Цены на зерно пшеницы в Казахстане на текущей неделе снизились со 160 тыс. тенге до 150 тыс. тенге за тонну. Но все же, говорят в Зерновом союзе Казахстана, если Россия не откроет свои границы для экспорта зерна, то оно не сможет подешеветь даже до 120 тыс. тенге за тонну, передает inbusiness.kz.
А вот дефицита зерна и муки в Казахстане нет и не будет, убежден представитель Зернового союза Евгений Карабанов. Об этом он рассказал журналистам на брифинге в мультимедийном пресс-центре Sputnik Казахстан.
Душещипательные разговоры
Он не видит проблем, которые обозначили переработчики – мукомолы, заявившие, что у них зерна нет. Пшеница в стране есть, и фермеры держат ее на своих складах в надежде заработать побольше, говорит Евгений Карабанов. И это нормально, потому что у многих "сельхозников" Костанайской, Актюбинской, юга Акмолинской области речь вообще не идет о прибыли. У некоторых фермеров есть долги с прошлого года – за семена, удобрения, пестициды. И сейчас уже поставщики им товарный кредит не дают, просят предоплату.
По информации Евгения Карабанова, на 1 апреля в Казахстане насчитывалось 6,4 млн тонн запасов пшеницы, и эти цифры подтверждает минсельхоз. С учетом, что 1,8 млн тонн пойдет на семена, а 1 млн тонн – на потребление жителей страны до нового урожая, все равно останется немалый запас. Поэтому руководство страны приняло верное решение о введении ограничений на экспорт казахстанской пшеницы в 1 млн тонн и муки – в 300 тыс. тонн, убежден представитель Зернового союза.
"Все скоропалительные заявления переработчиков, душещипательные разговоры, что сырья на неделю осталось, неверны. Идите и у фермеров покупайте", – обратился публично к мукомолам Евгений Карабанов.
Конечно, говорит он, до введения запрета на экспорт зерна в России казахстанские мукомолы покупали там пшеницу по 115-116 тыс. тенге за тонну, а наша стоила у фермеров по 120-125 тыс. тенге. Переработчики выбирали более дешевый вариант, казахстанские экспортеры покупали пшеницу более дорого у отечественных фермеров и продавали тоже недешево. Но РФ запретила экспорт, на зерно образовался повышенный спрос на фоне нестабильности на мировом рынке, и это всколыхнуло наш собственный.
При этом Евгений Карабанов убежден, что приоритет в госполитике нужно отдавать именно производителям, а не трейдерам и переработчикам, с учетом того, что фермеры несут большую финансовую нагрузку и являются оплотом продовольственной безопасности страны. Из-за прошлогодних тяжелых климатических условий, засушливого сезона снизилась урожайность зерновых, а в этом году выросли цены на используемые сельхозпроизводителями ресурсы. Семена и удобрения подорожали в 1,7 раза, средства защиты растений – до 2,5 раза, запчасти – в три раза.
"Поэтому, когда говорят о стяжательстве фермеров, что якобы они задирают цены, надо помнить – это не так. Задача производителей – максимально дорого продать остатки своей продукции, чтобы направить эти деньги на проведение посевной кампании, а не для проведения квартир, "ландкрузеров", – отрезал Евгений Карабанов.
Не цена высокая, а население бедное
Руководитель комитета производства Зернового союза Казахстана Талгат Алдажаров коллегу поддержал, заявив, что даже нынешняя цена на пшеницу в стране дешевле тех, что сложились на мировых рынках. И она стала более справедливой, чем раньше.
"Пшеница недорогая у нас, это население бедное. Но сейчас цена откатывается назад. Разница с мировой ценой – на 150-200 долларов за тонну. Это связано с тем, что Казахстан далеко находится от мирового рынка. Его логистика влияет на формирование цены. Плюс покупательская способность наших основных рынков – это Центральная Азия, Афганистан – довольно низкая", – говорит Талгат Алдажаров.
