С 1 по 15 февраля на театральных площадках Алматы пройдет юбилейный, пятый фестиваль исполнительских искусств "Откровение". Развитие современного театрального искусства в Казахстане, воспитание молодого зрителя и популяризация казахстанской культуры на мировой арене – такие цели ставят перед собой организаторы культурного события.
Заявленная в нынешнем году программа обещает быть насыщенной и разнообразной. Отечественные и зарубежные театры представят яркие совместные коллаборации, фееричное шоу, резонансные спектакли, музыкальные перформансы. А также будут представлены новые образовательные и международные программы, лаборатории, семинары и мастер-классы.
Однако для самих организаторов фестиваль является "большим финансовым риском". Прошлый год, к примеру, ознаменовался денежным долгом – в 9,7 миллиона тенге. По словам директора фестиваля и театрального продюсера Ольги Султановой, ситуацию удалось разрешить лишь частично, в результате чего сумма долга сократилась до трех миллионов тенге. Об этом, а также о том, как и на какие средства организуется культурное событие, она рассказала в интервью abctv.kz.
– Ольга, как удалось решить финансовые трудности и как фестиваль вообще оказался в долгах?
– 6,5 миллиона – это непроданные билеты, включая билеты на международную программу. Все остальное – это финансовый риск, деньги, которые мы искали у спонсоров до последнего, но которых не нашли. Итого наш долг составлял в прошлом году 9,7 миллиона тенге. Но благодаря людям с помощью краундфандинга за три недели мы собрали 1,5 миллиона, потом еще 200 тысяч тенге. В социальных сетях таким же способом нам удалось собрать еще семь миллионов тенге. Помогали люди не только из Казахстана, но и из России, Польши, мои коллеги из Германии присылали.
– В чем причина непродажи билетов – плохая реклама?
– Да. Нет финансирования от государства – нет нормальной рекламы. На сегодняшний день деньги на это я трачу из собственного кармана, рекламирую фестиваль на заработанные деньги от других своих проектов, то есть все делаем собственными силами.
– А вы пробовали обращаться к министерству культуры?
– Конечно. И в министерство культуры, и в акимат города Алматы, они все отвечают на наши письма официальным отказом. Но мы ведь просим не просто профинансировать, мы просим посодействовать в администрировании фестиваля, то есть оказать рекламную поддержку – наружную рекламу, рекламу в метро, в общественном транспорте, чтобы как можно больше людей о фестивале узнало. Это ведь большое событие, единственное в Казахстане. Сами судите, за 15 дней в этом году мы покажем 37 спектаклей и проведем более 50 событий. К нам приедет больше 100 гостей из разных стран мира. Из регионов Казахстана на образовательные программы потянутся театральные специалисты, потому что там такого нет, они тоже хотят участвовать, совершенствоваться. Получается, что фестиваль не только воспитывает зрительскую локально-театральную культуру, он еще занимается развитием внешнего и внутреннего туризма. К сожалению, в этом году, как и в прошлом, финансирование полностью частное.
– Как думаете, почему государство не помогает – не хочет или не может?
– В Казахстане нет фондов, которые бы конкретно занимались грантами в театральной системе. Например, в России есть фонд Михаила Прохорова, который развивает культурные проекты, выделяя огромное количество грантов театральным коллективам и фестивалям. Театр – это ведь сфера культуры, которая сама себя никогда не окупает, причем не только у нас, но нигде в мире. Поэтому финансовая подушка от государства очень важна. И ее отсутствие – это большой риск для проекта.
