Карантинные меры на этой неделе ослабили по всей республике. Баню, фитнес и новую стрижку теперь можно спокойно планировать на выходные. Алматинские чиновники готовы были пойти и на другие послабления. Например, снять барьеры для торгово-развлекательных центров, на что пошли санврачи, но со значительными ограничениями. Малый бизнес сегодня – самый пострадавший от пандемии. Порядка 117 тысяч алматинских предпринимателей остались без доходов, и в основном это сфера торговли и услуг. В то же время на подъеме – сектор промышленности, строительства, финансовой и страховой деятельности. Эти отрасли могут даже закончить год в плюсе. Какой сценарий развития экономики мегаполиса прописали в антикризисном плане, какие убытки несет город, сколько бизнесменов получили господдержку и как налажена обратная связь? На вопросы Inbusiness.kz ответил глава управления предпринимательства Алматы Еркебулан Оразалин.
Еркебулан Нурланович, Вы пришли в команду акима Сагинтаева после практически полной смены команды Байбека. Изменились ли акценты и стратегия управления предпринимательства?
Сказать, что команда полностью обновилась, было бы не совсем точно. Многие заместители акима города, например по строительству и экономике, остались прежними. Основной принцип Бакытжана Абдировича – и в работе, и в кадрах – это преемственность. В том числе и в нашем управлении. Практически 90% моих коллег давно работают, а кого-то мы даже вернули.
Но стратегия управления как-то изменилась?
Те начинания, которые и в других блоках, и в нашем, они эффективные, и они все сохранились. Другое дело, что, конечно, в нашем блоке считываются дополнительные инициативы. Во-первых, это региональная программа Almaty Business 2025. Ее буквально за месяц разработали и в декабре 2020 года утвердили на маслихате. Там были расставлены новые акценты.
Во-первых, на сбалансированные окраины, на развитие присоединенных территорий. В том же Алатауском, Наурызбайском районах по факту практически нет ТРЦ, кинотеатров, каких-то сервис-центров – много чего нет. И это связано с занятостью, доходностью в этих районах.
Второе. В этой программе предложен инструмент развития малых промпарков. Несмотря на то, что Алматы не является промышленным регионом, у нас есть на самом деле производственная база в том же Турксибском, Жетысуском районах – традиционная, которая с советского периода сохранилась. Большой проект в свое время начинал и Ахметжан Смагулович (Есимов. – Прим. авт.) – индустриальную зону в Алатауском районе. Все это ориентировано на крупный и средний бизнес. Потому что, чтобы зайти в такой проект, нужны очень серьезные капиталовложения, подготовка. А что делать малому предпринимателю, который хочет начать производство, но у которого нет таких ресурсов? Землю купить ему тяжело, здание купить или построить – это тоже накладно. И вот идея малых промпарков заключается в том, чтобы инвестор, причем при поддержке акимата, мог построить на своей земле здание, неважно, тысячу, 10 тысяч кв. м. Мы из местного бюджета предоставляем этому инвестору беспрецедентный кредит на строительство под 2%. Он строит и сдает в аренду на льготных условиях – порядка 1000 тенге за 1 кв. метр. Приходит потенциальный резидент, который хочет поставить там, например, свой мебельный цех. И он туда не один приходит. Ему дается 200-500 квадратов под недорогую аренду, и он уже может с чего-то начать. При этом если ему нужны дополнительно деньги на свое оборудование, то он тоже может под 2% у нас получить кредит. Идея в том, чтобы максимально поддержать стартаперов в обрабатывающей промышленности.
На сегодняшний день уже два проекта реализованы, есть еще дополнительно четыре, которым мы в индустриальной зоне выдали участки. Два из них уже строятся. То есть здесь акцент на развитие обрабатывающей промышленности малого бизнеса.
