Электронная биржа труда сотрет все границы
– Светлана Кабыкеновна, ваше ведомство активно занимается новыми проектами в рамках цифровизации? Что уже удалось реализовать из задуманного?
– Мы разработали три крупных проекта. Один из них – это новый механизм трудоустройства – электронная биржа труда. Проект уже реализован и показывает свою состоятельность. Если вы зайдете на сайт www.enbek.kz, то сами увидите – все цифры по размещенным вакансиям и резюме обновляются в режиме реального времени. На сегодняшний день онлайн-счетчик показывает уже более 33,7 тысячи вакансий, 76,9 тысячи резюме. С помощью данного интернет-ресурса уже трудоустроилось почти 25 тысяч человек.
Раньше инфраструктура рынка труда была разрозненной. Соискатели могли физически обойти нескольких работодателей, а предприятия проводили огромное количество безрезультатных собеседований. И те, и другие несли большие временные и финансовые издержки. Электронная биржа труда, которая заработала с октября 2017 года, облегчила и ускорила этот поиск, расширила его границы.
Теперь соискатель может прийти в Центр занятости, сообщить свою специальность и имеющиеся компетенции, а также дать согласие на переезд на случай, если желаемая работа будет найдена в другом регионе. Наш специалист заводит электронную карту трудоустройства, куда вписывает желаемую профессию и зарплату. Затем в автоматическом режиме ему предоставляются все возможные вакансии по данному региону либо подходящие вакансии по всей республике с указанием зарплаты, требований и условий от работодателя. Поэтому мы говорим, что электронная биржа ускорила не только время оказания услуги, но и расширила границы поиска.
– Как много людей у нас сегодня ищут работу?
– Сегодня на рынке труда, согласно официальным данным, свободно перемещается более двух миллионов человек. В основном это люди, ищущие более высокооплачиваемую, с хорошими условиями труда работу, выпускники организаций образования, лица пенсионного возраста, беременные женщины, трудовые мигранты. При этом большинство из ищущих работу – городские жители (60%). В возрастном разрезе почти треть составляет молодежь. Численность безработных сегодня насчитывает почти 440 тысяч человек, из них лишь каждый третий обращается в органы занятости. Большинство обратившихся в центры занятости получают услуги по переобучению и повышению квалификации для дальнейшего трудоустройства.
Раньше через центры занятости мы охватывали трудоустройством всего 10 процентов соискателей, с запуском биржи мы обеспечим охват только в этом году до 20 процентов, трудоустроим до 500 тысяч человек. Для этого мы уже подключили к платформе 199 центров занятости по всей республике и наладили сотрудничество с 37 частными агентствами. И если раньше соискатели вынуждены были идти в Центр занятости или оплачивать услуги частным агентствам, то электронной биржей труда можно пользоваться бесплатно.
Если соискатель желает трудоустроиться через частное агентство занятости – это его личный выбор. Но напомню, Законом от 16 апреля 2018 года "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам занятости и миграции населения" предусматривается введение аутсорсинга услуг в сфере занятости населения. На первом этапе в аутсорсинг предполагается передать услугу по трудоустройству на постоянные рабочие места, а отбор частных агентств занятости на участие в аутсорсинге будет осуществляться на основе квалификационных требований. Базовый принцип тарификации услуг ЧАЗов: "чем тяжелее трудоустроить безработного, тем выше оплата".
– В цифровизации есть плюсы и минусы. Один из них – это высвобождение рабочей силы из-за автоматизации процессов. Готовы ли вы к этому?
– Согласна, в ближайшие десятилетия автоматизация и цифровизация существенно повлияют на рынок труда и повлекут за собой высвобождение персонала со средней квалификацией и сокращение рабочих мест. Но нельзя отрицать тот факт, что на рынке труда для всех этих людей открываются новые возможности, новые профессии и даже отрасли. Однозначно, важно уже сейчас работать на опережение этих рисков, переориентировать специалистов под новые требования рынка, переобучить и дать им новую квалификацию с элементами цифровизации, над чем мы сейчас уже работаем.
Нашим ведомством уже подписано порядка 268 дорожных карт с предприятиями по перетоку рабочей силы и продуктивной занятости, по трудоустройству и переобучению специалистов. Здесь работодатель сам делает ставку на определенных специалистов, которых видит в дальнейшем на своем предприятии. По переподготовке мы будем работать совместно с Министерством образования, учитывая требования предприятия. При этом на переобучение работодатель несет 70 процентов расходов, 30 процентов субсидируются из бюджета.
Вопрос высвобождения рабочей силы находится на контроле у премьер-министра и рассматривается на каждой повестке дня в правительстве. Крупные предприятия промышленной отрасли, представляя планы своего стратегического развития, докладывают, к чему приведет внедрение на производстве того же "умного" рудника или объединение обогатительной фабрики с рудником. При этом все они берут на себя обязательства, что на первом этапе автоматизации сокращения кадров не будет, наоборот, они обязуются переобучать и переподготавливать своих специалистов работе с роботизированной техникой. Среди них "АрселорМитталл" и "Казахмыс".
