"Выбор пал на оперные хиты Масканьи, Пуччини, Бизе, Верди... Ориентировались на вкусы публики. Ни одна ария, ни одна хоровая сцена не оставит публику равнодушной. Я работаю в театре более двадцати лет и знаю, что нравится зрителю. Эксперименты хороши. Но не в этом случае. Задача состояла в том, чтобы концерт понравился всем, кто пришел в театр. И, конечно, я хотел, чтобы аудитория обратила внимание на хоровые сцены из великих опер" – сказал в эксклюзивном интервью inbusiness.kz дирижер театра Нуржан Байбусинов.
Нуржан, в чем роль дирижера в составлении программ подобных концертов, его влияние? Какова роль подобных концертов в развитии коллектива театра и публики?
Идея провести масштабный концерт принадлежит мне. Репертуарный театр ограничен по времени. В неделю наш дает четыре спектакля – два балетных и два оперных. Плюс к ним репетиции. Мы не можем устраивать грандиозные концерты в силу зависимости от репертуара. Но в этот раз нам повезло. Мы смогли спланировать этот концерт заранее и рискнули провести. Из-за пандемии ничего подобного не происходило на нашей сцене с марта. Голос – это очень нежный инструмент, если он не получает нагрузки, то выходит из строя. После такого большого перерыва мы дали грандиозный концерт. Наши солисты и хор лишний раз показали, что они – профессионалы своего дела. Это большой праздник для всех нас и для зрителей. Оперный спектакль – большая работа режиссера совместно с хором, оркестром, солистами. К сожалению, во всем этом краски хоровой палитры сливаются и хоровые сцены остаются на втором, фоновом плане. Мне кажется, зритель не улавливает всю их красоту. Этим гала-концертом мне захотелось привлечь к ним внимание. Я сам люблю петь, пел в студенческом хоре. Когда я дирижирую, то всегда пою.
Что дает возможность музыканту стать дирижером?
Я учился на тромбоне. Все началось в музыкальном училище Алматы в далеком 1995 году. Со второго курса я стал изучать полагающийся классу духовых инструментов предмет дирижирования. У струнников, например, этого предмета нет. Хотя раньше, если вспомнить историю нашей профессии, концертмейстер выдвигался именно из скрипичных музыкантов оркестра. Моим первым педагогом был Михаил Михайлович Мастриенко. Он до сих пор преподает. И я его пригласил на наш концерт. Когда я дирижирую в Алматы, я всегда приглашаю своего педагога.
Вначале я не стремился быть дирижером. Но мой преподаватель меня подготовил на международный конкурс дирижеров. В Консерватории Курмангазы меня заметили и даже предложили поступить к ним на оперно-симфоническое дирижирование. Я отказался. Тогда мне это казалось не интересным. Вероятно, я был молод и не понимал соль этой профессии. Тогда я просто любил играть на своем инструменте и петь. Голос и тромбон оказались двумя важными инструментами на пути к дирижированию. Когда я пришел в оперный, все это мне помогло. В коллективе меня никто не знал. Я начал как балетный дирижер. Первым моим спектаклем был балет Адольфа Адана "Жизель". Первым вокальным – оперетта "Летучая мышь". Уже тогда я чувствовал вокал солистов автоматически, это уже было заложено опытом пения и обучения. В то время со мной занимался мастер своего дела, известный российский дирижер Ренат Салаватов. Это не просто жесты рук дирижера, они строятся на вокальном чувстве.
Вы больше сторонник "аутентичного исполнения", или отдаете предпочтение процессу интерпретации? Как часто вы вносите изменения в партитуры исполняемых произведений? Чем вы руководствуетесь в этом процессе?
Начинается работа дирижера над партитурой скрупулезно. Вначале осваиваешь материал. Если это опера – работаешь над партитурой оркестра, в которой много хитростей, ключей, транспорта и т.д. Надо во всем этом разбираться. Сначала разбираешь хоровые партии, сопрано и альты. А потом переходишь к солистам. Читать оперу надо на аутентичном ей языке. Итальянскую – на итальянском. Французскую – на французском. Если ты не знаешь итальянского текста и не слышишь певца, поющего на итальянском – это серьезная проблема. Поэтому приходится учить текст. Дикция и произношения – этого я всегда требую от солистов. Важно, чтобы публика понимала текст. Вокал – это хорошо, но дикция тоже важна. Я работаю над техникой и штрихами. Мне важен баланс. Оркестр должен аккомпанировать солисту. Моя задача создать для него все условия. Прежде чем приступать к работе с партитурой, я изучаю имеющиеся к ней подходы и интерпретации. Читаю тексты больших мэтров профессии. Например, Евгения Федоровича Светланова, великолепного русского дирижера, гиганта своего дела. Как он строит репетиции, чего требует от музыкантов. Был такой дирижер Евгений Александрович Мравинский, к которому было сложно попасть на репетиции. Тогда не было видеозаписей, нельзя было прийти и снять, как сейчас. Писали и читали только книжки. Сейчас, благодаря портативным технологиям, можно и посмотреть, и послушать. Я интересуюсь не только дирижерами, но также известными певцами и музыкантами.
В чем заключается роль дирижера в современном оркестре, поменялась ли она с XIX-XX веков? Можно ли говорить о современной миссии дирижера?
Считаю, что первая задача дирижера – ничего не менять, услышать и выразить то, что хотел сказать автор. Все, что надо композитор уже написал. В партитуре стоят авторские метки. Но встречаются фразы, не отмеченные композитором. Вот здесь можно дать волю своему пониманию, тому, как ты чувствуешь этот маленький отрезок, если ты хочешь построить фразу по-другому. Но менять партитуру дирижер не имеет права. Самый главный человек – композитор. Мы только можем прочитать, максимально понять партитуру и передать это понимание коллективу.
Как вы ощущаете и можете описать связь между слуховым восприятием и мануальной техникой? Можете отметить какие-то свои технические особенности?
Дирижер за пультом не разговаривает. Он дирижирует. Самое главное – у дирижера должна быть хорошая мануальная техника. Можно разговаривать долго и показать так, что тебя никто не поймет. Сначала вы объясняете оркестру, а потом начинаете дирижировать, и никто не может понять, что же вы делаете. Поэтому, в первую очередь будущий дирижер занимается жестами. Жестам просто так научиться сложно. Нужно встретить хорошего мастера. Мне повезло. Я благодарен, что на моем пути появился дирижер, который преподал мне эту школу. Это русская школа дирижирования. Конечно, потом я набирался опыта, набивал руку, смотрел дирижеров разных школ. Например, на такого западного дирижера, как Леонард Бернстайн, которого уважаю и много у него взял. Техника набирается постепенно и совмещается со слухом, музыкальностью, готовностью и воображением. Все это передается через руки. Временной параметр для опыта очень важен. Например, в Мариинском театре тебе не дадут возможности репетировать. Нет времени. Вот спектакль, а вот – коллектив. Нет времени разговаривать, ты становишься к пульту и дирижируешь. Тут требуется мастерство – твои руки, мимика и спектакль. Исполнители чувствуют твои харизму.
Чтобы вы сказали публике, если бы могли повернуться к ней спиной и обратиться перед спектаклем?
Слушайте и наслаждайтесь! Вы должны получить заряд энергии, эмоций и переживаний. Заряд прекрасного, духовного, что даст возможность взглянуть на мир другими глазами. Проблем в мире нам сейчас более чем хватает. Поэтому расслабьтесь и наслаждайтесь искусством!
Ольга Власенко
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
