В 2019 году одной из главных тем финансовых СМИ Казахстана стал суд между телеком-оператором "Казахтелеком" и несколькими миноритарными акционерами. Последние выразили несогласие со сделкой по покупке 75%-ной доли в мобильном операторе Kcell.
Акционеры потребовали согласно правилам обратного выкупа своих акций. Но "Казахтелеком" делать это отказался, обвинив их в использовании инсайдерской информации. В итоге с частью миноритариев компания рассчиталась, а другая часть отказалась от выкупа. Судебные тяжбы с крупнейшим телеком-оператором страны продолжил только один акционер – Бахыт Джумабаев.
Позднее в СМИ и социальных сетях в его адрес не раз появлялись обвинения в использовании инсайдов и "странной" покупке акций прямо перед закрытием сделки с Kcell.
Но кто на самом деле такой Бахыт Джумабаев? Нам удалось поговорить с казахстанцем, с которым крупная госкомпания судится уже второй год кряду, и узнать, что не так в поведении "Казахтелекома".
Во время судебного разбирательства с компанией "Казахтелеком" и в средствах массовой информации, и в социальных сетях Вас пытались представить как нечестного "спекулянта", который пытался быстро заработать, найдя лазейки в системе. Давайте начнем сначала. Вы попали в центр внимания деловых СМИ, хотя ранее не были публичным человеком. Как Вы относитесь к такой славе? Вы действительно, по-советски говоря, спекулянт? И как Вы им стали?
Если, как Вы выразились, "по-советски говоря" подходить ко всей рыночной экономике, в рамках которой наша страна развивается уже почти 30 лет, то все, что относится к негосударственной торговле, в том числе и ценными бумагами, можно назвать спекуляцией. Раньше даже была такая статья в Уголовном кодексе. Но нам нужно отходить от понятий страны, которой не существует почти 30 лет.
Спекулянт – это не совсем корректное выражение, я частный инвестор. И я не считал покупку акций "Казахтелекома" опасной сделкой и, как мне казалось, захеджировал все риски. Но оказалось, что не учел странового риска и не предусмотрел, что у нас компания может судиться с собственным акционером и еще тратить на это деньги.
Как я стал инвестором? Все началось в школьные годы в 1990-х, это было время перемен. Как-то мама дала мне книгу Теодора Драйзера "Финансист" со словами "Может, ты станешь банкиром". В итоге я поступил в АГУ имени Абая (ныне КазНПУ имени Абая, вуз в Алматы. – Ред.) на финансовый факультет, поступил на практику в "Лариба Банк" (ныне AsiaCredit Bank. – Ред.). Затем я получил категорию в Комиссии по ценным бумагам и допуск к биржевым торгам, благодаря чему начал работать дилером в этом банке.
Это было в начале 2000-х годов. 20 лет прошло с тех пор, постепенно я дошел до руководителя казначейства AsiaCredit Bank, где и проработал до августа 2019 года. За это время я совершил тысячи, если не десятки тысяч, сделок с разными финансовыми инструментами, в том числе с производными и структурными инструментами.
Не все люди понимают, как этот рынок работает. Они не сталкивались с этим в жизни, а это моя стихия, я постоянно занимаюсь торговлей. Частью этой торговли и стала сделка с акциями "Казахтелекома", вокруг которой уже второй год идет судебное разбирательство.
Каково это – быть частным инвестором и торговать на бирже в Казахстане?
Были в жизни взлеты, были и падения. Свой первый миллион долларов я заработал в 24 года, а в 2008 году я стал нищим. Будучи миллионером, я потерял все.
Быть инвестором – это тяжелый ежедневный труд. Бывает, что ты "на коне", а бываешь и без коня. С возрастом, конечно, меньше рискуешь и больше страхуешься, но ситуации бывают разные, и предусмотреть всего невозможно.
То, что люди видят в фильмах – райские острова и постоянный отдых, не совсем соответствует действительности. Такое бывает, да, но, как и во всех остальных сферах, это награда за потраченные нервы.
Сразу скажу, что торговля на бирже и инвестиции – это не та сфера, где обязательно нужно быть состоятельным на старте. Меня вырастила одна мама, и бывало, что дома нечего было есть, но мы справились.