В целом по результатам нашего опроса в 2018 году 83,8 процента предприятий не планируют как-либо изменять численность работников, 1,2 процента предполагают сокращения, тогда как 15 процентов организаций, наоборот, планируют увеличить численность своих работников. Совокупный прирост занятости на период до конца 2018 года ожидается в размере 2,3 процента, то есть 194 тысячи человек, из которых 80 процентов придется на сельское хозяйство, торговлю, сферу индивидуальных услуг, сферу образования, а также на обрабатывающую промышленность и строительство.
Совокупный межотраслевой переток до конца этого года оценивается в количестве 11,2 тысячи человек. К отраслям с наибольшим оттоком будут относиться сфера прочих индивидуальных услуг (3,4 тысячи человек, или 30 процентов суммарного оттока), а также строительства (1,7 тысячи человек, или 15 процентов) и сельского хозяйства (1,6 тысячи человек, или 14 процентов).
– Какой стимул у предприятий переобучать своих специалистов, если автоматизация предполагает оптимизацию расходов?
– Учитывая, что на "взращивание" одного хорошего специалиста у предприятия уходит до 10 лет и тратятся немалые ресурсы, никто не готов отдавать свои лучшие кадры конкурентам. Работодатели, наоборот, борются за них.
– Известно ли уже, сколько будет переобучено специалистов в рамках этих дорожных карт?
– Точные данные, сколько и в каком году нам ожидать высвобождения и сколько людей надо будет переобучить, мы получим по итогам завершения пилотной стадии. На сегодняшний день уже отобран пул организаций, их около 10, которые предусматривают цифровизацию своего производства, и где будет пилотироваться наш второй проект – электронные трудовые договоры.
Все участники пилота будут декларировать свои отношения с новыми специалистами и с теми, чей срок договора истекает в 2020-2021 годах, уже не в бумажном формате, а в цифровом в рамках электронной биржи труда. Благодаря этому мы будем знать квалификацию, навыки и компетенцию этих специалистов и в дальнейшем сможем прогнозировать ситуацию на рынке труда, используя эти трудовые человеческие ресурсы уже в других отраслях.
– Во сколько обошлось бюджету создание электронной биржи труда?
– Государство не понесло каких-то дополнительных нагрузок, потому как на разработку и сопровождение платформы мы не оформляли бюджетных заявок. Можно сказать, что это голый альтруизм – инициатива специалистов нашего ведомства. Зато электронная биржа упростила нашу работу. Мы на самом деле все ее возможности только поверхностно озвучиваем, хотя там есть ряд вопросов.
К примеру, каждый может проверить свою профориентацию, правильно ли была выбрана профессия, и получить рекомендации от психологов, заполнив анкету и пройдя тестирование. Сейчас это, конечно, только пилотный подход, но в дальнейшем мы планируем разместить там несколько апробированных и признанных международных тестов, чтобы человек мог проверить, действительно ли он выбрал ту профессию, с которой должен связать всю свою жизнь.
Помимо этого, в рамках биржи мы запустили прием заявок от работодателей на субсидирование рабочих мест для инвалидов с нарушением опорно-двигательного аппарата и нарушением слуха в соответствии с требуемыми стандартами и многое другое.
– Это нужный шаг для общества и людей с повышенными потребностями. Какие еще новшества предусмотрены для улучшения их жизни?
– На основании существующей централизованной базы данных инвалидов осуществляется переход на композитный формат оказания услуг. То есть если раньше для установления инвалидности, назначения пособий и социальных выплат на случай утраты трудоспособности человек обращался в три организации, то теперь только в одну – службу медико-социальной экспертизы (МСЭ). Тем не менее, к нам поступает очень много обращений от граждан по установлению группы инвалидности, предоставлению местными исполнительными органами компенсаторных средств ненадлежащего качества и коррупционных проявлений.
В этой связи мы предложили провести полную трансформацию службы МСЭ, направленную на электронный формат обслуживания. Это означает, что документы на установление инвалидности теперь будут поступать в электронном виде из информационных систем здравоохранения и распределяться централизованно среди независимых экспертов, без территориальной привязки к заявителю, поэтому врачи-эксперты не будут знать, чье дело они рассматривают, а сама медико-социальная экспертиза не будет предполагать, как это принято сейчас, личного участия заявителя. То есть от очного освидетельствования мы переходим к заочному.