И третий инструмент, который отражен в Almaty Business, – новый центр предпринимательства Qoldaý. Основная задача – абсолютно бесплатные консультации для предпринимателя любого уровня. Условно говоря, он может прийти только с идеей, и ему полностью помогут структурировать его будущий проект, составят бизнес-план, расскажут обо всех инструментах поддержки. Плюс – здесь находятся представители госорганов, которые занимаются выдачей различных разрешительных процедурных документов. Такой же ЦОН – только для предпринимателей. Открыт центр в здании нашего управления, и с начала года, как он полноценно заработал, оказано порядка 3 тыс. услуг.
Каковы сегодня общие потери в предпринимательской деятельности, подсчитаны ли недополучения в бюджет?
С момента введения ЧП мы ежемесячно, а порой два раза в месяц, делаем срезы по самочувствию бизнеса. Это опросники для предпринимателей, которых мы внесли в специальную базу "Инфо-Алматы" (infoalmaty.kz. – Ред.). Ее составили совместно с палатой "Атамекен" в период ЧП. Причем изначально туда вносили только тех юрлиц, которым было разрешено двигаться по городу, работать. И это был такой своего рода первый случай, когда мы смогли большую часть предпринимателей внести в объединенную базу. Мы получили тогда 35 тысяч юрлиц с численностью около 500 тысяч работников. Для проведения отраслевого среза, обратной связи она очень полезна. И, конечно, у нас есть отраслевые крупные и средние предприятия. В промышленности полторы тысячи предприятий, и 120 из них – крупные и средние, которые делают 60% от основного объема производства. То же самое в торговле – 20 ТРЦ, а всего 120 крупных торговых сетей. Вообще действующих субъектов МСБ в Алматы, по последним данным статистики, 194 тысячи. В общем, проблем с тем, чтобы собирать информацию по состоянию бизнеса, сейчас нет.
Вопросы для опросника, понятно: снизилась ли доходность, закрылось ли предприятие, были ли сокращения, снижение заработных плат. И здесь, действительно, торговля и услуги показывают значительную, удручающую динамику снижения. ИФО (индекс физического объема. – Ред.) за восемь месяцев упал до 84%, а доходы снизились до 50%. Потеря рабочих мест – безусловно. Последний срез, который мы недавно проводили, показал, что, по предварительным оценкам, около 117 тысяч субъектов предпринимательства в той или иной степени без доходов остались, и большая часть из них приходится на торговлю, услуги и развлечения, которые до сих пор закрыты. Это кинотеатры, боулинг, бильярдные, развлекательные центры. И еще порядка 60 тысяч, по опросам респондентов, отправлены в вынужденные отпуска. Это на самом деле очень большая цифра, это одна пятая делового населения города. То есть проблема серьезная. Конечно, мы эту ситуацию мониторим.
Как вы пытаетесь выправить такое положение дел?
Всем сейчас нужны вливания, деньги. Населению надо дать возможность работать. Если смотреть на экономику региона, то динамика по инвестициям у нас неплохая – это 510 млрд капиталовложений за восемь месяцев. Индекс физобъема – 110%. То есть если в прошлом году в город было вложено порядка 820 млрд тенге, то уже сейчас мы идем на уровне 500 млрд, учитывая нынешнюю ситуацию, это очень неплохо. Всех инвесторов – крупных, средних, даже малых – мы тоже мониторим. Для них созданы комфортные условия. Например, в этой же программе Almaty Business, помимо центра Qoldaý, создан институт Almaty Finance. Бюджетные деньги не даются через банки, как в случае с "Экономикой простых вещей" (госпрограмма. – Ред.), а садятся в нашей дочерней компании, и у них более гибкая залоговая политика. Мы на свое усмотрение можем таргетировать интересные нам проекты. Кроме того, создан институт Almaty Invest в структуре СПК "Алматы", где с каждым новым крупным инвестором работают индивидуальные проектные менеджеры. По году ожидаем, что выйдем с плюсом по показателю инвестиций. И это очень важно.
Второе – послабления по налогообложению. Сбор за восемь месяцев составил 1 трлн 300 млрд. А по году план у них стоит в районе 2 трлн 200 млрд. Потеря сбора на сегодня составляет 50 млрд, до конца года прогнозируется еще столько же. И это за счет послаблений для МСБ в части соцналога, ИПН, налога на оплату труда, налога на имущество. Но понятно, что 100 млрд от 2 трлн – это и 5% не превышает, то есть не такие большие потери. А будет ли отток по другим причинам ввиду банкротства, снижения доходов – посмотрим.
