В прошлом году ТОО «Индустрия упаковки» запустило в селе Бестамак Актюбинской области цех по производству мешкотары, продукция которого пользуется спросом не только в Актобе и области, но и в других регионах Казахстана, для фасовки различных сыпучих товарных фракций. Бестамак – это село в 25 километрах от областного центра, где проживают около четырех тысяч жителей.
Стоит отметить, что подобное предприятие – единственное в регионе. Такие производства в стране есть еще в Алматы, Атырау, Кокшетау, Костанае и Шымкенте. Но все они находятся в городах.
– Как Вы пришли в бизнес?
– Вообще, бизнес мы начинали со старшим братом еще в 1991 году. Как раз во время развития кооперативного движения. Занимались поставками продуктов питания, а также текстиля, обуви и другого. О производстве тогда даже не задумывались. Некоторое время мне пришлось поработать и на госслужбе: в СПК «Батыс», а потом в СПК «Актобе» занимал должность директора департамента активов и юридического сопровождения проектов. Но понял, что подобная работа не для меня. Бизнесом интереснее заниматься.
– Но запустить цех по производству мешкотары да еще на селе. Как такая мысль пришла в голову?
– Вы знаете, в 2007 году я приобрел эту базу – практически руины когда-то существовавшего животноводческого комплекса. Честно говоря, мне этот объект, можно сказать, достался случайно – по бартеру. Его отдали вместо 50 тысяч долларов за поставку автомобиля из США. Правды ради нужно сказать, что там никогда скот не держали, это были склады. На месте базы остался лишь каркас: ни дверей, ни окон. Растащили все, что можно было растащить или выдрать с корнем. Что меня привлекло, так это почти 1500 квадратных метров помещений и около одного гектара земли. Каркас, по словам специально приглашенных специалистов, оказался прочным, способным нести нагрузку.
– То есть конкретного решения изначально не было?
Да, под что приспособить эту базу, я тогда не знал. Держать и разводить скот? Возможно. Но я далек от сельского хозяйства. Так появилась мечта затеять там какое-нибудь производство. Ведь база стояла просто так без дела более 10 лет. Я просто платил за нее все налоги. В 2016 году где-то я увидел информацию, что «Тенгизшевройл» закупает на тендере большое количество мешков под упаковку для гранулированной серы. Я связался с компанией. Для них требовались большие объемы – до 40 миллионов штук. И тут у меня появилась идея. Я проанализировал рынок сбыта и использования мешкотары. Оказывается, точно такие же мешки используются и для сахара или муки. Единственное отличие, что при упаковке серы дополнительно внутрь идет толстый полиэтиленовый вкладыш, так как это агрессивная среда. А в целом структура такая же. Сделав соответствующий анализ, я пришел к выводу, что раз можно эти мешки использовать для муки, которая является сырьем для производства хлеба – продукта № 1, то спрос на них будет на мукомольных предприятиях области. Провел мониторинг местного рынка: какая потребность в мешкотаре Ново-Альджанского мелькомбината, сколько необходимо ТОО «Рамазан» (производственно-торговая компания), мельницам в районах и так далее. Затем подобный мониторинг стал производить уже по мелькомбинатам Костаная и Уральска. Да, действительно, спрос на них будет хороший.
– И Вы пришли к решению?..
– Конечно, заключить контракт с «Тенгизшевройлом» было бы очень хорошо, но для этого нужно иметь мощное производство. Договор заключался на два года, и за это время необходимо поставить 40 миллионов мешков. В Кокшетау есть очень крупная компания «Новопек», которая, как я понял, все тендеры в этом секторе и забирает. Понял, что все-таки надо делать ставку на производство и поставку тары для муки. В 2017 году было приобретено оборудование. Технологи из Костаная настроили и запустили оборудование. Кстати, в Костанае, который является зерноводческим регионом, целых три завода по производству мешкотары.
– Во сколько Вам обошелся проект?
– Стоимость проекта составила 150 миллионов тенге. Вложил свои деньги, а также заемные средства в БВУ и через кредитную организацию «Ауыл микрокредит» по программе продуктивной занятости и массового предпринимательства. Гарантирование и субсидирование кредита осуществлено через фонд «Даму». Но дело в том, что казахстанские банки не хотели мне давать кредит. В течение года, начиная с 2016-го, я обошел семь банков – ни один из них не поддержал проект. Объясняю и показываю, что у меня есть свое здание, бизнес-план, часть оборудования, предварительные договоренности на поставку сырья и покупку продукции. На местном уровне в банках сказали, что такое производство для региона необходимо. Но в головных управлениях, наоборот, сделали акцент, что данный бизнес абсолютно незнаком и нет никаких оснований для инвестиций. Несколько банков заявили, что стартапы они не финансируют. Мой проект осуществился не благодаря чему-то, а вопреки всему. Хорошо, что появилась программа массового предпринимательства и продуктивной занятости. Причем на селе.
– То есть в городе вряд ли удалось бы его реализовать?
