Сегодня звучит огромное число экспертных оценок и взглядов на ситуацию в мировой экономике. В хоре этих мнений большой интерес вызывает позиция Якова Миркина, доктора экономических наук, проф., зав. отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН.
"Экономика должна стать человечнее после удара-2020, прошедшего по нашим душам", – пишет он.
В своей колонке для "Российской газеты" экономист подчеркнул, что после пандемии "экономикам, как и любому после травмы, долго еще придется учиться ходить заново, чтобы восстановить ту сложность и сцепку, которой они обладали еще полгода назад. И еще сегодня это экономики, залитые льготами и деньгами от центральных банков".
О кризисе, финансовом форсаже и валютном регулировании мы поговорили с Яковом Миркиным.
Пандемия полностью исказила картину происходящего
С 2008 г. национальные хозяйства развитых стран и ряда азиатских экономик жили де-факто на "аппаратах искусственного дыхания" – низком проценте, денежных вливаниях со стороны центральных банков. Они привыкли так жить. И центральные банки, проводящие такую политику, способствовали экономическому подъему середины 2010-х годов во всем мире. Несколько лет страны снижали темпы роста. Да, мы все видели, что в 2020 г. риски кризиса будут значительно выше, чем в 2018-2019 гг. Хорошо был виден финансовый пузырь в США, избыточные государственные долги в Европе и ряде других стран. Все понимали, что низкие или отрицательные процентные ставки – это всегда пузыри. Сначала подогреваешь экономику – потом финансовый пузырь лопается, уходишь в кризис. Короче говоря, мир в 2020 г. казался прокризисным. Шансы на жесткий кризис с учетом "черного лебедя" оценивались в 2020 г. как 30-35%.
Но все-таки была надежда, что "аппараты искусственного дыхания", включенные центральными банками в 2008-2009 гг. (но не в зоне постсоветских экономик), позволят провести "мягкую посадку" мировой экономики. Что глобальные финансы не ждут великие потрясения. И, наконец, что сложилась просто иная модель банков и финансового сектора, чем в 1980-х – начале 2000-х годов, иной способ финансового искусства. Грубо говоря, вместо трезвости и умеренности – способность гнать финансовые машины на высоких скоростях при должном управлении финансовыми рисками и не разбиться. "На мягкую посадку" мировой экономики и финансов, на более легкое течение болезни в 2020 г. я давал 45-50%. Можете меня проверить.
Мы уже не узнаем сейчас, была бы мягкая посадка или нет. Пандемия полностью исказила картину происходящего, вызвав землетрясения на финансовых рынках. Что останется, когда пыль рассеется, увидим.
В любом случае низкий процент, денежные вливания вошли с 2008-2009 гг. в плоть и кровь центральных банков (кроме постсоветских экономик). Именно они сейчас удерживают мировую экономику и глобальные финансы от краха. Выйти из этой денежной мании очень тяжело. Она будет продолжаться. И она же будет способствовать тому, чтобы за разрушениями 2020 г. вновь последовал экономический подъем.
Только через 15-20 лет мы увидим, что это было. Повторюсь – новая модель банков и финансового сектора, или же денежная мания, род наркомании для экономик, которая в будущем вызовет тяжелейшую ломку. Однозначного ответа нет.
Полезно ли сейчас запускать печатные станки?
Смотря что вы понимаете под "печатным станком". Есть банковская классика – кредитные деньги, эмиссия денег в меру потребностей роста производства. Это печатный станок. В определенных границах оживление и легкий доступ к кредиту при низком проценте вызывает оживление в экономике. Всем это известно, с неконтролируемой инфляцией не связано.
Другой пример – "финансовый форсаж", который сейчас осуществляется в Китае. Насыщенность деньгами, кредитами – больше 200% ВВП. И что? Да ничего – в долларовом выражении финансовая масса Китая давно превосходит США, позволила создать очень крупную финансовую машину, стимулировала до пандемии сверхбыстрый рост. Особенности полуадминистративной экономики Китая позволяют это делать.
Если же под "печатным станком" имеется в виду неконтролируемое покрытие дефицита бюджета денежной массой или же автоматическое кредитование, без реальных экономических требований, крупнейших компаний, затыкание их финансовых дыр и т. п. – да, не есть хорошо. И если это происходит сверх всяких экономических границ, то да – неизбежно вызовет всплеск инфляции, падение курса национальной валюты и прочие "прелести" расстройства экономики страны.