Третья часть – это промышленность. Продукции произведено по итогам восьми месяцев на 600 млрд тенге, ИФО тоже положительный – на уровне 101%. В строительстве нет снижения – там прирост идет.
А вставали полностью какие-то крупные промпредприятия города?
Только в период ЧП первые месяцы – с марта по май – приостанавливали работу предприятия, за исключением пищепрома, фармацевтической и связанных с ними – по производству упаковки, бумаги и т. п. Потом больше их уже не закрывали. Но при этом не могли работать какие-то малые предприятия типа кондитерских, мебельных цехов. Им объективно тяжело. В целом этот кризис ударил в большей степени по малому бизнесу, потому что у крупного все равно ресурсов больше, он перестраивается, он эффективнее, он оптимизируется и работает. У них даже есть дефицит рабочих мест.
Что мы, в общем, ожидаем по году? Мы делали предварительную оценку прогноза ВРП – в прошлом году он по городу составил в районе 14,5 трлн тенге. Это 20% от республики. И там прогноз у нас такой – мы пойдем, безусловно, на снижение: где-то до конца года, наверное, если с нынешними темпами, что мы идем, рассчитываем на уровне 94% – 13,6 трлн мы выйдем. То есть будет снижение однозначно.
О планах
Как Вы сами оцениваете эффективность принятых мер для бизнеса?
Конечно, это все было не просто необходимо, а жизненно важно: обязательства по кредитам, нехватка оборотных средств, спад покупательской способности. То открывались, то закрывались… Это была первая прецедентная ситуация, и надо было разговаривать. На площадке акимата эти разговоры проводились, и, в принципе, понимание было достигнуто. ТРЦ в среднем по городу от 20% до 30% сократили аренду, а во время ЧП и карантина практически 100% приостановили взимание арендной платы. Хотя понятно, что эти ресурсы в какой-то степени себя все равно исчерпали. Нужны деньги, нужно, чтобы все могли работать полноценно. И тут мы не знаем, какая эпидситуация.
Но у государства концептуально правильные шаги. Какие? Отраслевку в рамках госпрограмм сняли, вы знаете. В ДКБ (дорожная карта бизнеса. – Ред.) раньше был акцент на обрабатывающую промышленность, теперь торговля, услуги – все нужно. Пополнение оборотных средств – пожалуйста, процентную ставку снизили до 6% для всех – пожалуйста. И на самом деле центральные госорганы очень оперативно сейчас реагируют на наши какие-то прошения, предложения. К примеру, месяц назад мы обсуждали с ТРЦ такую ситуацию: многие из них сидят на кредитах с высокими процентными ставками в БВУ – до 20% и выше. И они не могут зайти в ДКБ, потому что там ограничение для проектов старше четырех лет. Они просили, мы ходатайствовали для них десять лет, нам поддержали восемь. И сейчас мы заводим эти торговые объекты для участия в госпрограмме, где ставка 6%.
Мы все в такой ситуации оказались, что и крупные корифеи бизнеса, и малый бизнес, и мы, как госорганы, которые где-то каждый в своем мире жил, сейчас мы все, по сути, вместе. Все коллегиально обсуждается, за полчаса совещания собираются, через Интернет – кто-то с сотки выходит, кто-то – с компьютера.
Первые антикризисные меры мы разрабатывали совместно с Деловым советом, который привлек аналитиков – "Большую четверку". Если раньше он носил консультативный, рекомендательный характер, раз в квартал совещался, то сейчас очень активно работает. В его составе – профессионалы из бизнес-среды: Кайрат Мажибаев – RG brands, Раимбек Баталов, или Эльдар Абдразаков – с финсектора или Умут Шаяхметова. Они и какие-то документы готовят, рассматривают предложения, с акимом обсуждаем вопросы. Реально это все работает.
