Что принесут странам Евразийского экономического союза подписанные с Ираном и Китаем торговые соглашения и о перспективах дальнейшего развития экономических взаимоотношений ЕАЭС с третьими странами в интервью abctv.kz рассказала член Коллегии (министр) по торговле Евразийской экономической комиссии Вероника Никишина.
– На площадке АЭФ подписаны соглашения о создании зон свободной торговли между ЕАЭС, Китаем и Ираном. Как они изменят экономические отношения между странами союза, Китаем и Ираном?
– С Китаем мы подписали соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Это не преференциальное соглашение, и это, наверное, первое, что я хотела бы отметить, поскольку наш бизнес очень обеспокоен потенциальным снижением таможенных пошлин в отношении импорта из этой страны. Поэтому сразу скажу: это соглашение не затрагивает никакие вопросы снижения ввозных таможенных пошлин при доступе китайских товаров на рынок союза, и наоборот. Оно касается большой повестки других вопросов, которые тоже определяют торговлю. Это и нетарифные барьеры, и вопросы конкуренции и электронной торговли, техническое регулирование и так далее. Это широкий спектр разделов сотрудничества, которые закладывают основы для того, чтобы бизнес в тех сферах, где у него есть интересы для взаимодействия с китайскими партнерами, реализовывал такую возможность. Мы так и называем это соглашение – соглашение возможностей. В рамках соглашения создается совместный комитет на уровне министров. А Деловой совет нашего союза приглашает бизнес, активная позиция которого будет – формировать повестку с Китаем, ставить свои вопросы для их решения в рамках совместного комитета. Такой механизм и будет приносить те конкретные выгоды, которые бизнес ждет. То есть автоматического какого-то снижения издержек не произойдет, но соглашение создаст процедуры упрощения ведения бизнеса, даст возможность прийти и запросить определенный интересующий предпринимателя документ, регулирующий в Китае ту или иную сферу. Таким образом, мы создаем окно возможностей по разным направлениям ведения бизнеса, которое и должно привести к увеличению товарооборота без каких-либо шоков.
Что касается Ирана, это другое соглашение по природе – преференциальное, но временное, на три года. Мы договорились о взаимном снижении пошлин по определённой номенклатуре товаров (мы назвали их "товары раннего урожая", это те товары, по которым у нас есть реальный интерес). Где-то это снижение составляет 30 процентов от действующего тарифа, где-то – 50 процентов и более. Эффектом для бизнеса, который ощутят с самого начала вступления в силу соглашения (оно вступит в силу после ратификации) будет получение гораздо более конкурентных условий с точки зрения ввозных таможенных пошлин на иранском рынке относительно других поставщиков этих же продуктов из третьих стран. Эта преференциальная маржа и даст быстрый эффект для наших экспортеров. Хочу сказать, что бизнес, узнав о том, что мы развернулись в сторону преференциальных отношений с Ираном, начал активно искать партнеров на стороне Ирана, и наш товарооборот существенно вырос даже за период, пока мы вели переговоры.
– По истечении трех лет, когда закончится действие временного соглашения, что последует ему на смену?
– Соглашение так и называется – временное, ведущее к образованию полноценной зоны свободной торговли. В соответствии с правилами ВТО максимальный срок, в течение которого стороны должны договориться о полноценной зоне свободной торговли, не должен превышать 10 лет. Мы пока определили период в три года.
За эти три года мы начнем реализовывать это соглашение, начнем с пока не очень известным для нас партнером отношения выстраивать, начнем выявлять какие-то новые зоны, о которых мы пока еще не договорились, и это все ляжет в повестку переговоров о полноценной зоне свободной торговли. Если по истечении трех лет мы договоримся о каких-то новых условиях, они войдут в новое соглашение. Если мы не договоримся, но решим, что это соглашение должно продолжать действовать, то соглашение должно будет быть продлено по обоюдному согласию сторон. Мы, как комиссия, через три года видим необходимость его расширения, но расширения осознанного. Поэтому мы приглашаем бизнес занимать активную позицию, для того чтобы их интересы отстаивали в переговорах.
– Если говорить о сотрудничестве с Ираном, сейчас решение президента США выйти из ядерного соглашения с Ираном фактически восстанавливает прежний санкционный режим в отношении Ирана. Как это повлияет на страны ЕАЭС? Не ухудшит ли это отношения ЕАЭС с другими странами? Какова вероятность, что страны союза могут быть затронуты этими санкциями?
– Мы всегда подчеркиваем: ЕАЭС – это экономическая организация, мы настаиваем на том, чтобы никакая политика не вмешивалась в экономические отношения, которые интересны бизнесу.
Во-вторых, та линейка товаров, по которой мы договорились с Ираном, это абсолютно понятные товары, никоим образом не относящиеся к тем чувствительным сферам, по которым сейчас происходят трения у партнеров Ирана в мире. Поэтому мы искренне надеемся на то, что никакие осложнения для торговли продукцией гражданского назначения, продовольствием, не повлияют на реализацию тех преимуществ для бизнеса, ради которого и делали это соглашение.
– Сегодня казахстанские бизнесмены, в первую очередь из агросектора, активно решают вопросы по выходу на китайский рынок. С заключением соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве насколько изменятся эти процессы, будет ли бизнесу легче выходить на эти рынки?
– Наше соглашение касается как элементов наднационального регулирования, так и двустороннего межгосударственного сотрудничества, которое не было передано на наднациональный уровень. Это комплекс, который дает возможность реализовываться через набор наднациональных договоренностей, но не подменять ими национальные компетенции, которые зачастую и должны урегулировать те или иные проблемы бизнеса. Если говорить, например, о ветеринарных разрешениях, это национальная компетенция, которая в рамках соглашения должна быть реализована через отраслевое сотрудничество.
В рамках нашего "соглашения возможностей" будут созданы отраслевые диалоги, которые уже по заказу бизнеса будут наполнены актуальной повесткой. Мы не делали горизонтальных, одинаковых обязательств по всем отраслям. Мы понимали, что где-то наш бизнес готов к взаимному открытию рынков в каких-то товарах, а в каких-то товарах, наоборот, не готов. Поэтому, создавая эти площадки, мы и будем потоварно стимулировать те диалоги по упрощению торговли, которые будут интересны бизнесу. Если, предположим, по мясу баранины бизнес будет готов в том числе выйти с Китаем на такие прогрессивные договоренности, как взаимное признание систем соответствия, то соглашение такие возможности дает.
– Известно, что у КНР свои, достаточно жесткие требования по качеству и безопасности продукции, поступающей на внутренний рынок. Будет ли какое-то послабление по этим требованиям для производителей стран ЕАЭС, возможно ли взаимное признание сертификатов, технических регламентов?
– Теоретически это возможно, и китайские партнеры к такому диалогу готовы. Здесь самое главное – понять готовность нашего бизнеса. В первую очередь бизнес должен определять, какой из алгоритмов взаимодействия с Китаем по той или иной товарной номенклатуре им нужен и интересен. Поэтому мы как раз и надеемся, что будут созданы отраслевые группы "по интересам" – как по товарным интересам, так и по интересам регуляторики.
– Каковы дальнейшие планы союза по расширению экономического сотрудничества с третьими странами?
– По имеющемуся у нас мандату, который подписан пятью президентами, запущены семь переговорных процессов. Два из них мы сегодня завершили. Осталось пять – это Сербия, Индия, Египет, Сингапур и Израиль. Переговоры идут с разной скоростью. Но это задачи, которые перед нами поставлены, поэтому ждите новостей.
Ирина Севостьянова
