убедиться в качестве сборки. Продали все телевизоры. Ждем, когда же обратно нести начнут бракованные аппараты – ни одного не принесли. А впереди Новый год. Заказал я еще 120 телевизоров, которые мне дают с отсрочкой платежа на месяц. А тут конкуренты завозят известные корейские бренды. У нас покупателей вообще нет. С 1 по 20 декабря у нас никого. Меня спасло то, что они не рассчитали количество товара. 26 декабря у конкурентов закончились телевизоры. Как сейчас помню, вечером того же дня заходит ко мне один покупатель. Потом еще, еще и еще. До Нового года я продал все телевизоры. И такие случаи у меня были несколько раз. Это очень сильно выручило мой бизнес. К тому же удачно продал пару магазинов. Все деньги направил на погашение долга. 26 декабря 2004 года я полностью рассчитался со всеми долгами. Психологически возымело большое значение то, что я сфокусировался на том, как погасить долги, а не убежать от них. И еще. Кто-то из работников ушел в трудные времена, но многие остались рядом – старая и надежная гвардия. Это очень важно, когда ты чувствуешь, что не один. Бизнес – рисковая игра. И все-таки хочу отдать должное государству – сейчас для бизнеса создаются комфортные условия. Работать стало намного легче, особенно в последние пять лет. Но после того, что мы пережили за 30 лет, нас трудно чем удивить!
Семен Данилов