Он заявляет, что зерно – это не сырье, как об этом говорят мукомолы, а продукция, произведенная фермерами с использованием многочисленных средств производства, с очень длительным производственным циклом. Талгат Алдажаров посетовал на то, что, кроме роста цен на семена, удобрения, пестициды, увеличения минимальной зарплаты, фермеры по-прежнему платят утильсбор по "драконовским ставкам", а с 1 января 2022 года им нужно платить НДС за технику. В то же время на рынке Казахстана мало инвесторов, готовых вкладывать в сельское хозяйство, из-за высоких рисков. Трудно что-то прогнозировать в принципе, потому что в последние два года климат сильно меняется и заниматься сельским хозяйством в Казахстане становится все сложней. По его словам, сельхозтоваропроизводители сейчас находятся в замешательстве, потому что, какую бы культуру "ни кинулись возделывать", то либо ограничения на ее экспорт введут, либо ощутим недостаток семян, либо климат перестал позволять.
"В 2021 году у нас была жесточайшая засуха, мы недобрали урожай в несколько раз, в 2022 году уже выросла себестоимость будущей продукции. Нам предстоит очень сложный сезон 2023 года, очень сильно энергоносители подорожали в мире, газ, нефть, и это все отразится на цене за удобрения. Они в разы вырастут в цене к тому уровню, до которого сейчас выросли. Производство пестицидов напрямую связано с нефтью, удорожание удобрений сейчас скажется на урожайности следующего года. Они подорожали и будут меньше использоваться – это отразится на урожайности. Меньше урожайность – семена будут дороже в следующем году, чем в этом году. Фермеров ждут непростые времена", – подытожил Талгат Алдажаров.
Какой будет цена осенью?
По мнению спикеров, цены на пшеницу в Казахстане осенью будут зависеть от многих внутренних макроэкономических факторов и от того, как поведет себя Россия, у которой большой экспортный потенциал зерна, большие сдерживаемые остатки на внутреннем рынке. При потенциале в 100 млн тонн пшеницы в год внутренне потребление составляет 40-50 млн тонн. С учетом всех этих условий при хорошем урожае в РФ и Казахстане, снятии ограничений на экспорт российской стороной цена на пшеницу, считает Талгат Алдажаров, может опуститься осенью до 100 тыс. тенге за тонну.
Будущее мукомолов
По словам Евгения Карабанова, в Казахстане функционируют 170 мельниц, а два года назад их число достигало 350. Бум мукомольной промышленности пришелся на 2008-2012 годы, когда Казахстан отправлял на экспорт до 2,4 млн тонн муки и занимал первое место в мире. Потом РК "подвинула" Турция, существенно упали объемы продаж, а наши соседи создали мукомольную промышленность. В целом потребление муки в мире снизилось, а зерна – выросло. При этом 170 мельниц в Казахстане могут производить 10 млн тонн муки в год при потребности внутреннего рынка в 2 млн тонн и экспорте в 1,5-1,8 млн тонн, говорит общественник. Мельницы в стране загружены на 35-38%, а это свидетельствует о невозможности вести прибыльный бизнес.
"Наши мукомолы стабильно генерируют убытки. Мельницы создавались, когда это был очень прибыльный, шикарный бизнес. Я работал в этой сфере, и мы продавали по 20-25 тыс. тонн муки ежемесячно, сейчас этого рынка нет. Турция имеет рынок сбыта муки за счет нестабильного Ближнего Востока и Северной Африки, у них прямой морской выход, и турки – хорошие продавцы. У нас есть только один емкий рынок – Афганистан, но многие наши экспортеры не могут получить там оплату из-за политических событий. У нас один рынок, у Турции – много. И если в Афганистане ситуация выправится, то они задумаются о создании своей мукомольной промышленности", – говорит Евгений Карабанов.
Он добавил, что большинство торговых операций построены на экспорте зерна, а рынок экспорта муки нацелен на депрессивные страны либо те, где есть военные конфликты. Если говорить о будущем казахстанских мукомолов, то оно особо не просматривается, считает общественник. В то же время он убежден, что нынешняя попытка мукомолов решить свои проблемы за счет фермеров неправильна, а государство якобы не должно помогать этому сегменту бизнеса.
"В Казахстане могут остаться не 170, а 50 мельниц. Это естественный процесс. Мукомолы говорят о том, что у них в отрасли 25 тыс. человек работает. Да, это много. Но в растениеводстве занято 80 тыс. человек. Они живут на селе и нуждаются в большей заботе и поддержке, нежели городские", – выразил мнение Евгений Карабанов.
Ольга Ушакова
