В рамках проекта правительство страны привлекло средства Всемирного банка в сумме порядка 80 млн долларов. О том, на что расходуются эти деньги и для чего нужен этот проект, в интервью abctv.kz рассказал заместитель руководителя группы управления проектом Жанат Байтенов.
– Жанат, для чего нужен этот проект, в чем заключается стимулирование продуктивных инноваций?
– Проект направлен на поддержку и развитие нашей науки и ученых. В рамках проекта мы выделяем гранты казахстанским ученым на их научные разработки и последующую коммерциализацию разработок. Значимость проекта, я думаю, сложно недооценить. Сегодня финансирование науки у нас недостаточное. Понятно, что существуют предельные возможности бюджета, но есть и объективная реальность: в развитых странах финансирование науки достигает семи-восьми процентов от ВВП, у нас же поставлена цель к 2025 году довести финансирование до трех процентов к ВВП.
Мы же хотим, чтобы наша наука развивалась? Чтобы наши молодые учёные не уезжали за рубеж? Вот на это и нацелен проект, для реализации которого правительство страны привлекло средства Всемирного банка. Главная цель – это не просто поддержка науки ради науки, а реальное внедрение всех разработок в практику, чтобы они работали и приносили доход.
– И на какую поддержку могут рассчитывать ученые?
– В рамках проекта предусмотрено несколько видов поддержки. Есть, например, такое направление, как обучение английскому языку. Мы определили для себя цель – обучить 25 тысяч наших ученых английскому, причем это не разговорный английский. Речь идет о том, чтобы наши ученые могли читать научные работы на английском, писать свои работы для публикации в крупнейших зарубежных научных журналах, то есть это такой английский научный. Понятно, что не все представители старшего поколения будут свободно владеть английским, но для молодых ученых это хорошая подмога. Кроме этого, мы намерены предоставить подробную информацию обо всех возможностях поддержки ученых в Казахстане: грантах, софинансировании, инвестициях в рамках постоянной видеоплатформы. Естественно, вся информация будет в бесплатном и совершенно открытом доступе.
Но, конечно, самое большое направление – это поддержка непосредственно научных разработок. В рамках этого компонента проекта мы выделяем гранты для научных сотрудников. Размер гранта – до 230 миллионов тенге, а главная цель – выведение компании на самообеспечение посредством продаж, инвестиций из частного сектора или заключения лицензионных соглашений к концу третьего года. Мы уже провели два раунда, и, надо сказать, конкуренция очень высокая.
– А каков отсев? И кто принимает решение, какой проект получит грант, какой – нет?
– Проекты отбирает Международный совет по науке и коммерциализации. В его составе – семь международных и два казахстанских эксперта. Есть эксперты из США, Франции, Испании и так далее. Решение о выделении гранта принимают эксперты, любая возможность давления или лоббирования здесь исключена.
Если говорить о конкуренции, судите сами: в двух раундах участвовало порядка 900 заявок. Мы отобрали всего лишь 43.
– То есть 95 процентов заявок ушли, что называется, "в корзину"? Почему? Неужели все плохие?
– Нет, такой большой "отсев" вовсе не говорит о низком качестве проектов. Экспертный совет оценивает массу составляющих: уникальность, перспективность коммерциализации, экономику проекта и многое другое, даже качество презентации. Но это вовсе не означает, что не прошедшие у нас отбор проекты нежизнеспособны.
Есть проекты, которые у нас не прошли отбор, но они прошли конкурс и получили грант Фонда науки, к примеру.
Приведу вам один пример. У нас не прошел один проект, хотя у него, на мой взгляд, есть потенциал. В Казахстане нефть очень густая, требует, грубо говоря, разжижения. Сегодня этот процесс проводится на нефтеперерабатывающих заводах. Наши ученые придумали разработку – небольшой аппарат размером со стол, куда с одной стороны закачивается нефть, внутри аппарата стоит куча турбин, они разгоняют нефть до мелких частиц, и на выходе она получается жидкой. То есть не нужен огромный нефтеперерабатывающий завод, достаточно одного этого агрегата. Я считаю, что это уникальная разработка. Но она не прошла наш экспертный отбор по экологическому критерию, к моему сожалению.