Сегодня этот процесс выстроен очень неудобно: человеку приходится идти на комиссию, проходить осмотр, ожидать решения. Сегодня мы говорим, что медико-социальная экспертиза будет осуществляться на основе сведений, получаемых из Единой информационной системы здравоохранения. Таким образом, мы надеемся обеспечить прозрачность процесса установления инвалидности, исключить участие человеческого фактора, снизить коррупционные риски и сократить количество комиссий МСЭ.
– А что касается специальных социальных услуг, которые оказываются акиматами, не планируется ли пересмотреть этот формат?
– Да, действительно, сроки оказания услуг сегодня оставляют желать лучшего. Из-за процедур по бюджетированию и проведению государственных закупок для определения поставщиков социальных услуг они колеблются от семи дней до 18 месяцев. Во многих случаях госзакупки приводят к смещению критериев от качества услуг к ценам, что обоснованно вызывает недовольство среди получателей. Так вот, для обеспечения равного доступа к качественным услугам нами было предложено создать портал социальных услуг, который объединит на единой цифровой площадке получателей и поставщиков и где инвалиды могли бы видеть перечень гарантированных услуг согласно их индивидуальной программе реабилитации, самостоятельно выбирать из регистра конкретные виды услуг и спецсредства, к примеру коляску или слуховой аппарат, и даже поставщиков услуг, которые соответствуют установленным требованиям.
Это не только сократило бы сроки оказания социальных услуг и реализовало право выбора человека на вид услуги и поставщика, но также снизило бы коррупционные риски и повысило бы удовлетворенность инвалидов качеством соцуслуг через создание добросовестной конкурентной среды поставщиков. Более того, это привело бы к развитию малого среднего бизнеса – санаторно-курортных организаций, центров социального обслуживания, поставщиков технических вспомогательных (компенсаторных) средств.
– Пока это только планы вашего ведомства. Когда эта схема заработает на практике?
– Мы ориентируемся на коллег из Министерства здравоохранения. Все зависит от готовности их информационных систем, так как для установления инвалидности они должны будут передавать все жизненные показания инвалидов в цифровом формате, будь то УЗИ-диагностика, рентген или электрокардиограмма. А с этим сегодня проблема. Запуская пилоты в некоторых областях, мы понимали, что все эти данные будут вводиться в ручном режиме, а значит, присутствие человеческого фактора не исключено и может сыграть определенную роль в эффективности и результативности данного пилота.
Единственным выходом здесь могли бы стать поставщики медоборудования, обеспечив пилотные регионы программным обеспечением для оцифровки результатов обследования пациентов. В этом случае, уверена, все заработало бы быстро и без проблем. На сегодняшний день мы достигли полного взаимопонимания с Министерством здравоохранения, "КазМедТехом" и Республиканским центром электронного здравоохранения. Коллеги уверили, что решение проблемы – дело времени, переговоры с поставщиками уже ведутся, и они вроде бы уже готовы оказать такую помощь.
Помимо этого, во второй половине года должен заработать электронный паспорт здоровья человека, где будут аккумулированы все данные по республике. Как только это случится, мы сможем открыть личные рабочие кабинеты для наших независимых экспертов. Как только это случится, считайте, проект заработал. Мне бы очень хотелось, чтобы все это быстрее заработало, потому что общество давно ждет этих изменений. Но это что касается готовности Министерства здравоохранения. А вот что касается совместной работы с Министерством образования, то их информационные системы, к сожалению, пока к этому не готовы.
– О какой работе идет речь?
– Понимая, что семье, которая потеряла своего кормильца, тяжело обходить множество инстанций для назначения положенного им пособия – получать свидетельство о смерти, потом сдавать документы в государственную корпорацию о том, что у него остались иждивенцы, мы бы хотели оказывать эту услугу в проактивном режиме. Тем более что размеры данных выплат утверждены отраслевым законом о пособиях, и участие человеческого фактора там не столь важно.
Предполагается, что информация о несовершеннолетних иждивенцах будет поступать к нам в автоматическом режиме, как только в информационной системе ЗАГСа появляется акт о гражданском состоянии смерти, после чего автоматом будет формироваться пособие. Информационные системы Министерства труда и ЗАГСа уже готовы и интегрированы друг с другом. Не готово только Министерство образования.
Для нас крайне важно получать информацию от них о детях старше 18 лет, обучающихся в учебном заведении на очном отделении, потому что этот ребенок имеет право получать пособие до 23 лет. Если Министерство образования не сделает свою систему и не обеспечит актуальность и достоверность данных по обучающимся студентам, ребенок будет вынужден ходить по инстанциям и доказывать свое право на получение пособия по потере кормильца, подавать дополнительные заявления. Получается, что реализация этих проектов зависит от синхронной работы с другими государственными органами.
Пособия требуют вложений
– Светлана Кабыкеновна, с 1 января этого года был внедрен новый формат адресной социальной помощи. Можете рассказать немного об этом?
