Юридические специальности остаются в топе на протяжении 15 лет
Специальности "право", "учет и аудит" и "финансы" остаются в топе после педагогических специальностей на протяжении последних 15 лет, несмотря на то, что на эти дисциплины практически не выделяют бюджетные места. Так, по данным министерства образования, количество выпускников вышеназванных специальностей год от года остается примерно на одном уровне. Об этом сообщили в МОН на официальный запрос inbusiness.kz.
В целом в настоящее время численность студентов составляет 604 тысячи человек, из них на казахском – 394 тыс., на русском – 182 тыс., на английском – 27 тыс. Большая часть выпускников в 2019 году – порядка 45 тысяч – представлена будущими педагогами. Однако этому есть разумное объяснение: на образование выделяется львиная доля государственных грантов. Далее неразлучными лидерами по выпуску идут специальности "право", "учет и аудит", "финансы". Притом что ежегодно количество бюджетных мест на данные направления минимальное – 100-200. Так, в 2020 году ожидаемый выпуск юристов – 21 тыс., финансистов – около 12 тыс.
По данным МОН, трудоустройство выпускников 2019 года по направлению "право" составили 60%; "учет и аудит" – 78%; "финансы" – 76%. Количество вузов, осуществляющих подготовку кадров по направлению "право" – 65; "учет и аудит" – 82; "финансы" – 84.
Мы задались вопросом, почему на протяжении последних 15 лет предпочтения казахстанских абитуриентов не сильно поменялись – юристы и финансисты (помимо педагогов) остаются в числе лидеров по выбору будущей профессии, несмотря на то, что в остальном мире цифровизация внесла коррективы в части востребованных и высокооплачиваемых специалистов. Можно предположить, что учебным заведениям в какой-то мере выгоден подобный выбор абитуриентов: подготовка юристов и экономистов не требует лабораторий, специального оборудования, достаточными являются преподаватель, книга и парта. Но вопрос в том, почему такой выбор делают молодые люди?
"Большинство колледжей живут в тепличных условиях и стали абсолютно неконкурентоспособны"
В своем комментарии руководитель Manpower Advisory Kazakhstan Даулет Аргандыков обратил внимание на две вещи. По его словам, в первую очередь это профориентация. Насколько осознанно выпускники школ делают выбор будущей специальности?
"Кто-то считает, что надо выбирать профессию, которая сегодня нравится, но мы прекрасно знаем свойства человеческой личности менять свои предпочтения. При этом многие дети плохо представляют, что стоит за профессией, какие надо выполнять задачи и где можно обучиться соответствующим навыкам. Поэтому, думаю, целесообразно проводить тестирование детей на их способности и склонности и выстроить процесс вовлечения их в ознакомление с профессиями и занятиями", – считает эксперт.
По его мнению, многие школьники остаются один на один с этой задачей. Система профориентации в школах не выстроена, ее практически нет. Основное влияние в этом вопросе исходит от родителей и родственников. Дети также смотрят на своих сверстников и то, что диктуют им социальные сети, а все эти поведенческие установки очень субъективны.
"Отсюда и происходят, на мой взгляд, главные ориентиры при выборе профессии – это наличие гранта и второе, где быстрее, как некоторым кажется, можно добиться материального благополучия. Этот набор ценностей, который в большинстве своем прививается, очень скудный, мало кто говорит о самореализации, о вкладе в развитие общества и солидарной ответственности", – говорит Даулет Аргандыков.
В этой связи, продолжает эксперт, самое важное, что нужно сделать, – это приучать детей к тому, что, развиваясь, они будут брать новые вершины в выбранной деятельности, смогут стать лучшими, реализоваться как профессионалы и получить признание. Компенсация за труды в виде материального благополучия придет сама собой и будет сопровождать человека в данном случае всегда, но это не будет иметь ключевое значение, что, в принципе, и правильно. Важным является не приобретение диплома об образовании, а обладание навыками.
Второе, о чем говорит Даулет Аргандыков, – престижность казахстанского образования. Сегодня происходит агрессивный захват рынка образовательных услуг Казахстана. Это выражается в падении престижа казахстанского образования, оттоке молодежи и, как следствие, дефиците кадров даже по профессиям невысокой квалификации. Привлечение экспатов по рабочим профессиям и трудовые конфликты являются следствием этого, подчеркивает спикер.