Деньги, кредит, процент, валютный курс – могут убить экономику или, наоборот
Какова роль главного банка страны и должен ли он отвечать за экономический рост и безработицу?
Деньги, кредит, процент, валютный курс – могут убить экономику или, наоборот, оживлять ее, подстегивать. Да, стимулирующая функция центрального банка (экономический рост, безработица) должна быть. Не может не быть. Мы видим, как повсеместно и в кризис, и в обычные времена центральные банки в полной мере стремятся стимулировать экономику, наравне с удержанием ценовой и финансовой стабильности. Это – широко распространенная мировая практика.
Рыночный или регулируемый курс?
Сказал бы так – от перемены мест слагаемых мало что изменится. Почему? Казахстан – малая, открытая сырьевая экономика, очень зависит от спроса и цен на сырье, прежде всего на нефть, природный газ и металлы, от курса доллара к евро, от иностранных инвестиций (портфельных и прямых). Все это – сверхволатильные переменные. Как ни регулируй, какой ни устанавливай валютный режим – не закроешься. Валютные режимы, механизм денежно-кредитного регулирования экономики, моды на них – меняются. Важно другое – единственный способ обретения валютной устойчивости, это – перестать быть преимущественно сырьевой экономикой. Все больше двигаться – к универсальной, работающей в разных продуктовых нишах экономики, с гораздо большей долей продукции высоких переделов, прежде всего, в экспорте.
Бессмысленное копирование всей жесткости финансового регулирования развитых стран
В этом году в Казахстане было создано Агентство по регулированию и развитию финансового рынка. Какую политику регулирования сегодня должен выбирать регулятор?
Очень взвешенную. Понимать, что каждый финансовый бизнес – это ценность. Люди, технологии, обязательства, опыт – все это нужно очень ценить в каждом финансовом институте. Сейчас на постсоветском пространстве в деятельности центральных банков преобладает обвинительный уклон. Мне однажды одна моя юная магистрантка, работающая в центральном банке, не имевшая раньше никакого опыта в бизнесе, сказала так: "Все они негодяи". Она как раз занималась надзором за инвестиционными институтами.
"Мы всегда правы". "Есть мнение". Безжалостность. Бессмысленное копирование всей жесткости финансового регулирования развитых стран, хотя для таких экономик, как Казахстан или Россия, оно должно быть значительно мягче, давать возможности принимать на себя больше финансовых рисков. Очень важно, что в центральных банках часто работают люди, никогда не бывшие в бизнесе, знающие только контроль и надзор, исполнение правил. Избыточно высоки регулятивные издержки.
По каждой из этих позиций могла бы быть иная, "обратная политика". Не только кнут, но и обязательно быстрый, легкий пряник. Не только для крупнейших, но и для финансовых институтов всех размеров. Не бить преувеличенно наотмашь. Не заниматься кампанейщиной. Создавать легкую, живительную почву для роста финансового бизнеса.
Мы нуждаемся в финансовом форсаже
Мы издали две технические монографии – как делалось "экономическое чудо" в азиатских экономиках и послевоенной Европе и какую роль в этом играли центральные банки, министерства финансов и т.п. как институты развития. Финансовый инженер найдет десятки финансовых инструментов, как осторожно, сбалансированно подстегнуть рост, модернизацию, спрос.
Дело – в головах. Иной взгляд центральных банков и министерств финансов на жизнь. Они – институты только счетные, резервирующие, контролирующие? Скучные? Или же стимулирующие? Развития? Помощи росту?
Пока полностью преобладает первый взгляд – скучная, унылая идеология, копирующая устаревшие образцы 1990-х годов, с добавками того сверхжесткого финансового регулирования, которое возникло в мире после 2008 – 2009 гг.
Как это переломить – не знаю. Но очень нужно. Мы нуждаемся – каждая из стран ЕАЭС – в финансовом развитии и, может быть (скажу страшную вещь) – в финансовом форсаже, пусть и очень осторожном. В том, что называется талантливая финансовая инженерия.
Ольга Фоминских