– Это единое пособие, объединившее в себе специальное государственное пособие многодетным семьям, государственное детское пособие до 18 лет для малообеспеченных семей и ранее действовавшую адресную социальную помощь. Новый формат от действующего отличается участием трудоспособных малообеспеченных граждан в активных мерах содействия занятости. На этот раз мы решили предоставлять помощь не по принципу "гамака", когда семью приходилось раскачивать, выплачивать пособие и все на этом.
Теперь мы говорим: если в семье есть трудоспособные, значит, они должны заключать контракты с центрами занятости и идти работать. Если они отказываются от трудоустройства или бросают работу, мы лишаем их этого пособия, оставляя его только за детьми и матерями. Если же человек работает, то за ним сохраняется и заработная плата, и пособие. Я считаю, это хорошая поддержка семьям и стимулирование самих нуждающихся на выход из состояния бедности.
– Куда нужно обращаться и кому положена эта помощь?
– Обращение за АСП будет обеспечено через единое окно в виде центров занятости. Дальнейшее развитие предполагает не заявительный, а уже проактивный подход. Через социальный регистр можно увидеть, кто претендует на социальную помощь, и, не дожидаясь его обращения, выходить на нуждающуюся семью и оказывать поддержку. Это будет обеспечено путем дальнейшей интеграции нашей системы и информационных систем госорганов.
Для расширения возможностей оказания АСП нового формата широким слоям населения пересмотрен критерий подхода к черте бедности – она повышена с 40 процентов до 50 процентов. Это значит, что пособие нового формата предоставляется семьям, доходы которых ниже 50 процентов от величины прожиточного минимума. У нас уже сложился определенный пул претендентов. По итогам I квартала 2018 года адресной социальной помощью нового формата было охвачено порядка 226,4 тысячи малообеспеченных граждан из 44,8 тысячи семей, из них 42,9 тысячи человек (10,7 тысячи семей) являются получателями безусловной денежной помощи, 183,4 тысячи человек (34,0 тысячи семей) – получателями обусловленной денежной помощи на общую сумму 3,2 миллиарда тенге.
Средний размер АСП за это время составил 4749 (возможно, 34749) тенге. В основном адресная социальная помощь выплачивается за счет средств местного бюджета (по республике предусмотрено 13,5 миллиарда тенге). Однако, учитывая, что с 1 января 2018 года внедрен новый формат адресной социальной помощи, в рамках поддержки местных исполнительных органов из республиканского бюджета только на этот год дополнительно выделено 19,2 миллиарда тенге.
– Насколько, по-Вашему, размеры социальных пособий адекватны нынешним реалиям?
– Когда к нам приходят и говорят, как я проживу на пособие в 42 тысячи тенге, мы начинаем выяснять и понимаем: все от незнания. В Казахстане функционирует многоуровневая модель системы социального обеспечения, предусматривающая распределение ответственности между государством, работодателем и работником на базовом, обязательном и добровольном уровнях.
Если базовая помощь гарантирована Конституцией всем гражданам, то для получения обязательной помощи из Государственного фонда социального страхования работодатели обязаны ежемесячно производить взносы за каждого своего работника. Также есть возможность застраховать своих работников от несчастных случаев в добровольном порядке у частных компаний, и в случае наступления страхового случая пострадавшему будет выплачиваться до 50 процентов от заработной платы. Вот и считайте, это уже три источника для людей, получивших увечья: 42 тысячи ему платит государство, 24 тысячи тенге он получает из ГФСС, и еще, к примеру, 50 тысяч тенге от страховой компании. Итого – 116 тысяч тенге. Разве мало?
Но это касается только тех, кто официально оформляет свои трудовые отношения, участвует во всех госпрограммах. Те же люди, которые предпочитают получать заработную плату в конвертах, не отчисляя при этом добровольно средства в пенсионный фонд и фонд страхования, никак не оформляют свои трудовые отношения с работодателем, вообще не вправе что-то требовать от государства, но при этом все равно получают гарантированную государством поддержку.
Попробуйте так пожить в той же Германии, которую нам всегда приводят в пример, не участвуйте в пенсионной системе, не делайте социальных отчислений, не платите налогов в бюджет и используйте блага. Вам просто не позволят там быть иждивенцем. Если мы хотим, чтобы наша страна процветала, если мы хотим жить комфортно и уютно, то мы должны участвовать в этой жизни, а не односторонне потреблять эти блага.
Я понимаю тех, кто стал инвалидом с детства. И считаю, что нужно перераспределять данные блага именно тем, кто в силу объективных причин не может участвовать в системе. А мы хотим весь республиканский бюджет распределить и на тех, кто по праву должен получать в большом размере, и на тех, кто никогда в жизни не платил налоги, но претендует на помощь. Я считаю, социальная справедливость должна зайти в каждый дом и каждый должен пропустить ее через себя.
Алина Альбекова