А "Откровение" для Казахстана, на мой взгляд, важно. У нас нет и не было такого уровня фестивалей. У нас есть какие-то международные фестивали, о которых никто не знает. Лично я знаю четыре таких мероприятия, на которые министерство культуры выделяет огромные деньги. И где все они? Почему министерство поддерживает их, когда "Откровение" – это единственное в своем роде масштабное событие с большим охватом, которое реально работает. Мне отвечают так: "У нас бюджет запланирован на празднование 20-летия Астаны". Ну хорошо, год назад причиной у них было "Экспо", а еще два года назад они вообще не занимались финансированием новых культурных проектов. То есть они каждый год пишут о том, что у них что-то происходит важнее, чем фестиваль. Хотя их прямая обязанность – рассмотреть это и попытаться помочь хотя бы административными вопросами. Мы с ними в хороших отношениях, они знают обо всем, но, когда дело доходит до поддержки, всегда находятся другие более важные проекты.
– Не пробовали искать помощи у бизнеса?
– Я четыре года бьюсь в эту стену, но пока интереса со стороны бизнеса нет. Хотя здесь огромные возможности есть для заработка.
– Например?
– Фестиваль – это масштабное событие, то есть это и наружная реклама, и частная реклама, и места для сходок, для after party, это и рестораны, и гостиницы. Это большое комьюнити, которое создано нами на площадке "Откровение", где бизнес может рассказать о себе в каком угодно ключе. К примеру, у фестиваля есть определенная основная площадка ивентов – это заведение-партнер, которое делает специальное меню, авторские произведения кухни и бара для фестиваля. Мы в свою очередь приводим к ним публику, которая приезжает из разных городов и стран мира, то есть они получают зарубежных гостей. Или возьмем глубже, например, крупную корпорацию, которая финансирует фестиваль, дает гранты или занимается спонсорством. Мы, продюсеры, мотаемся по всему миру, а ассоциация бренда с фестивалем очень тесная. Затем, когда отсюда уезжают гости, они автоматически распространяют информацию о фестивале, а значит, и о той компании, которая его спонсирует. Таким образом, компания получает лояльность за рубежом. То, что компания вкладывает в культуру – это очень серьезный международный пиар.
– Ну а какова реакция бизнес-сообщества?
– Проводится безумное количество переговоров. Но на данном этапе социальная ответственность бизнеса приводит к тому, чтобы помогать лишь детским домам. Это наверное прозвучит грубо, но они размышляют так: лучше отдать деньги в детский дом или помочь сиротам. По их мнению, это более значимый вклад, нежели вклад в культуру. Потому как культура – это долгосрочные инвестиции.
Понятное дело, что компании не получают приток денег сразу же, но зато они укрепляют лояльность, что приводит в дальнейшем к увеличению продаж. Это называется долгосрочными культурными инвестициями. Я все же надеюсь, что бизнес когда-нибудь начнет вкладываться в подобные проекты. Притом что есть уже примеры в Казахстане. Тот же театр "АртиШок" поддержало множество компаний частных. Но это на примере одного независимого театра. А фестиваль – это совсем другие деньги, это достаточно большой бюджет, и, когда мы приходим к спонсорам, мы не просим миллион тенге – мы просим гораздо больше. Потому что средняя цена привоза одного зарубежного театра в Казахстан составляет около 10 тысяч евро минимум. То есть понимаете, если мы эти деньги поделим на 200 зрителей в зрительном зале, в таком случае билеты должны будут стоить 200 евро за одно место – никто не пойдет за такие деньги в театр.
– А какова нынешняя ценовая политика у зарубежных и локальных театров?
– Билеты на зарубежные театры у нас стоят пять-шесть тысяч тенге. При этом спрос хороший, у нас бывают аншлаги. По нашим анализам, билеты раскупаются, потому что это приемлемые цены. В казахстанской программе билеты на все постановки уже пять лет стоят тысячу тенге Даже если в программе театра есть такие постановки, которые в их политике могут стоить по две тысячи и по пять тысяч за билет, а то и выше, то в рамках фестиваля все билеты на абсолютно все спектакли стоят по тысяче тенге. Это единый тариф. То есть мы даем возможность театральным зрителям, которые не успели сходить на какую-то постановку, сходить на нее за очень маленькую сумму.