– А повлиять на экспертов, объяснить им, что это хороший проект, вы разве не можете?
– Нет, ни в коем случае. Мы для этого и приглашали международных экспертов, чтобы была полностью независимая оценка. Кроме этого, есть вполне конкретные критерии и правила Всемирного банка, которые мы обязаны соблюдать.
– Хорошо, вот вы отобрали проекты. Что дальше? Какова вообще их жизнеспособность?
– У нас есть уже проекты, которые досрочно показали продажи. И это не просто какие-то акты о якобы выполненных работах, а действительно готовые контракты. С акиматами подписывают контракты, с крупными компаниями. Например, акимат Карагандинской области намерен подписать контракт с нашим грантополучателем на довольно крупную сумму. Это проект в сфере энергосбережения. Наши ученые придумали специальное устройство, которое встраивается в уличные фонари и сокращает потребление электроэнергии. Экономия достигает 60 процентов. И таких проектов немало, особенно в агросекторе, энергетике и IT-технологиях.
Наши грантовые менеджеры оказывают всевозможную поддержку отобранным проектам. Помимо грантовых менеджеров, у нас есть технологические брокеры, которые помогают ученым написать маркетинговую стратегию, план по коммерциализации, помогают зарегистрировать патент. Оказалось, что у некоторых наших ученых есть ошибочное мнение, что если ты патент зарегистрировал в Казахстане, то все – это гарантирует защиту разработки. На самом деле это не так. Если ученый зарегистрировал патент, то он защищен всего лишь на год по всему миру. После того как ученый подал на казахстанский патент, в течение 12 месяцев нужно подать на PCT – это уже международный патент. После этого еще есть 18 месяцев, чтобы подать на патент конкретно по странам, которые интересуют. И только после этого разработка защищена на 25 лет. А наши ученые часто думают, что раз он зарегистрировал в Казахстане патент, то на всю жизнь везде защищен. Это не так.
– Получается, вы еще и ликбез проводите?
– Да, конечно. Ученые занимаются разработками, придумывают технологии и зачастую просто не умеют свои идеи продавать. А технологические брокеры как раз и помогают им презентации делать, правильно преподносить, находить инвесторов. Технологическое брокерство – это вообще, можно сказать, профессия будущего. Вот сейчас, в процессе работы именно технологические брокеры помогли нам выявить одну системную проблему, которая становится препятствием для развития инноваций.
– Какую?
– У нас есть такие проекты, где для производства продукта требуется уникальное оборудование. Ученый это оборудование заказывает на заводе, завод его производит, ученый выпускает продукт. Но он не может его продать по двум причинам. Первая причина – потому что несертифицированное оборудование. Вторая, уже оттуда вытекающая – он не может сертифицировать продукт, который произведен на несертифицированном оборудовании. Такие проблемы тоже есть. Вроде бы проект уникальный, все хорошо, но нет сертификации. А это дополнительные затраты для автора проекта.
– Насколько большие затраты?
– Бывает, что встает в кругленькую сумму. К примеру, если проект на 30 миллионов тенге, где-то 20 процентов может стоить сертификация оборудования. Наши брокеры в процессе выявили этот момент, когда начали проекты работать и когда появилась продукция. Сейчас работаем над решением этой проблемы.
– Получается, у ученых масса препятствий на каждом шагу. А Вы говорите, что рассчитываете их удержать. Как же удерживать, если условий для работы нет?
– На "возврат мозгов" как раз и рассчитан третий компонент нашего проекта. Мы также выделяем гранты для наших докторантов PhD, для того чтобы они могли поехать за рубеж для проведения научных исследований и вернуться в Казахстан уже с новым опытом и новыми знаниями. Кроме того, мы внедряем специальную стипендиальную программу для ранее уехавших за рубеж ученых. Они могут получить грант для проведения своих исследований, им будет выплачиваться стипендия (порядка миллиона тенге в месяц), будут покрываться расходы на переезд и проживание и так далее.
– Есть уже такие возвраты?
– Это направление мы рассчитываем запустить летом. Но, поверьте, желающие вернуться есть. И для их возвращения мы создаем почву.
Ирина Севостьянова
