Для справки:
Sanofi – фармгигант, за которым стоит годовой оборот почти в €36 млрд. Компания, штаб-квартира которой находится в Париже, занимается производством лекарств, а также разработкой вакцин. По данным из открытых источников, Sanofi в 2020 году смогла увеличить свою чистую прибыль на 338%, до €12 млрд. История Sanofi, как пишет "Википедия", началась в 1973 году, когда у государственной нефтяной компании Elf Aquitaine было образовано подразделение фармацевтики, косметики и кормов для животных.
Нет претензий, есть вопросы
– 2020 год, который журнал Time назвал худшим в истории, как-то изменил фармрынок?
– Пандемия коронавируса значительно повлияла на рынок, потребовав от игроков оперативной реакции на вызовы, нестандартных решений и быстрой адаптации внутренних процессов к новым реалиям.
Темпы роста фармацевтического рынка Казахстана в 2020 году увеличились как в натуральном, так и в денежном выражении. Рост во многом обусловлен увеличением бюджетного сегмента, то есть государство стало выделять больше средств на закуп лекарственных препаратов, в том числе дорогостоящих препаратов, применяемых в онкологии.
В целом из-за пандемии произошло смещение среди классов препаратов, возник огромный спрос на антибактериальные, противовирусные средства и антикоагулянты. Не только пациенты, страдающие от COVID-19, но и здоровые люди, поддавшиеся панике, закупали лекарства, которые теоретически могли бы им пригодиться в случае заболевания, создавая таким образом большие запасы в домашних аптечках. Это спровоцировало дефицит и огромные очереди в аптеках.
– Понятно, что ажиотаж повысил продажи, но интересно насколько? Можно назвать цифру не в количестве упаковок, а в деньгах.
– Стоит обратить внимание, что объем продаж в натуральном выражении важен, поскольку он отражает более правильную картину потребления. Рост в деньгах может означать перераспределение в пользу более дорогостоящих препаратов.
В 2020 году, по данным компании IQVIA, рынок лекарственных средств вырос на 21% в денежном выражении и 13% в натуральном. Отдельные группы препаратов, используемые в лечении коронавируса, – антибиотики, противовирусные препараты, антикоагулянты, госпитальные растворы – выросли в 1,5-2 раза.
– Из-за пандемии фармацевтическая отрасль получила намного больше, чем потеряла.
– Но не фармкомпании стали причиной такой динамики. Задача фармкомпаний была во что бы то ни стало обеспечить возросшее потребление – доставить препараты, когда они нужны пациентам. На фармацевтическую отрасль сегодня возложена огромная ответственность по поддержанию производства лекарственных средств, их доставки и обеспечения пациентов, в особенности с хроническими заболеваниями, во всем мире.
Я бы хотел избежать формулировки, что пандемия позволила фармкомпаниям обогатиться. Пандемия поставила компании в жесткие условия, когда нужно выполнять обязательства перед пациентами, перед правительствами, а условия для выполнения этих обязательств резко ухудшились.
– В каком смысле ухудшились?
– Закрылись границы, притом что резко вырос спрос. Производство противовирусных, противовоспалительных препаратов не было запланировано в таком большом объеме, который потребовался. Мы приняли меры безопасности, чтобы сохранить здоровье сотрудников для поддержания производственных процессов, запустили дополнительные линии и смены на заводах для обеспечения бесперебойной логистики для доставки лекарственных средств. Чтобы не допустить ситуации, когда пациенты вынуждены различными способами искать лекарство, потому что могут умереть без этого препарата.
– Насколько сильно закрытые границы помешали логистике?
– Проблемы были достаточно серьезными. Наш логистический хаб находится в Венгрии, там препараты загружают в фуру и отправляют к месту назначения, как правило, пересекая границы нескольких стран. Каждая страна вводит свои карантинные меры, которые относятся не только к грузу, но и к водителям. Санитарные требования могут быть самыми разными – начиная от двухнедельного карантина до требования сменить водителя. Когда одна страна закрывалась на карантин, нам приходилось искать новый логистический путь. Это увеличивало время доставки и повышало расходы. Вот с такими сложностями мы справлялись, чтобы выполнить обязательства по контрактам, больным ведь каждый день нужны лекарства.