– Ну а с финансированием зарубежных постановок не пробовали искать какие-то гранты или привлекать частных спонсоров из-за рубежа?
– Что касается частного зарубежного спонсорства, нет таких, кто вкладывал бы в фестиваль. Мы сотрудничаем уже несколько лет с British Consul – это Британский совет. Также в этом году начинаем крупное сотрудничество с Goethe Institut Almaty – это представительство немецкого культурного института в Алматы. Соответственно, их постановки привозим в Казахстан за счет их же грантов. Они нас поддерживают, выдают гранты на это дело, потому что это их задача – развивать культуру своих стран за рубежом. Мы всегда указываем партнерство. То есть для того, чтобы нам привезти какой-либо зарубежный театр, чтобы нам выдали гранты на включение их в программу фестиваля, должно быть представительство этих стран, занимающееся вопросами культурного характера. Консульства и посольства такими вопросами не занимаются, должна быть соответствующая организация в Казахстане – тогда будут и договоренности, и финансирование.
– Ольга, если нет господдержки со стороны нашего государства, зачем вы продолжаете делать этот фестиваль?
– Потому что многие просят не бросать, продолжать. И это вдохновляет. Театральное искусство – это моя профессия, дело, на которое я трачу все свое время. Я продолжаю надеяться, что нам удастся достучаться до государства и на нас обратят внимание.
– Расскажите немного про сам фестиваль.
– Программа состоит из трех блоков: казахстанский шоукейс, гостевая программа и образовательный блок. Шоукейс мы создали для того, чтобы продвигать наши театры за рубеж плюс дать возможность иностранным экспертам знакомиться с Казахстаном через театр. Мы показываем профессиональным арт-менеджерам и критикам наши качественные постановки, а они отбирают лучшие театры и приглашают на свои фестивали либо составляют им рекомендации. В свою очередь, наши театры, являясь носителями бренда страны, начинают продвигать казахстанское искусство за рубежом. То есть происходит некий обмен и популяризация отечественной культуры на мировой арене через театральное пространство.
Что же касается гостевой программы – она работает в обратном направлении. Мы привозим зарубежные театры в Казахстан, тем самым развивая и поднимая общий культурный уровень нашего зрителя. Мы показываем, какие театры бывают в мире, а они задают вопрос – "Почему наши так не делают"? Более того, я думаю это не только вдохновляет зрителя, но также стимулирует профессиональный рост и развитие отечественного театрального продукта.
Образовательный блок представляет собой семинары и лекции от зарубежных профессионалов для наших действующих арт-менеджеров. Потому как, к сожалению, в казахстанских вузах не предусмотрена образовательная база для обучения театральному продюсированию. Нам приходится самим это делать: проводить режиссерские мастер-классы, говорить о том, как работают мировые театры, о том, что такое продюсирование, как продюсировать международные проекты, как подавать заявки на международные фестивали и как в них участвовать. Это необходимая реальность, театр должен научиться сам себя продвигать. А иначе никак. У нас нет продюсеров, которые умеют привлекать средства. Образовательная программа необходима еще и для исследования современного театра, чтобы понять, что это такое, как это работает, в каком виде это можно еще делать.
Все программы действуют параллельно друг другу, в формате трех-четырехдневных лабораторий. В образовательной программе принимают участие профессиональные зарубежные театралы, которые также приезжают сюда ставить свои спектакли в гостевой программе.
– Можно сказать, что за эти годы уровень казахстанской культуры поднялся на новый уровень?
– Скорее да. За это время благодаря проведению казахстанского шоукейса много театров съездили на зарубежные фестивали. Например, Викторию Мухамеджанову, актрису театра "АртиШок", к себе в Германию забрал немецкий режиссер Теон Хеккер. Там она прошла курс на базе трехнедельной лаборатории вместе с другими участниками из семи стран по созданию классического спектакля. Немецкий драмтеатр съездил на зарубежный фестиваль исполнительских искусств High Fest в Армению, они показали там своего "Ревизора". Театр "АртиШок" пригласили в Брюссель на фестиваль, куда они отправятся через год. И таких примеров много.