А что насчет новых мер поддержки?
По озвученному посланию главы государства пока документов нет. Есть госпрограммы, мы с ними работаем. Освоение идет. По "Экономике простых вещей" у нас 80 млрд по городу и 50 проектов профинансировано. Только пищевая компания Eurasian Foods Corporation у нас 20 млрд взяла. По ДКБ у нас 9 млрд, освоена половина. В Almaty Business из 13 млрд освоена половина через Almaty Finance. Половина распределена через Almaty Business от правоприемника – программы "Жибек жолы" с "Даму", тоже деньги осваиваются.
Сейчас мы активно работаем через тот же "Инфо Алматы", а теперь он называется "Инфо-Казахстан" (infokazakhstan.kz. – Ред.) Палата "Атамекен" предложила, правительство поддержало, и алматинский опыт по регистрации юрлиц проецировали на всю республику. Туда предлагаем, и через все возможные каналы, и банки работают… Сейчас госпрограммы стали гибче и деньги пошли.
Дальше. Налоги отработали, коммунальную собственность бесплатно до конца года, кому можно было, дали – порядка 1100 предпринимателей получили, недоплата там, мы считали, всего 376 млн. В общем, все это работает, но этого все равно недостаточно.
Честно скажу, что по крайней мере до конца года, краткосрочно, ничего кардинально не поменяется.
Вся экономика, по сути, зависит от решений эпидемиологов, поэтому надо только давать людям возможность работать, чтобы какие-то деньги, доходы они стали получать.
Среднесрочно мы ожидаем новый закон о промышленной политике – раз. Второе – это конкретику по регуляторному механизму обеспечения наших производителей сырьем. В период ЧП вводили запрет на вывоз сырья, к примеру, семян, скота. И все это тогда начинает ориентироваться на внутренний рынок, для нас это хорошо. Если эти меры до конца года будут разработаны, то они усилят промышленную политику. В целом идея развивать обрабатывающую промышленность, она даже для Алматы, несмотря на то, что у нас торговля везде. Торговля и услуги составляют порядка 30% в ВРП, а промышленность – 5-9%.
Кстати, промпредприятия, строительные компании не могут нарастить темпы, потому что у них есть дефицит работников. Не идут алматинцы туда устраиваться. Между прочим, для нас открытием было, что у них работники в основном с Алматинской области, когда мы закрывались с областью, у них не было рабочей силы.
О горожанах и потреблении
В связи со спадом торговли и производства насколько сегодня закрывается потребительский спрос? Насыщен ли рынок во время пандемии?
Да, рынок насыщен, в полном ассортименте товары представлены. В период ЧП были какие-то проблемы, перебои с поставками. Объективно подорожала импортная продукция. В товарах народного потребления – порядка 60% импорт, удорожание в целом составило 10-15%. Химфарм продолжал работать. Вообще, в производстве в Алматы пищевка составляет 40% от общей обрабатывающей промышленности. Фармацея, упаковка, бумага – 10-15%. Приостанавливался строительный сектор, но сейчас, понятно, когда сезон пошел, они заказы выполняют, тем более большой госзаказ в этом году: по дорожной карте занятости порядка 100 млрд выделяли. Металлургия приостанавливалась. У нас есть крупные компании, перерабатывающие цветной металл, "КазФерроСталь", "Кастинг", у них было снижение объемов, но сейчас они выравнивают.
В общем, если все не сводить к промышленности, все товары есть. Одежда, бытовая техника в избытке, там даже проблема со сбытом.
А предпринимателей пускали на закуп товаров в те же Кыргызстан, Китай?
Даже в период ЧП логистику, транспорт, складирование никто не останавливал. Грузы никто не останавливал. И не только продуктовые, но и все другие: вещевые и прочее. Такое было принято решение: ни номера не смотрели, ни что он везет, потому что мы тогда сильно переживали, чтобы не было перебоя с поставками продуктов питания. Насмотрелись, как там, в Германии, в Штатах, выносили все полками, ну, слава богу, мы нормально этот период пережили.