В данном случае, по его словам, важна обязательная ориентация системы образования на потребности экономики: не распределять госзаказ под существующую инфраструктуру образовательных учреждений исходя из их возможностей.
"Большинство их живет в тепличных условиях и стали абсолютно неконкурентоспособны. Например, в системе ТиПО в Казахстане функционирует более 800 организаций (колледжей), из которых чуть более половины являются государственными. Профилизация данных организаций сложилась из ранее существующих социально-экономических условий в бытность СССР и сегодня требуют пересмотра с учетом новых планов экономического развития, изменения демографии и территориального развития", – считает Даулет Аргандыков.
Не нужны в одном регионе несколько колледжей, которые выпускают специалистов сомнительного качества по одним и тем же специальностям, продолжил он. Лучше сделать одно с полноценной материально-технической и преподавательской базой, чтобы на выходе из него специалист мог сразу выйти на рабочее место. Главной целью профессионального образования должна стать подготовка трудовых ресурсов в нужном количестве и качестве, включая задачи опережающей подготовки кадров. Причем не разово, а в течение всей жизни, чтобы люди могли повысить квалификацию и перепрофилироваться. Это обязательное условие развития государства, особенно в современных условиях, когда технологическая модернизация и цифровизация захватила мир, резюмировал спикер.
"Все основные решения, в том числе о закупках работ и услуг, принимают иностранцы"
Как рассказала PR-менеджер ассоциации Petrocoucnil Раушан Найзабаева на вопрос о том, сколько составляет процент экспатов в нефтегазовой отрасли, то летом 2019 года количество экспатов на трех крупнейших нефтегазовых проектах страны выглядело так. В ТОО "Тенгизшевройл" на проекте ПБР-ПУУД работают 53 тыс. человек: в том числе 48 тыс. казахстанцев и 5 тыс. иностранных. В ТОО "Тенгизшевройл" на основном производстве занято 4890 работников, из них 88% – казахстанские кадры. В "Норт Каспиан Оперейтинг Компани" (НКОК) количество сотрудников насчитывает 3220 человек, из них 90%, или 2898, являются гражданами Казахстана. В подрядных организациях НКОК занято 6978 трудящихся, 6518 из них, или 92%, – местные кадры. В "Карачаганак Петролиум Оперейтинг" (КПО) всего работают 3994 человека, из которых 3613, или 92%, – казахстанские специалисты. В подрядных организациях КПО трудятся 14 422 человек, из них количество казахстанских кадров достигает 88%, или 12 754 человека.
По словам Раушан Найзабаевой, в данное время ситуация совсем другая. С начала вспышки COVID-19 на Тенгизе разъехались почти все иностранцы, в данное время там продолжают работы всего 800 граждан других стран, и количество заявок на работу для иностранцев резко сократилось.
"Однозначно количество экспатов каждый год снижается, но позиции менеджеров по-прежнему практически недоступны местным. Все основные решения, в том числе о закупках работ и услуг, принимают иностранцы. Это сильно влияет на то, что количество иностранных подрядчиков значительно больше, чем местных. Да, руководители этих подрядных компаний нанимают местные кадры, но если посмотреть на размеры зарплат, вы увидите огромную разницу между тем, сколько зарабатывают иностранец и казахстанец с одинаковыми компетенциями. Это и является причиной недовольства, которое часто выливается в забастовки и беспорядки", – рассказала PR-менеджер ассоциации Petrocoucnil.
Официально в качестве условий участие собственных специалистов иностранных компаний нигде не прописано, но очевидно, что каждая зарубежная компания, работающая на рынке, привозит с собой собственных "ценных" специалистов, продолжила Раушан Найзабаева. По ее мнению причина часто не в том, что местные кадры не могут выполнить те же работы, а скорее в том, что иностранцы опасаются, что казахстанцы научатся делать то же, что и иностранцы, и будут это делать дешевле и качественнее. То есть это нежелание растить себе конкуренцию. Это хорошо видно на примере ОЕМ (Original equipment manufacturers).
