По расчетам экономиста, порядка 30-40% корпоративных бюджетов не относится к производственной деятельности. Если бы эти расходы ушли, выяснилось бы вдруг, что наши предприниматели достаточно конкурентоспособны. О том, где лежат корни неэффективности в корпоративном и государственном секторе, старший партнер Центра стратегических инициатив (CSI) Олжас Худайбергенов рассказал в ходе дискуссионной части панельной секции "Ловушка среднего дохода: вызов для Казахстана", проведенной Atameken Business в рамках Х Астанинского экономического форума в Астане.
"По поводу темы "ловушки среднего дохода", я думаю, что она не совсем актуальна для тех стран, у которых низкий уровень коррупции и высокий уровень эффективности госаппарата, – начал экономист. – И, естественно, она актуальна для тех стран, которые имеют эти проблемы. Мы недавно проводили опрос среди предприятий, и когда обсуждали с ними итоги этих опросов, выяснилось следующее. У компаний есть большая доля расходов, которые, скажем так, не имеют отношения к прямой себестоимости. То есть существуют следующие виды расходов, которые на самом деле можно было бы убрать".
В первую очередь основным непроизводственным расходом является коррупция, уточнил спикер, котораяе имеет прямое и косвенное влияние. При объеме госзакупок в 13-15 триллионов тенге и допущении, что она распространяется на всю сумму, ее фактор является существенным бременем для бизнеса.
Причем, добавляет он, коррупция существует и в частном секторе.
"Большинство крупных компаний при закупах имеют ту же проблему, когда вроде бы компания частная, но на самом деле отдел снабжения отрабатывает так, что мало чем отличается по своим процедурам от госсектора", – подчеркивает представитель CSI.
Другой пласт неэффективности связан с качеством системы образования. По словам г-на Худайбергенова, средняя школа Казахстана находится на лидирующих позициях, но на уровне высшего образования наблюдаются проблемы.
"Получается, что 90% выпускников в итоге устраиваются не по своей специальности. Для работодателя это означает, что он набирает этих сотрудников, и в последующем либо на него (сотрудника) надо тратиться, чтобы он повысил свою квалификацию, стал более адекватно по своим навыкам соответствовать позиции своей. Но при этом, пока он дойдет до такого уровня, чтобы принимать решения с минимальным уровнем ошибок, естественно, он совершает эти ошибки, и это ложится дополнительным бременем на компанию", – продолжает экономист.
Ну а замыкают тройку расходы, связанные с бюрократией госаппарата "по всем вопросам", начиная от возврата НДС и заканчивая получением льгот и преференций по инвестконтрактам.
По данным национальной палаты предпринимателей "Атамекен", размер накопленной суммы обязательств государства перед предпринимателями по возврату НДС составляет более 1,3 триллиона тенге.
"Элементарно, есть такая мера, когда говорилось, что государство вернет 30% от стоимости инвестиций, вложенных в основные средства. Вроде бы эта мера есть формально, а на самом деле ею еще никто не воспользовался. Потому что там-то у бюджета денег нет либо процедура затянута. И в итоге, естественно, когда предприниматель подает заявку в соответствующий госорган и ждет, когда эту заявку одобрят, формально это месяц, но каждый раз ему надо донести какой-то документ, это еще месяц-два. Потом ждет какого-то согласования, это еще два-три месяца, в итоге проходит год, к тому моменту само получение этой льготы является уже бессмысленным. Он понес временные потери, материальные потери, и в тот момент он уже понимает, что лучше бы вообще не обращался, а действовал уже на свой страх и риск", – привел в качестве примера Олжас Худайбергенов.
Другой фактор неконкурентоспособности, по мнению эксперта, неэффективная социальная политика.
"Дело в том, что на уровне сотрудников, которые находятся на самой низшей должности, особенно это в розничном секторе, очень развиты такие проблемы, как недостачи, хищения, высокая текучесть кадров. На таком уровне у людей вообще низкая мотивация, чтобы следовать каким-то ценностям и честно выполнять свои обязанности по трудовому договору. И компании вынуждены эти потери закладывать уже в себестоимость и мириться с этим, потому что даже в случае, когда сотрудника поймали с хищением, дальнейшая попытка добиться справедливости – подать в суд, возместить расходы – она тоже бессмысленна. У сотрудника ничего за душой нет, плюс сами судебные процедуры очень затянуты", – поясняет он.
Объем недостачи в казахстанском розничном бизнесе составляет 5%-7%, что намного выше стандартной практики на уровне не более 2%, приводит цифры партнер CSI. Это, продолжает спикер, вынуждает компании создавать дополнительные социальные инструменты.
На уровне крупных компаний это, например, социальные пакеты, тогда как МСБ, даже не имея такой возможности, вынужден решать всевозможные проблемы сотрудников.
"Если собрать все эти расходы, которые не имеют отношения к производственной деятельности, то это где-то 30%-40% от бюджета компании. Начиная от потерь из-за коррупции, заканчивая вплоть до недостач и потерь из-за бюрократии. Если бы эти проблемы ушли, вдруг выяснилось бы, что наш предприниматель достаточно конкурентоспособен", – подчеркивает г-н Худайбергенов.
Аналогичные проблемы, по его словам, наблюдаются и на уровне страны.
"Когда мы говорим о производительности, если она рассчитывается практически на все население. Но у нас есть 2,5 миллиона населения, которое практически нигде не занято, и вся остальная часть населения фактически вынуждена нести расходы по этой части. И на уровне государства это, естественно, отвлечение ресурсов. И в целом не дает государству "расправить плечи", – подчеркнул он.
Султан Биманов