Продовольственные пояса – насколько этот проект удалось успешно реализовать? Как мы видим, цены на продукты и свежие овощи предприниматели не снижают.
Есть механизмы установления предельной цены на СЗПТ (социально значимые продтовары. – Ред.), это 19 наименований. Мы мониторим. Если в год население потребляет где-то 1,6 млн тонн вообще продуктов питания всевозможных, то 52% из них, или 860 тысяч тонн, это СЗПТ. Все, что делается по стабфонду в сельхознаправлении, администрируется нами. Там есть комиссия и решения акционера. В СПК (социально-предпринимательская корпорация "Алматы". – Ред) сами не принимают решения.
Из этих 860 тысяч тонн, которые составляют социально значимые продукты, 200 тысяч тонн город сам производит. Остальное – практически полностью – казахстанская продукция. Импорт – это только четыре овоща – лук, морковь, капуста, картофель – в период межсезонья, весной, когда в Узбекистане быстрее созревает, они сюда на рынок заходят.
Про сдерживание цен вы, наверное, знаете – через СПК, стабфонд. У нас, кстати, самая большая сумма среди регионов, которую выделили, 7 млрд через Magnum овощи реализуем, через производителей тоже. Под 0,01% мы им даем. Практически бесплатные деньги! Идея в чем: мы даем деньги торговым сетям на оборотку, расширение своей инфраструктуры, производителям – на сырье. И говорим: "Сейчас, осенью, мы даем тебе деньги, фиксируем цену, ты контрактуешь эти товары, и, когда будет дефицит, когда они по более дорогой цене, ты будешь продавать по той цене, плюс фиксируется его маржа – 7%, торговой сети – 7%. В итоге получается на 20-30% дешевле, чем на рынке. Это вообще не вся доля рынка, общая доля продуктов, честно говоря, составляет 300 млрд, то есть это небольшая сумма денег, но она эффективно работает.
Теперь про пояс. С Алматинской областью есть ряд проектов на общую сумму 67 млрд. Это строительство четырех ОРЦ – оптово-распределительных центров, семи теплиц, две откормочные фермы и мясоперерабатывающий комплекс. Реализация – 2020-2025 гг. Часть из них уже строится, есть, которые будут вводиться в эксплуатацию в 2021-2022 году.
А что ближайшее появится из этих проектов?
Ближайшее будет ОРЦ с Алматинской областью в 2022 году. Идея в том, чтобы там хранить большие объемы продукции и сдерживать цены в период межсезонья. Эти объекты частично на экспорт ориентированы, часть – на город, на снабжение. И даже в городе сейчас свои ОРЦ строятся, один – на Алтын орде, один – проект "Адмирал" в индустриальной зоне по ГЧП тоже начинает строительство. Это состоятельные проекты, у которых большая часть балансируется на экспорт.
О бизнесе и ограничениях
В новых реалиях городу необходим переход от простой "торговой" экономики к интеллектуальной. Об этом не так давно в СМИ заявлял аким Сагинтаев. О чем идет речь, как это планируется реализовать?
Во-первых, у нас создали первое управление по цифровизации. Начали с себя – пошла оцифровка внутренних процессов, чтобы среди госорганов все в электронном формате было. Далее каждому управлению перекрестно есть какие-то привязанные проекты. У нас сейчас это разработка тепловой карты. Я надеюсь, у нас получится, и это будет очень полезная штука для предпринимателей. Они смогут в любой момент посмотреть, что лучше в этом районе открыть, какой услуги здесь нет, какое потребление. Если получится, попробуем пилот запустить весной 2021 года.
Итак, это первое. Вообще, если говорить об интеллектуальной экономике, речь шла о том, чтобы поддержать не только производителей физических объемов продукции, но и интеллектуальной – например, программного обеспечения. И вторая составляющая – это креативная экономика, понятие которое сейчас обкатывается. Хотели создавать такой своеобразный хаб, центр, который государство либо построит, либо разместит. Изучался московский опыт, минский опыт и ряда других крупных мегаполисов. Приходят туда креативные молодые ребята и на льготных условиях могут размещаться. Чтобы они генерировали новые доходы и налоги в перспективе для города. Помимо торговли и производства.