– Наверное, да. И что меня больше всего удивило, проект поддержал только российский банк. Сбербанк России выдал кредит под 17% годовых, из которых 10% субсидированы фондом «Даму», а через «Ауыл микрокредит» я получил средства под 6% для инвестиций в производство и под 9% – для пополнения оборотных средств. Условия очень хорошие. Поддержка бизнеса в виде госпрограмм существенна, особенно для села. Станки в цеху стоят производства Китая и Тайваня, датчики – итальянские. Оборудование, конечно, не с нуля. К примеру, новое оборудование австрийской Starlinger обошлось бы мне в пять раз дороже. Всего у меня стоит 10 ткацких станков, линия по производству нитей, станки для автоматической резки и сшивки мешков, а также станки: ротогравюрный и для нанесения логотипа. Есть и другие. Всего около 20 технологических единиц.
– Кто работает на предприятии?
– Очень тяжело было с набором персонала. Возить рабочих из Актобе сложно и накладно. Не последнюю роль играют и погодные условия в зимнее время. Целесообразнее набирать штат из числа местных жителей. Но именно здесь ситуация сложилась несколько проблематичная. Зарплата в зависимости от занимаемой позиции составляет от 50 тысяч до 80 тысяч тенге. Восьмичасовой рабочий день, пятидневка. Для села довольно неплохие условия, но психология и местный менталитет решают многое. Я объяснял людям, что за год они получат от 600 тысяч до одного миллиона тенге. Были люди, которые в зимний период у меня отучились, прошли стажировку, а потом весной благополучно ушли на случайные заработки – шабашки. Им так удобно и привычно – летом поработать, а в остальное время просто ничем не заниматься. Я их спрашивал, смогут ли они за три-четыре месяца заработать миллион. Те, почесав голову, отвечают, что нет. Однако на постоянную работу идти не хотят. Для них ходить постоянно пять дней в неделю на работу – что-то из ряда вон выходящее.
– И все же в цехе работают местные жители?
– Да, это так. Рабочих необходимо обучать. Были некоторые проблемы в этом плане, но в итоге в цехе на сегодняшний день работают 15 человек. Все они жители Бестамака. Женщины учились работать на ткацких станках. Я приглашал для обучения ткачих из Костаная. Местные ребята научились работать с нитью и экструдером. Это сердце оборудования, расплавляющее гранулы полипропилена. Больше набирать штат пока нет смысла, так как цех пока не работает на полную мощность. 500 тысяч мешков в месяц может выпускать цех. Пока же он загружен меньше чем на треть.
Полгода ушло на пуско-наладку и обучение персонала. После капитального ремонта, закупа и монтажа оборудования, приобретения сырья в марте прошлого года была выпущена первая партия пробной продукции.
– Была ли поддержка со стороны власти?
– Благодаря госпрограммам поддержки предпринимательства на селе, собственно, и удалось реализовать этот проект. Реальную помощь в реализации проекта оказали местные исполнительные органы в лице Алгинского районного акимата.
– География поставок вашей продукции?
– После капитального ремонта, закупа и монтажа оборудования, приобретения сырья в марте прошлого года была выпущена первая партия пробной продукции. А уже летом 2018 года мы начали поставлять нашу мешкотару для различных сыпучих товарных фракций: муки, сахара, серы, цемента, химреагентов. Сфера применения и рынок сбыта довольно широкие. На сегодняшний день заказчиками являются свыше 20 потребителей не только в области, но и в других регионах Казахстана.
Свою продукцию мы поставляем мукомольным предприятиям Актобе и области. Наши мешки идут и под крупы, пшеницу, ферропыль, химреагенты, образцы руд, комбикорма, строительные смеси, цемент, серу, каустическую соду и костную муку. Поставляем мешки в Алгу и Мартук Актюбинской области, а также в Павлодар, Уральск, Алматы и Семей. В настоящее время на стадии заключения договор о поставках продукции цеха в Экибастуз под удобрения.
– Насколько тяжело удержаться на рынке?
– Конечно, в условиях конкуренции очень сложно удержаться на рынке. И все же мы постепенно расширяем географию поставок. Нам очень сложно конкурировать с крупными производителями подобной продукции в Казахстане. Но даже здесь есть небольшой плюс. Если гиганты этой индустрии о партии менее 10 тысяч мешков даже не станут разговаривать с потенциальным клиентом, то в нашем цехе изготовят любую партию продукции, причем с большой долей казахстанского содержания, ведь сырье (полипропилен) изготавливается тоже в нашей стране (Павлодар).
Если бы мое производство было загружено на все 100%, можно было бы расширить штат до 50 человек и наладить работу в две-три смены.
Еще есть категория людей, считающих, раз продукт местного производства, то он некачественный. Некоторые актюбинские мукомолы предпочтение отдают костанайской мешкотаре, хотя моя продукция ничем не хуже. Ирония в том, что из того же Костаная мне звонят и просят поставить мешки. Сразу вспоминается изречение: «Нет пророка в своем отечестве».
Семен Данилов