Мама стала первым акционером моих бизнес-проектов. Свою деятельность я начал с того, что продал ее квартиру. Она меня в этом поддержала, и я постепенно начал, с переменным успехом, зарабатывать деньги на фондовом рынке. То есть у каждого есть шанс на победу, нужно просто-напросто его использовать.
Давайте перейдем к сделке, которую Вы совершили с акциями "Казахтелекома". В чем была ее суть?
Для меня это было несложно, просто бизнес. В компании посчитали, что я использовал инсайдерскую информацию, чтобы узнать дату сделки по покупке "Казахтелекомом" доли в мобильном операторе Kcell, но это не так. Я просто прочитал об этом.
Сам "Казахтелеком", занимаясь самолюбованием, многократно "пиарил" в СМИ эту сделку, даже писали примерную ее сумму и цены за акцию. Чтобы понять, когда будет сделка, достаточно было посчитать, сколько у них "кеша" на балансе и сколько денег у них не хватает для закрытия сделки.
И когда 11 декабря (2018 года. – Ред.) они объявили о выпуске облигаций, я сразу понял, что покупка Kcell не за горами, и просто совершил свою сделку на следующий день – купил через репо прямым способом акции "Казахтелекома". В 11:30 12 декабря биржа открылась, а в 11:34 я уже владел акциями.
Логичным корпоративным событием для утверждения сделки должно было стать или собрание акционеров, или решение совета директоров, что и произошло: компания сообщила о корпоративном событии – сделке по Kcell.
Суть моей сделки в том, что, совершив ее, я приобрел права акционера, а именно право голоса в случае проведения общего собрания акционеров, право на получение дивидендов, возможность игры на понижение в случае сильных колебаний цены, а также право не соглашаться с крупными сделками акционерного общества.
То есть, структурировав сделку таким образом, я создал для себя опцион, при этом захеджировав некоторые рыночные риски. В мировой практике подобные операции перед крупными корпоративными событиями очень распространены, но не у нас – из-за неразвитости фондового рынка. От сюда и была 0% ставка репо, которая шокировала публику. Это была просто плата за опцион.
А какова роль Freedom Finance в этой истории?
Сразу развею домыслы, что я как-то связан с брокером Freedom Finance и заключал сделку на их или чьи-либо еще деньги. Я действительно входил в совет директоров страховой компании "Азия Life", которую позже переименовали в Freedom Finance Life. После смены собственников я вышел из совета директоров. Поэтому никакой аффилированности нет и быть не может. В этом я не вижу никаких проблем. Для меня они простые контрагенты на рынке.
А такие сделки вообще легальны? В разбирательстве, насколько было понятно из сообщений в СМИ, оспаривалось Ваше право на владение ценными бумагами.
Как может быть нелегальным или недобросовестным то, что разрешено законом и биржевыми правилами? Действующими биржевыми правилами подобные сделки четко регламентируются, они абсолютно законны. Представители "Казахтелекома" ссылались на то, что при прямом репо брокер Freedom Finance не оговорил, передает он мне права (на акции. – Ред.) или нет.
Но на этот случай законодательством о рынке ценных бумаг все подобные споры сводятся к выписке. И, согласно выписке Центрального депозитария, с 11:34 12 декабря и по настоящее время я являюсь акционером АО "Казахтелеком".
Став акционером, я выразил несогласие со сделкой по покупке доли в операторе Kcell и потребовал у компании обратного выкупа своих акций. Все это регламентировано правилами. В случае совершения крупной сделки или сделки с заинтересованностью, как акционер, я имею право в течение 30 дней с момента этого корпоративного события не согласиться и потребовать выкупа, что я и сделал.
"Казахтелеком" заявил спустя два месяца после корпоративного события, что был зафиксирован реестр, а потому я не имею права на обратный выкуп. Но проблема в том, что в Казахстане такая вещь, как период владения, не регламентирована. И не предусмотрена фиксация реестра, тем более "задним числом".
Более 10 миноритарных акционеров потребовали у компании обратного выкупа, это тоже отражено в публикациях СМИ. У части в итоге выкупили, другие по непонятным причинам свои заявления на выкуп отозвали. Вероятно, госкорпорация обладает каким-то уникальным методом убеждения вроде открытия уголовных дел, однако следователи "финпола" не нашли состава преступления в действиях миноритариев.
