"Что будет с экономикой Казахстана? Когда произойдет восстановление экономической активности? Каким окажется влияние второй волны коронакризиса?" – управляющий партнер KPMG в Казахстане и Центральной Азии Сакен Жумашев обозначает вопросы, ответы на которые сейчас волнуют бизнес больше всего.
Воздействие коронакризиса, отмечает он, было существенным за последние пять месяцев, и расходы госбюджета в 2020 году почти в два раза превысят поступления в бюджет, без учета трансфертов из Нацфонда, которые, скорее всего, будут, причем существенными. "Это яркий индикатор того, что происходит в нашей экономике", – говорит спикер.
В Казахстане около 300 тыс. субъектов предпринимательства приостановили деятельность, свыше 1,6 млн человек отправлены в отпуска без содержания, 4,5 млн человек получили социальную выплату 42500 тенге. 1 млн субъектов предпринимательства пострадал от пандемии, 14 тыс. имеют займы в БВУ и обратились за отсрочкой.
"Компании, участвовавшие в нашем исследовании эффективности мер господдержки бизнеса, отметили, что не было единого окна для получения информации о мерах поддержки, и поэтому 63% респондентов отмечают частичную осведомленность в этом вопросе. Бизнес оценивает меры господдержки на 5,7 по 10-балльной шкале. Господдержку получили в основном субъекты МСБ. Для крупного бизнеса, который формирует 80% всех налоговых поступлений и в нем работает порядка 60% работоспособного населения Казахстана, практически никаких мер предусмотрено не было", – говорит Сакен Жумашев.
Для того чтобы экономика Казахстана развивалась и был диалог, на его взгляд, необходимо сформировать единую платформу, где компании и госорганы смогут вести открытый понятный диалог.
Надежда на V потеряна
"Экономика Казахстана сейчас переживает одно из сильнейших потрясений за период независимости. ВВП просел на 2,9% за семь месяцев", – говорит вице-президент центра развития трудовых ресурсов, автор телеграм-канала Tengenomika Олжас Тулеуов.
Он приводит более частотные данные – изменения ВВП в текущем месяце по отношению к соответствующему месяцу прошлого года. "В апреле вполне логично был значимый спад – на 8,3%, после которого произошло V-образное восстановление по примеру того, что было в Китае, и того, что мы можем видеть в США и некоторых страна Европы. Однако по мере введения второго локдауна и по мере того, как Казахстан стал в полной мере реализовывать свои обязательства в ОПЕК+, экономическая активность в стране опять пошла на спад, и спад был более значимым, чем в апреле – 11% в июле и, скорее всего, в августе он продолжился. Из этого можно сделать вывод, что V-образное восстановление, скорее всего, уже можно не ждать, и в лучшем случае оно будет по траектории W", – делится мнением эксперт.
На его взгляд, ключевыми отраслями, которые вызвали такое давление на экономическую активность, стали транспорт и торговля. За первое полугодие транспорт просел примерно на 15%, торговля испытывает историческое падение – на уровне 11%. "Некоторые регионы, где торговля играет очень важную роль, например, Алматы, испытывают жесточайшее падение экономики за всю историю наблюдения в независимом Казахстане", – комментирует спикер.
Ситуация, по его мнению, отягощается тем, что ожидается падение в сфере промышленности, а именно в ГМК, нефтесервисе, что связано с сокращением добычи нефти в рамках ОПЕК+.
"Строительство, которое являлось локомотивом и практически во всех регионах именно оно тащит вверх всю активность, замедлилось с 11% до 6% в июле. По мере наступления холодов строительные работы будут сворачиваться, и мы увидим просадку показателей в этой сфере", – говорит спикер.
Примечательным, на его взгляд, стало то, что выросла отрасль связи. "Эта сфера занимает небольшую долю (в ВВП. – Ред.), но растет с темпом практически 11%. Это мировая тенденция: связь, Интернет, все, что позволяет дистанционно сохранять активность в период пандемии, будет расти", – говорит спикер.