Помимо этого, фестиваль дал толчок становлению и дальнейшему развитию новых театральных направлений. Так, например, наша прошлогодняя программа по инклюзивному театру, организованная совместно с фондом "Сорос Казахстан" вызвала огромный общественный резонанс и положила начало проведению полноценной полугодовой образовательной программы. То есть лаборатория по инклюзивному социальному театру смогла выйти за рамки фестиваля и теперь самостоятельно развивается.
А в этом году фестиваль представит еще одно новшество для казахстанского зрителя – Baby Theatre Program – театральную программу для самых маленьких зрителей. Главная задача такого театра – это воспитывать казахстанского зрителя с самого маленького возраста.
– То есть в Казахстане таких театров на сегодня нет?
– Не было до сегодняшнего дня. Однако в мире это уже сложившаяся институция, которая очень активно, к примеру, развивается последние три года в России. Мы привезли его в Казахстан, чтобы показать родителям, что начать развиваться ребенок должен и может с самого маленького возраста. Потому что казахстанские театры все еще работают по постсоветской системе, которая воспитывает театральных зрителей только с пятилетнего возраста. Для маленьких у нас есть только кукольный театр. Затем подростки условно с 10 до 16 лет ходят в театры юного зрителя. То есть ТЮЗы занимаются образованием подростков. А академические театры занимаются развитием взрослых театральных зрителей. Получается, что воспитанием до пяти лет не занимается никто. А ведь ребенок такой же театральный зритель, который познает мир не посредством слов, а с помощью визуальных образов и тактильных ощущений. Наш Baby-театр работает на языке детей. Все спектакли были разработаны профессионалами театрального искусства совместно с психологами. Театр будет работать по принципу иммерсивных театров, то есть когда маленькие зрители находятся в естественном контакте с актерами. Актеры посредством реквизитов, декораций, прикосновений как бы учат детей познавать мир, объясняя и раскрывая значение предметов вокруг. Это направление будет организовано как отдельная лаборатория, где будет рассказано, что такое Baby-театры, зачем они нужны нашим специалистам, как их правильно развивать. Мы планируем сделать небольшой предпоказ в рамках нашего юбилейного фестиваля в этом году.
– Ольга, а чем отличаются независимые театры от государственных и все ли участвуют в вашем фестивале?
– Ситуация с независимыми театрами и так понятна – они живут на спонсорские средства и им необходима поддержка, в частности, с продвижением, площадками и ресурсами. Им нужно развиваться. Но вот, к примеру, государственные театры оперы и балета в Астане не нуждаются в фестивале, у них нет к этому интереса. Продвижением оперы и балета государство занимается особо интенсивно. ГАТОБ мне не звонил ни разу с желанием принять участие в фестивале. Им это тоже не нужно. Государство им и без этого систематически организует зарубежные гастроли. А вот горьковский драмтеатр всегда принимает участие в фестивале, и с большим удовольствием. Притом что здесь стоит вопрос не только в их желании участвовать, но в том, что мы отбираем их постановки. У них хорошие театральные продукты и достойная молодая труппа. Когда они приехали на сходку, режиссер их ставил спектакль "Язычники" по пьесе Анны Яблонской, они показывали его в 2016 году. Так вот, благодаря фестивалю и рекомендациям, которые поступили от моих коллег, они покатались по трем фестивалям за 2016 год. То есть это еще один из примеров, как работает казахстанский кейс. Это действительно хороший образец современного театра.
Понимаете, театры уже ездят за рубеж, это не планы, не мечты, это реальность. Надо понимать, что фестиваль не организовывает региональные или зарубежные гастроли для отдельных театров, он лишь предоставляет площадку и возможность им самим показать себя.
Динара Канжагалинова