Мы, как Управление предпринимательства занимаемся тем, что можно потрогать, что производится. Это СЭЗ ПИТ "Алатау" проблемный. 20 лет он стоит. Земля есть, какое-то количество резидентов туда зашли – там несколько производств работают, но все это никуда не движется. Сейчас там все еще нет реального наполнения, которое изначально задумывалось. В итоге видение по СЭЗ ПИТ концептуально поменяли. Там будет развиваться медицинский фармацевтический кластер. Концепция акимом уже рассмотрена, причем на Деловом совете мы это тоже обсуждали. Долгосрочно будут туда заходить медицинский университет Асфендиярова, НИИ, фармацевтические производители и др. Общая инвестиционная стоимость – порядка 300 млн долларов в течение десяти лет. Схема такая: частный инвестор строит, потом государство под ГЧП будет часть денег возмещать. Все крупные медицинские объекты города потом туда переедут. Общежития там будут. Уже в следующем году VIVA Pharm там будет строиться и ставить свое производство, проект на 10 млрд тенге.
Теперь, Индустриальная зона – это тоже переход. От "торговой" подразумевается не обязательно только к интеллектуальной, а чтобы высокая добавленная стоимость была. Промышленность – это обработка, к нам относится. ИЗ – тоже наша дочерняя компания.
А какие новые производства появятся в этом году в Индустриальной зоне?
На сегодняшний день мы имеем уже 13 работающих промышленных проектов. В прошлом году запустили семь проектов, в этом – 9 до конца года. Крупнейший из них – завод по сборке автомобилей Hyundai, уже заработал. Также запустили предприятие "ДорХан" по выпуску подвижных ограждающих конструкций. Завод "КазДиаТест" – там будут производиться различные тесты, в том числе и ПЦР-тесты. Два завода по производству блочных панелей, "Техноконт" – выпуск обогревательных батарей, КазПромВент – вентиляционное оборудование, ТОО "ЭлектроБар", ТОО SAVENERGY и др. Они практически все уже на старте, там где-то 85% готовности. Будет создано больше тысячи новых рабочих мест.
Какой бизнес до сих пор не может нормально работать из-за пандемии, и когда для них снимут ограничения?
В выходные дни ТРЦ закрываются, хотя некоторые из них готовы поставить обрабатывающие лампы в кинотеатры, вентиляционное оборудование, как в медклиниках. Но по работе ТРЦ в этот раз (16 сентября) нас эпидемиологи не поддержали. Под полным запретом – торжества, массовые зрелищные мероприятия, концерты, кинотеатры, боулинг, бильярдные, ночные клубы, детские развлекательные центры. То есть сфера развлечения и отдыха.
Чья это жесткая позиция – "не открывать" – ваша, как руководителя Управления, или главы города?
Сейчас все окончательные решения принимает СЭС – не мы, не город. И если ранее, в период ЧП, это было в компетенции местных исполнительных органов, то сейчас Минздрав для всех централизованно, одинаково спускает все решения. С другой стороны, мы тоже – не статисты, не сидим просто и не смотрим, что нам спускают. Еженедельно у нас свой штаб городской заседает, эпидемиологи докладываются – какая обстановка. В целом, сейчас неплохая эпидемиологическая ситуация. И мы, конечно, со своей стороны бьем в колокола: у нас торговля горит, услуги горят.
То есть сейчас вы не готовы сказать, когда могут открыться эти объекты?
Ну пока решения нет, что говорить. По боулингам нас не поддержали сэсовцы. Бильярды не поддержали. Зато одобрены наши предложения по послаблению для ряда услуг в выходные дни.
Сектору развлечений оказалось тяжелее всех во время пандемии. Будет ли он потом как-то поддержан?
Они же все в категории "малый бизнес". От уплаты налогов они освобождены на три года, по кредитам тоже продлили отсрочку. То есть такого, чтобы им вливали денег – нет, но такого, чтобы с них государство брало деньги – тоже нет. Тяжело, конечно, я согласен.