Госрасходы держат спрос на плаву
В отношении совокупного спроса, по словам Олжаса Тулеуова, тоже все "довольно печально": снижаются практически все его компоненты, за исключением госрасходов.
"Реальные денежные доходы и инвестиции в основной капитал снижаются. И, скорее всего, это еще не дно: падение продолжится. Это не очень хорошо отразится на благосостоянии граждан и в целом на уровне жизни домохозяйств. Восстановление внутреннего спроса в Казахстане может оказаться очень тяжелым", – говорит экономист.
Он приводит данные: чистый экспорт во II квартале в номинальном выражении просел на 25%, практически до $2 млрд (против $4-5 млрд в "обычные времена"): подействовал шок снижения цен и внешнего спроса на энергоресурсы, а также это связано с сокращением объема производства в рамках договоренностей ОПЕК+.
"Единственный компонент совокупного спроса, который в текущем моменте демонстрирует рост, – госрасходы. Общие расходы госбюджета в I полугодии по отношению к I полугодию прошлого года выросли на 24%. На мой взгляд, это довольно хороший показатель того, что правительство проводит контрциклическую политику, то есть в период спада экономики оно старается не сокращать объемы госрасходов", – комментирует спикер.
Он добавляет, что в целом госзакупки замедляются, но, тем не менее, остаются на уровне 14%. "Другой вопрос – как это отразится на параметрах самого бюджета. Пока дефицит бюджета сохраняется в планируемых параметрах, не превышает порядка 3-4% к ВВП. Это благодаря тому, что мы не занимаем для финансирования бюджета, а используем накопления Нацфонда. И это, на мой взгляд, тоже является верным решением в текущем моменте", – говорит Олжас Тулеуов.
Тенге может быть готов к резким колебаниям
На фоне ухудшения внешних условий номинальный эффективный обменный курс, как выразился спикер, "неплохо волатилит": нет определенной динамики, то есть чистого укрепления или чистого обесценения.
"В апреле обесценение тенге по отношению к корзине, включающей 25-27 валют стран – основных торговых партнеров, составило примерно 5%. Это не так много. В августе-сентябре 2015 года обесценение было порядка 25%. То есть никакого катастрофического влияния на курс мы сейчас не наблюдаем", – говорит Олжас Тулеуов.
Весте с тем, если обратить внимание на другой показатель – отклонение фактического реального эффективного обменного курса (РЭОК) от его равновесного значения, которое демонстрирует, насколько экспортеры Казахстана стали более или менее конкурентоспособными, оказывается, что РЭОК находится в целом около своего потенциального уровня.
"В начале года было даже некоторое переукрепление курса, в виду того что инфляция начала ускоряться быстрее, чем в России, и тенге начал укрепляться к рублю. Но в моменте мы видим, что после апрельского снижения было некоторое восстановление и, на мой взгляд, РЭОК будет колебаться около своего равновесия, что соответствует изменению макроэкономических параметров и в целом режиму свободного плавания обменного курса тенге", – комментирует экономист.
Фундаментальные факторы курсообразования вопреки всем ожиданиям, которые были в том числе и у эксперта, "выглядят довольно хорошо". Поскольку доля золота в составе золотовалютных резервов (ЗВР) Нацбанка увеличилась, а также повысилась их стоимость, объем валовых международных активов регулятора достиг $35 млрд., что стало пиком с 2012 года. "Примечательно, что растет доля золота, в период кризиса это защитный актив. Это довольно позитивно может влиять на тенге с точки зрения минимизации рисков девальвирования", – говорит спикер.