Правда, на меня через друзей, знакомых и коллег пытались выйти, чтобы тоже убедить отказаться от выкупа. Но я до сих пор сужусь за свое право.
В суде представители компании начали говорить, что отказывают мне в выкупе из-за моей недобросовестности. Но ни правилами биржи, ни условиями обращения ценных бумаг не определяются сроки владения ценными бумагами и добросовестность. Поэтому оснований для отказа судом в осуществлении моих прав, на мой взгляд, не было.
В споре с "Казахтелекомом" есть важный момент: когда вы судитесь с компанией с государственным участием, у вас с ней разные возможности и "весовые категории". У менеджмента таких компаний всегда есть соблазн использовать административный ресурс в судебных разбирательствах.
Начиная корпоративный спор с "Казахтелекомом", я сознательно шел на этот риск, так как верю, что мы строим в нашей стране правовое государство, и у всех должны быть равные возможности для защиты своих прав.
Тогда все дело в нежелании компании выкупать акции за суммы большие, чем эти акции стоят? В методике "Казахтелекома" было прописано, что выкуп должен идти по двойной стоимости.
Я полагаю, что я абсолютно прав, совершив свою сделку и требуя обратного выкупа. И я уверен, что если бы тогда "Казахтелеком", например, выплачивал дивиденды, то они вряд ли бы поинтересовались, каким образом я стал акционером – через репо или нет. Просто выплатили бы всем, кто есть в реестре.
А здесь вопрос в том, что, согласно методике, они должны были выплатить две цены за каждую акцию, исходя из финансовой отчетности, потому что год от году прибыль росла именно такими темпами. Они предпочли потратить ее на покупку Kcell и, видимо, "прошляпили" собственную методику. Им достаточно было заключить сделку месяц спустя, например 1 января, и тогда бы эта методика иначе работала – из-за начала нового финансового периода. А теперь же люди свой провал выдают за мою недобросвовестность.
Сначала меня обвиняли в том, что я каким-то образом узнал методику, хотя не должен был. Но она была принята еще в 2006 году общим собранием акционеров и опубликована на сайте Казахстанской фондовой биржи. То есть в компании не знали, что она у них вообще есть.
Затем меня обвинили в том, что за мной стоит какой-то "дядя", что я не на свои деньги заключал сделку. Но это тоже неправда: не могу же я взять чужие деньги и два года так сидеть, терпеть.
Потом обвиняли в том, что я получил инсайд по дате сделки. Но ее я просто вычислил, вся информация публиковалась на сайте биржи.
Здесь уместно вспомнить, что фондовый рынок – это отражение экономики страны. А если на бирже невозможно торговать, то где тогда это вообще возможно?
Согласно букве закона, они должны были выкупить у меня акции. Но некие "внутренние убеждения", которые оговорены в Гражданском кодексе, позволяют любой закон с помощью внутренних убеждений посчитать несправедливым. Тогда можно все законодательство о рынке ценных бумаг и акционерных обществах, биржевые правила и саму практику биржевой торговли признать недобросовестными и несправедливыми.
На самом деле рынок – это такие люди, как я. Мы создаем ликвидность. Если кому-то некуда продавать ценные бумаги, то их продают нам. А когда кому-то нужны деньги, тоже обращаются к нам, частным инвесторам. Но если не будет местного рынка, то, соответственно, и иностранным инвесторам некуда будет приходить.
Но практика складывается другая. "Казахтелеком" говорит, что я не стал акционером. По их мнению, мы можем быть лишь молчаливыми партнерами. И правда, с долей в 0,1-0,14% акций ни на какие решения влиять не получится.
Сама компания два года подряд заявляет, что у них рекордные прибыли и они бьются за права других 16 тысяч акционеров, ведя суды со мной. Но они могли бы бороться иначе, например выплачивая нормальные дивиденды и повышая рыночную капитализацию для ее акционеров.
Вот вышла у компании отчетность, и сразу все блогеры начали массово "петь" о том, какая отчетность классная, а "Казахтелеком" – молодцы. Но, как акционер, я недоволен менеджментом, потому что они не выплачивают нормальные дивиденды. Если определить в качестве бенчмарка ставку рефинансирования Нацбанка 9,5%, то "Казахтелеком" платит лишь 2,7%. Кроме того, акции компании падают в цене. О чем это может говорить? Я думаю, что о неэффективности менеджмента.