Параллельно решался вопрос с поставками. Как я уже говорил, у нас не было в наличии лекарств в объеме, который понадобился пациентам в тот момент. Приходилось искать препараты в других странах, то есть препараты, которые были в незарегистрированных для Казахстана упаковках. В Казахстане получали разрешение на ввоз 300 000 препаратов в незарегистрированных упаковках, после чего наши сотрудники вручную прикрепляли к упаковкам инструкции на казахском языке и клеили стикеры на казахском и русском языках согласно законодательству и, таким образом, выходили из положения.
– Как быстро минздрав соглашался на ввоз незарегистрированных препаратов? Кстати, одно такое разрешение минздрава привело к скандалу, когда люди решили, что аптеки торгуют гуманитарной помощью.
– На самом деле в партнерском диалоге мы находили решения очень быстро. Все необходимые разрешительные документы получали максимум за сутки или двое. Не было никаких проблем во взаимодействии ни с комитетом контроля качества и безопасности министерства здравоохранения, ни с региональными акиматами, где мы, собственно, и получали разрешение на ввоз.
– То есть казахстанский минздрав показал себя с лучшей стороны?
– Казахстан выглядит очень достойно в сравнении со многими странами. Могу сказать, что в Казахстан среди всех стран Центральной Азии мы поставили самый большой объем препаратов, входящих в стандарты лечения COVID-19. Но у нас, как у индустрии, к минздраву есть предложения по улучшению регулирования некоторых процессов.
– Интересно какие?
– Сейчас мы пытаемся решить вопрос доступности лекарственных средств для пациентов Казахстана. И второе направление – это ценовое регулирование в розничном сегменте.
– Минздрав сопротивляется повышению цен?
– Вопрос не в повышении. Любое государство заинтересовано в том, чтобы регулировать цены. Это нормально. Мы понимаем и процесс этот поддерживаем – препараты должны быть доступны для пациентов. Но мы бы хотели, чтобы этот процесс регулирования происходил в диалоге между регулятором и фармсообществом. Решения, которые принимаются в одностороннем порядке, зачастую приводят к негативным последствиям.
– Объясните на примере.
– По правилам регистрации цен два раза в год есть возможность зарегистрировать цены на новый лекарственный препарат. Только после того, как цена будет зарегистрирована, Минздрав выпускает приказ, и лекарство попадает на рынок. Так устроен процесс… но на бумаге. На практике ситуация немного другая. Приказ, который должен был выйти еще 1 января 2021 года, ждем до сих пор. Инновационный препарат, зарегистрированный еще в июле 2020 года, до сих пор не может выйти на розничный рынок, от чего в итоге страдает казахстанский пациент. Хотя в других странах лекарство уже зарегистрировали.
– По Вашему мнению, почему минздрав тянет?
– Я не могу ответить на этот вопрос. Очевидно, что сам процесс регистрации цен в розничном сегменте требует оптимизации. В других странах препарат получает доступ в розничном сегменте рынка сразу после получения регистрационного удостоверения.
– Только в этом претензии к министерству здравоохранения?
– У нас нет претензий, но есть желание, чтобы в Казахстане пациенты имели равный доступ к препаратам, которыми уже лечатся пациенты в других странах.
Про "антиковидный список"
– Хорошо, не претензии, а пожелания. Какие еще есть пожелания к министерству?
– Еще есть вопрос, связанный с "антиковидным списком". В конце 2020 года минздрав опубликовал приказ об изменении методики и правил регистрации цен на лекарства, предназначенные для лечения коронавируса. Предполагалось, что на ряд препаратов, входящих в "антиковидный список", будут снижены цены в розничном сегменте. По решению межведомственной комиссии цены на препараты должны быть снижены примерно на 30-35%. Но в приказе не был учтен переходный период, то есть после его публикации цена должна быть немедленно снижена на всех участках товаропроводящей цепочки, что невозможно сделать без ущерба для игроков рынка.
– Мотивы минздрава понятны. Из-за пандемии расходы бюджета растут, доходы падают.
– Казахстан не первая страна, где подобное происходит, но в большинстве стран есть переходный период, когда регулятор дает возможность продать старые запасы, приобретенные по более высокой заявленной ранее цене. Минздрав Казахстана не дал даже недели на переходный период, и компании вынуждены продавать себе в убыток.
– То есть компании приняли решение не продавать лекарства дешево?
– Компании-производители, дистрибьютеры, аптеки, вся товарно-производящая цепочка находятся в ожидании, что решение будет пересмотрено.