Не менее значимый фактор для фундаментального курса тенге – текущий счет платежного баланса. "Нацбанк опубликовал предварительную оценку за II квартал. Мы видим, что по итогам I полугодия текущий счет платежного баланса впервые с 2014 года имеет профицит $2 млрд. Это хороший показатель, который позволяет тенге быть готовым к резким колебаниям в дальнейшем. В списке причин роста профицита текущего счета – заметное сокращение выплат дивидендов нерезидентам в рамках их прямых инвестиций в Казахстане, что связно со снижением цен на нефть", – говорит эксперт.
Прогноз по инфляции 8-8,5% может оправдаться
Олжас Тулеуов отмечает, что инфляционные процессы в Казахстане немного ускоряются. По итогам июля инфляция сложилась на уровне 7,1% в годовом выражении, что на 1 п.п. выше верхнего значения таргета Нацбанка (4-6%. – Ред.).
"Но в период мартовского шока ожидания и экспертов, и самого монетарного регулятора были гораздо хуже. В частности, НБК предполагал, что к концу года инфляция сложится в пределах 9-11% (и это был бы пик с 2016 года). Но по мере стабилизации ситуации, по мере сокращения внутреннего спроса, связанного с локдауном, и внешнего спроса, инфляция замедлилась, и мы видим пересмотр прогнозов – до 8-8,5%, и они могут оправдаться", – считает экономист.
По его словам, основным дайвером роста инфляции в Казахстане сейчас являются продовольственные товары. Тут есть внутренние проблемы, это низкий уровень конкуренции, отсутствие должного уровня развития инфраструктуры, что способствует тому, что производители увеличивают цены на продукты питания.
Что касается других факторов инфляции, в частности инфляционных ожиданий, то, по словам спикера, в марте по итогам опросов Нацбанка коэффициент инфляционных ожиданий достиг пика с января 2016 года. "Вероятно, это было реакцией населения на шоки в экономике. Но позже показатель стал снижаться, что является своего рода сдерживающим фактором для дальнейшего роста инфляции", – комментирует он.
Дополнительным фактором дезинфляции, по мнению экономиста, будет падение цен в промышленности, что напрямую отражает снижение цен на энергоресурсы в мире. В промышленности наблюдается дефляция на уровне 15%.
Диверсификация и политическая воля
Советник председателя правления Института экономических исследований Газиз Сейлханов дал несколько рекомендаций: на что правительство должно обратить внимание, чтобы решить фундаментальные, стратегические задачи.
"Правительство формирует прогнозы роста, исходя из отдельных предположений, которые нужно расширять. С апреля до декабря заложили цену на нефть на уровне $20 за баррель, при этом к настоящему моменту средняя цена с начала года сформировалась на уровне $43. Теперь говорят, прогнозы были слишком консервативными, ситуация может быть гораздо лучше. Но сейчас повышаются риски следующей волны коронавируса, и эти прогнозы могут быть неактуальными", – говорит эксперт.
Он указывает на то, что нынешний кризис более серьезный и отличается от тех, которые мы пережили с 2000-х годов. Потому что накладывается двойной шок – со стороны спроса и со стороны предложения. В условиях пандемии мы не только останавливаем производство, продажу товаров и услуг, но также лишены возможности совершать покупки, потому что потребители ограничены.
"В условиях двойного шока требуются не краткосрочные меры. Они тоже нужны, но этого недостаточно", – говорит спикер. В марте государство запустило два пакета антикризисных мер по поддержке МСБ и домохозяйств, говорили о поддержке отдельных отраслей, особенно пострадавших от пандемии, вводились отсрочки по платежам в банках, по налогам, на некоторые налоги поставлены нулевые ставки до конца года.
"Есть риск того, что такие меры могут перейти и на следующий год. Если их остановить, это будет говорить о непоследовательности политики, если продолжить, то возникает риск утраты подушки безопасности в виде фискальных буферов. Что делать? Проводить структурные реформы и подходить к ним более масштабно, а не точечно, реализовывать не краткосрочные, а долгосрочные меры. Необходимо проводить диверсификацию экономики, развивать частный сектор, развивать пространственную диверсификацию", – говорит Газиз Сейлханов.