При этом оживленно работает алматинская барахолка, где санитарные нормы, согласитесь, совсем не соблюдаются?
Минздрав летом, руководствуясь европейским опытом, сказал, что надо на открытом воздухе, под лучами солнца, что ультрафиолет больше убивает вирусов и в эпидемиологическом плане безопаснее. Поэтому тогда нам сказали – и это не города решение, это объективно так: всем, во всех регионах так было, что в помещениях все закрыли, а оставили только открытого типа. И барахолки не работали в помещениях. Там же есть целая программа модернизации рынков. Часть из них уже перестроена в капитальные здания. Они капздания все закрыли. Там один рынок даже крышу разобрал! Плохо работают меры, согласен. Туда же с регионов много кто приезжает, закупаются. Если, не дай бог, вторая волна будет, что мы ожидаем в ноябре-декабре, ориентировочно, в связи со вспышками, которые наблюдаются сейчас в Турции, в Корее опять, в ряде стран, то скорее всего акцент сменят опять на организованную торговлю в помещениях. На рынках, которые прошли модернизацию, там действительно намного лучше, чем если в контейнерах, палатках – все сбито.
А вы можете сказать, сколько барахолка дает дохода городу?
Вообще торговля в целом по налогообложению дает 24%. От 1 трлн 300 млн тенге это – 300-400 млрд. Конечно, барахолки здесь – это не основная часть. По налогам это около 25-30 млрд. Для того, чтобы барахолки работали максимально прозрачно программа модернизации рынков и была заведена. И она продолжается. В этом году еще 7 рынков модернизацию по блочным пройдут до конца года, и в том числе в районе Северного кольца.
Об инвестициях
Какие интересные международные компании собирались зайти на алматинский рынок, но не зашли из-за пандемии?
34 крупных проекта сейчас пробуксосвывают. Во-первых, это крупные турецкие инвесторы – TAV Airports (приобретение 100% акций аэропорта Алматы. –Ред). Но от этого проекта никто не отказывается, никто не уходит, просто мы ждем сами от них инвестиции. Также приостановился "Леруа Мерлен", он должен был строить крупный торговый дом. "Молл Апорт" на Восточной объездной, с экспатами там тоже проект: самый большой молл апорт в городе – пока он приостановился. Причем стоимость там порядка 10 млрд. И не смогли мы полноценно запустить китайский завод Asia Steel Pipe Corporation в Индустриальной зоне. Но там все построено, все стоит.
Сколько денег поступило в казну в виде штрафов на предпринимателей, несоблюдающих карантинные меры?
104 млн тенге получили. За штрафы в большей степени в услугах, в торговле. Когда ночью кафе работают, или Зеленый базар, помните, был в суде, закрывали – он же месяц стоял.
Когда вы ждете выправления ситуации и возвращения к докризисным показателям?
Мы работаем в рамках антикризисного плана, который летом в городе разрабатывали. Получился большой документ. Три различных сценария рассматривали. Самый оптимистичный из них – все равно полное восстановление потребует 2-3 года. И понятно, что все зависит напрямую от эпидемиологической ситуации. Да, как мы уже проговорили, торговля, услуги – сильно упали, сейчас такая ситуация, что покупательская способность будет все равно падать. Объективно будет падать, потому что основная нагрузка приходится именно на малый бизнес, на население. Люди меньше покупают, торговля меньше продает, услуги меньше производят. Это объективный капитализм. Богатые устойчивее, средний класс истончается, и эконом – ему совсем тяжело.
Я искренне верю в то, что, если государство выстоит, а оно обязано выстоять, что в эти три-пять лет должны произойти структурные изменения в экономике в сторону увеличения доли внутренней обрабатывающей промышленности. Притом, что Алматы – торговый город, по сути. Главное, что надо – обеспечивать доступ к сырью, готовить квалифицированную рабочую силу.
Виктория Кучма
Подпишитесь на наш канал Telegram!