Если рассмотреть законодательство, к примеру налоговое, то любая коммерческая организация будет вынуждена декларировать снижение налогооблагаемой прибыли, что приведет к уменьшению суммы налога на прибыль. Если позиция министерства здравоохранения не изменится и не будет разработан комплексный подход к ценовому регулированию, то компании фармрынка будут вынуждены декларировать налоговый убыток. Данный факт приведет к росту дефицита государственного бюджета за счет снижения налоговых поступлений.
Про вакцины
– За гонкой вакцин от коронавируса следил весь мир, по объемам заказов еще осенью Sanofi была в числе лидеров наравне с американо-немецкими разработчиками Pfizer-BioNTech. Что помешало оказаться в тройке лидеров?
– Наблюдать за гонкой вакцин с точки зрения обывателя интересно, но мы не наблюдатели – мы участники процесса. Мы разрабатываем собственную вакцину – разрабатываем в первую очередь с позиции безопасности и эффективности. Сейчас ждем до конца 2021 года, когда у нас закончится третья фаза испытаний, после этого будем вакцину регистрировать.
Кроме того, мы предоставили производственные мощности своих заводов во Франции для производства вакцины, разработанной BioNTech совместно с Pfizer, и одобренной вакцины, разработанной компанией Johnson & Johnson. И мы гордимся, что у нас есть возможность сделать свой значимый вклад как с позиции создания вакцины, так и с позиции увеличения объемов тех вакцин, которые уже зарегистрированы.
– Когда ваша вакцина выйдет на рынок?
– В данный момент "Санофи" работает над двумя вакцинами-кандидатами:
- Первая из них основана на рекомбинантном белке (с адъювантной платформой от компании GSK). В этой вакцине-кандидате используется технология, которая зарекомендовала себя в профилактике гриппа. В феврале 2021 года началось исследование II фазы с оптимизированной формулой. Цель исследования – получить одобрение от органов здравоохранения в IV квартале 2021 года и после этого начать поставки вакцины по всему миру.
- Вторая вакцина-кандидат основана на матричной молекуле РНК (в сотрудничестве с компанией Translate Bio). Согласно первичным полученным данным, две инъекции вакцины способствовали образованию нейтрализующих антител в высоких концентрациях, сопоставимых с теми, что отмечаются у переболевших коронавирусной инфекцией. Как сообщалось ранее, компания начала исследование I/II фазы в I квартале 2021 года и планирует начать исследование III фазы во второй половине 2021 года.
– А это не будет поздно? Основные конкуренты могут уже захватить рынок.
– Чем больше будет вакцин на рынке, тем лучше. Вакцина – это сложный производственный процесс. Все видят, что спрос на вакцину намного превышает тот объем, который могут сейчас предложить компании.
– Все производители заявляют, что увеличивают производственные мощности.
– На самом деле это хорошие новости. Чем больше будет вакцин, тем быстрее сможем победить пандемию. Пока же вакцинация от коронавируса идет слишком медленно, и главная причина – нехватка вакцин.
– А Вы вакцинировались?
– Да, я вакцинировался тем, что мне предложили в поликлинике.
– Когда вакцина Sanofi будет готова, какую долю мирового рынка вакцин от COVID, который оценивается в $80 млрд, планируете занять?
– Мы не оценивали, какую долю рынка можем занять. У нас есть обязательства по обеспечению вакцинами некоторых государств, и наша задача – выполнить все обязательства, которые мы на себя взяли.
– Какие обязательства взяли на себя?
– Это не секретные данные. Они доступны в открытых источниках. Правительство США закупит 100 млн доз, а Европа – 300 млн доз вакцины-кандидата от "Санофи" и GSK.
– Расскажите об инициативах вашей компании в области ИИ.
– Мы продвигаем новые биопрепараты для развития точной медицины и используем искусственный интеллект для ускорения наших открытий и разработок. Интеграция реальных данных позволяет нам разрабатывать инновационные децентрализованные клинические испытания и выявлять новые группы пациентов, которым могут помочь наши лекарства. "Санофи" инвестирует в искусственный интеллект, который позволит нам выбирать препараты-кандидаты из огромного списка и улучшить наш портфель. Мы ставим перед собой 3 задачи: лучше понимать пациентов и особенности болезней, повышать эффективность работы и улучшать качество сервиса для пациентов и клиентов.
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