Комментируя замечание о том, что разговоры о диверсификации ведутся в Казахстане уже не один десяток лет, спикер согласился с тем, что об этом очень много говорится, и отметил: "Но диверсификация и структурные реформы необходимы, и нужна политическая воля. В Казахстане рыночные механизмы до сих пор не реализованы в полной мере. Малые предприятия не вырастают в средние и крупные. Кто хочет обанкротиться или закрыть свой бизнес, испытывают большие трудности. Правительство говорит про Doing Business, но у нас до сих пор госплан. Мы планируем, сколько надо привлечь инвестиции, в следующем году нужно расти на 5%. Но откуда взялись эти показатели – непонятно, нужна модельная база. Для реализации структурных реформ, нужно чтобы они формировались в администрации президента. Необходимо наращивать компетенции в правительстве", – представил эксперт свое видение.
Вакцина – стабилизатор и защита от локдаунов
Сакен Жумашев поинтересовался, каковы прогнозы восстановления экономики Казахстана в 2020-2021 году. "Многие компании понимают, что этот год будет сложным финансово, отчетность покажет нестабильный рост, а то и убыток", – добавил он к вопросу.
"В этом году чуда уже не произойдет, отскока не будет. Как сказал в интервью Григорий Марченко, мы до сих пор находимся в состоянии падения и даже не опустились на дно, на это указывают все макропоказатели, в частности в Казахстане", – ответил Олжас Тулеуов.
Он называет свои ожидания на этот год более пессимистичными, чем у международных институтов. "МВФ предполагал минус 2,5%, теперь – минус 2,7%, Всемирный банк – минус 3%, АБР – порядка 2,5%, S&P – минус 2,7% предсказывает Казахстану в этом году. На мой взгляд, падение будет в пределах минус 4-5% из-за наложения двойного шока – шока спроса и шока предложения", – поделился мнением экономист.
Что касается 2021 года, то, на его взгляд, отскока, как прогнозируют макроэкономические институты, агентства, инвестиционные дома, скорее всего, не будет. Это "реалистичные ожидания". "Единственным спасением может стать вакцина. Не ожидания, что ФРС напечатает больше денег или появится коллективный иммунитет. Единственное – вакцина. Нужен такой стабилизатор, психологический и технический, который позволит государствам не закрывать экономику на локдаун. Пока локдауны – это единственный барьер, который не позволяет экономике расти", – говорит собеседник.
По его словам, если вакцина будет создана, и это даст государствам возможность не останавливать экономику, и тогда, скорее всего, прогнозы по отскоку будут реализованы. По Казахстану рост будет 3-4%, по миру при падении минус 3% тоже может быть отскок на уровень 2-2,5%.
Экономика сразу начинает восстановление
Олжас Тулеуов указывает на то, что рано или поздно этот кризис закончится. "Экономике нужно дать работать. Мы заметили, как после прекращения режима ЧП в середине мая экономика сразу же начала восстановление. Это демонстрируют все показатели. Например, в Нур-Султане за период четырех месяцев, до прекращения режима ЧП, спад составлял около минус 4%, после ЧП рост сразу был на уровне 0,6%. Экономика сразу же начала восстановление. Сейчас из-за локдауна опять провалилось на 0,6%", – делится наблюдениями экономист. При этом, отмечает он, спрос есть: покупаете ли вы шаурму или заезжаете на автомойку, везде очереди, спрос в крупных городах сохраняется.
Сакен Жумашев подвел итоги: "2020 год будет тяжелым, надо ожидать спад ВВП. 2021 год будет позитивным, туда нужно закладывать сценарии роста. На весах: или дать экономике работать, или сохранить жизни людей. Это сложный момент. Задачи нужно решать не по мере их возникновения, а структурно подходить к вопросам господдержки и развития экономики".
Елена Тумашова
Подпишитесь на наш канал Telegram!