"В нефтегазовой отрасли крупные добывающие компании до 80% своих услуги заказывают у нефтесервисных компаний. Недропользователи нанимают мировые бренды ОЕМ, такие как GE, Nuovo Pignone, Siemens, Honeywell, Cameron, и другие. Эти компании привозят в Казахстан запчасти и оборудование на сотни миллионов долларов ежегодно, обладают уникальными компетенциями и не обучают местные кадры. При этом у каждой этой компании есть всемирно признанные тренинговые центры, но только не в Казахстане. В личной беседе они говорят, зачем нам растить себе конкурентов, и не развивают местные кадры уже почти 30 лет", – делится специалист.
Как она отмечает, в нефтегазовой отрасли нет нехватки квалифицированных кадров, не хватает конкретных, точечных компетенций. Но, чтобы им обучиться, необходимо казахстанские кадры постоянно направлять на тренинги по повышению квалификаций, стоимость которых варьируется от $2500 до $80 000. Отечественные сотрудники не могут позволить себе такое обучение, а компаниям проще нанять иностранца, который уже прошел данное обучение и получил опыт.
"Вступивший в силу в 2018 году Кодекс РК о недрах и недропользовании РК установил новые правила для участников отрасли, предусматривающие обязательство недропользователей по финансированию обучения казахстанских кадров в период добычи. Однако до сих пор государство в лице ИАЦНГ не имеет инструмента для подсчета и оценки затрат, направленных на обучение. То есть мы не знаем, чему именно и как обучают недропользователи казахстанцев. Вполне вероятно, что это курсы по технике безопасности, тогда как нашим специалистам нужны технические и инженерные знания", – резюмировала Раушан Найзабаева.
В добыче золота высококлассные специалисты на вес золота
Как рассказала inbusiness.kz директор по работе с персоналом золотодобывающей компании "Полиметалл Евразия" Айнур Бекдаирова, повсеместная цифровизация накладывает свой отпечаток и на рынок труда. Например, в горнодобывающей отрасли насущной необходимостью является уже не только постоянное развитие основных профессиональных компетенций, но и знание прикладных промышленных программ.
"Перед нашей отраслью сегодня стоят новые вызовы, требующие развития новых областей знания, новой экспертизы и нового поколения инженеров и технических специалистов. Поэтому диспетчеризация, автоматизированные системы управления технологическим процессом, геологические программы – все это очень перспективно для молодых специалистов", – поделилась она.
В свою очередь вице-президент по IT и корпоративному развитию АО "АК Алтыналмас" Жанара Аманжолова рассказала, что компания ощущает дефицит кадров, и заявила о необходимости взращивать местные компетентные команды. По ее словам, все вендорные решения, которые применяются в горной отрасли, являются иностранными. Команды, которые внедряют данные решения и помогают их осваивать, также являются зарубежными специалистами.
"В настоящее время – в период карантина – мы работаем в дистанционном формате – это достаточно сложно. Если говорить о производственном участке, когда необходимо присутствие специалистов непосредственно на местах, мы остро ощущаем дефицит кадров. Границы закрыты, самолеты не летают, и на производственных участках держать людей, связанных с информационными технологиями, достаточно сложно. Их в целом сложно разыскать на рынке", – подчеркивает спикер.
В этой связи она предлагает составить список программ с рекомендованными вендорными решениями для горнодобывающей отрасли по диспетчеризации, системам промышленного использования и по ним проводить обучение для вузовских ИТ-специалистов. Те кадры, которые выходят из вузов, – это программисты, которые в промышленном периметре не понимают специфику работы. Не хватает инженеров-планировщиков, инженеров анализа данных, специалистов по сценарному моделированию. Необходимо воспитывать свои собственные кадры, констатировала Жанара Аманжолова.
Нехватка специалистов по кибербезопасности обходится в миллиарды тенге
Директор Центра анализа и расследований кибератак (ЦАРКА) Арман Абдрасилов также отметил высокую импортозависимость решений по информационной безопасности. По его словам, 99% средств защиты, используемых сегодня казахстанскими госорганами и компаниями, – это иностранные технологии. Отсутствие разработки собственных продуктов связано в том числе с недостаточным количеством специалистов в данной отрасли.