Как Вы думаете, это разбирательство сможет что-то изменить? Возможно, компании станут внимательнее в своей работе или же инвесторы осторожнее?
Здесь можно вспомнить историю с "Альянс Банком". Тогда спустя небольшой промежуток времени после объявления IPO банк стал банкротом. Был объявлен план реструктуризации, его продали за один тенге.
Тогда в суде оппонентом миноритарных акционеров был "Самрук-Казына". При принятии решения о реструктуризации не учитывали мнение миноритариев, которые были готовы докапитализировать банк.
В любом случае, по результатам того судебного спора были внесены несколько поправок в законодательство по вопросам банкротства, банковской деятельности и реструктуризации.
Полагаю, что и сейчас могут быть подвижки. Во-первых, президент уже заявил, что корпоративные споры должны рассматриваться в судебной системе МФЦА. Благодаря суду МФЦА у сторон спора будет надежда на справедливость. Ведь обычному человеку трудно рассчитывать на справедливость в борьбе с громадной корпорацией, еще и с госучастием.
Кроме того, указывая своим разбирательством на ошибки компании, мы тоже принимаем участие в ее управлении. Рынок "щелкнул" ее по носу за некомпетентность. Такие изменения – это эволюционный процесс, и его надо поддерживать.
Вы упомянули суд МФЦА. Ранее Казахстанская ассоциация миноритарных акционеров (QAMS) обращалась к президенту страны Касым-Жомарту Токаеву и председателю Верховного суда Жакипу Асанову с просьбой поспособствовать переводу корпоративных споров на площадку финцентра. Почему Вы решили обратиться таким образом?
Общественная организация QAMS, участником которой я являюсь, выступающая за развитие фондового рынка, его популяризацию, повышение финансовой грамотности населения и защиту прав миноритарных инвесторов, откликнулась на инициативу президента Касым-Жомарта Токаева о необходимости использования возможностей суда МФЦА для разрешения хозяйственных и прочих споров.
Закон не имеет обратной силы, и я уже не могу вести свое разбирательство в суде МФЦА, формально я уже проиграл. Соответственно, ассоциация откликнулась на инициативу президента, чтобы в будущем таких примеров, как у меня, не было.
В стране уже около 20 лет говорят о развитии фондового рынка. Но для этого нужно развивать и сопутствующую инфраструктуру, в том числе и судебную в МФЦА.
Какие перспективы у Вашего судебного разбирательства? Возможна ли победа и отмена предыдущих решений?
Я считаю решение первой инстанции несправедливым, потому что, на мой взгляд, оно было рассмотрено не по существу. Спор был о том, имеет ли право совет директоров "Казахтелекома" отказывать мне в обратном выкупе акций на основании фиксации реестра. Ответ агентства по регулированию и развитию финансового рынка на запрос QAMS указывает на отсутствие такой нормы в Законе "Об акционерных обществах".
Честно говоря, я не понимаю, почему "Казахтелеком" не задумался о последствиях своего судебного разбирательства. Как публичная компания, листингованная на бирже, может не понимать правила торгов на бирже, на которой залистингована? Не исполняя такие правила, даже путем судов, она подрывает свой авторитет у инвесторов. От этого страдают перспективы ее правильной оценки на рынке в будущем, да и доверие со стороны инвесторов к компании будет снижаться.
Учитывая скандальную известность, акции компании не растут. На фоне скандала с миноритариями они упали в цене с 35 тысяч до 23 тысяч тенге.
Сейчас мы подали жалобу на рассмотрение дела в Верховном суде. Если дело не примут в работу или же решение вынесут снова в пользу "Казахтелекома", то дальше по закону я могу обратиться лишь напрямую к председателю Верховного суда. Больше законных способов борьбы внутри Казахстана не остается, только международные судебные инстанции. Такую возможность я тоже изучаю.
Я надеюсь на справедливое решение Верховного суда. Но если не получится ничего добиться и в международных инстанциях, то я буду искать возможности для выхода из доли в "Казахтелекоме". Я не могу доверять свои деньги некомпетентным людям.
Данияр Сериков