В целом, по данным министерства цифрового развития РК, нехватка кадров в сфере информационной безопасности составляет порядка 35 тысяч человек, из них потребность госорганов – 1500 специалистов. Цифры основаны на статистических данных, согласно которым около 29 тыс. казахстанских организаций имеют собственную IT-инфраструктуру.
На вопрос о том, как данный дефицит кадров сказывается на рынке, Арман Абдрасилов отметил, что в этом есть положительный аспект, который выражается в росте зарплат специалистов ИТ-безопасности в сравнении, например, с Россией. В то же время, по его мнению, повышенный спрос вкупе с дефицитом рождает рост стоимости работников, и это осложняет развитие отрасли. Также следует учитывать невысокое качество подготовки кадров. Работодатели вынуждены вкладывать ресурсы в ИТ-сотрудников для их роста до необходимого уровня.
"В целом в Казахстане только около 3-4% от общего ИТ-бюджета направляется на информационную безопасность, в то время как общемировая статистика находится в диапазоне 7-14%. Стоит задача довести этот показатель до 10%. Одновременно необходимо развивать казахстанские решения, чтобы эти деньги не уходили за границу. Пока мы повсеместно используем иностранные средства защиты в силу недостаточного количества местных кадров, которые бы работали над разработкой отечественных ИБ-продуктов. К примеру, если годовой бюджет АО "Национальные информационные технологии" составляет около 90 млрд тенге, то 3-10% от них – это расходы на кибербезопасность. Таким образом, ежегодно только от этой компании от трех до девяти миллиардов тенге ежегодно уходит из страны", – резюмировал спикер.
Государство – основной работодатель
По мнению экономиста Данияра Калиева, текущая картина выбора юридических и финансовых специальностей вполне объяснима. В первую очередь это связано со стереотипным мышлением, которое осталось от Советского Союза и закрепилось в 90-е годы в частности, что юристы и экономисты хорошо зарабатывают. В этой связи будущие студенты выбирают эти специальности, считает эксперт.
"Вторая и главная причина связана с тем, что в Казахстане по-прежнему сохраняется несбалансированной структура экономики и рынка труда. Государство выступает основным работодателем, доля обрабатывающих отраслей и МСБ остается низкой. В результате люди надеются, что экономическое и юридическое образование позволит с большей вероятностью устроиться в государственные органы, госорганизации и госкомпании, которых великое множество и которые имеют очень разветвленную бюрократию", – говорит эксперт.
По его словам, если бы экономика была диверсифицированной, чаще бы встречали среди выпускников IT-специалистов, инженеров, химиков, представителей рабочих специальностей и других специалистов. Также Данияр Калиев акцентирует внимание на том, что уровень внедрения результатов НИОКР в Казахстане драматически отстает от мировых тенденций. В 2018 году расходы на НИОКР в нашей стране составили всего около 0,1% от ВВП, тогда как в развитых странах это показатель достигает и 2%, и 3%.
"Нужно учитывать, что наш ВВП во много раз меньше, чем в развитых странах, и в абсолютных цифрах расходы на НИОКР выглядят совсем маленькими. В результате низкого уровня технологизации экономики мы не видим среди выпускников значительного количества представителей профессий будущего, таких как архитектор живых систем, агрокибернетик, оператор подземных дронов-проходчиков, проектировщик 3D-печати в строительстве и других", – резюмировал экономист.
…Однозначного ответа на то, почему казахстанские абитуриенты выбирают в качестве будущей профессии юридические или финансовые специальности, нет. Однако можно с уверенностью предположить, что сегодняшняя картина, при которой наблюдается большое количество выпускников – юристов и финансистов без перехода в качество, а также острая нехватка в других сферах – от квалифицированных строителей и инженеров до нефтяников и металлургов, говорит о том, что между системой образования и рынком нет диалога. МОН готовит специалистов, которые не востребованы на рынке труда, бизнес и предприятия ищут кадры, которых нет на рынке труда.
Майра Медеубаева
