Чтобы сразу оградить себя от обвинений слишком ретивых чиновников "в подрывной деятельности в сложный для страны период", оговорюсь на входе: я не пытаюсь критиковать их действия во время "пандемии".
Я всего лишь озвучиваю те вопросы, которые ежедневно мне задают друзья и знакомые:
"Ты ж журналист? Тогда объясни! И мне не надо угрожать – "сиди дома", потому что это министр так сказал. Ты объясни, почему я должен сидеть дома, если у нас в городе один заболевший на 10 000 населения? Кто меня будет кормить в этом году, если не выпускают на дачу? И как перевернется мир, если я выйду на улицу? "Арселор" что, подрядчиков всех убрал? А кормить их семьи кто будет? А в стране посевная в этом году будет?".
И такая дребедень целый день. Только звонят не олени и тюлени, а обеспокоенные граждане Республики Казахстан.
Давайте признаем, что очень многое в наших запретительных мерах, мягко скажем, недоработано, а некоторые из них просто вызывают удивление.
Главное, что бросается в глаза: мобилизационный режим нашими чиновниками переносится хуже, чем мы переносим добровольное заточение. Они так и не смогли доходчиво объяснить, почему настолько сильно нужно закручивать гайки: тезис "везде пандемия, и мы тоже закрываемся" плохо воспринимается населением. Особенно на фоне довольно странных решений, когда рынки, торговые дома и детские сады сначала закрывают, через два дня открывают, а еще через три дня закрывают вновь.
Маленьким ИП, таким как швейные мастерские и фотосалоны, работать нельзя, ибо там можно заразиться. Зато прекрасно можно работать сетям пивных магазинов, где, видимо, по определению коронавируса быть не может.
Непонятны и ограничения на поездки в личных автомобилях: сейчас такое положение вводится с 18 апреля в некоторых городах Карагандинской области. Получается, что металлурги, добираясь на работу в переполненном автобусе, подхватить заразу никак не смогут, а вот если они поедут на собственном авто – всенепременно заразятся.
2 апреля указом президента был объявлен призыв военнообязанных на специальные сборы. Это была отличная возможность верифицировать списки военнообязанных, сверить соответствие прописки реальному проживанию, проверить систему оповещения, работу курьеров и т. д., и т. п.
Главное – можно было протестировать способность министерства обороны в кратчайшие сроки развернуть полевые лагеря и занять там делом довольно приличную часть населения, оставшуюся без работы. Да и систему госматрезерва не мешало бы проверить.
Для чего? Нам не нужно забывать об Афганистане и его моджахедах, к которым присоединились бармалеи из Сирии. Американцы из Афгана уходят, так что все они рано или поздно пойдут в нашу сторону.
И объявленные президентом сборы были прекрасной возможностью проверить всю нашу мобилизационную систему в действии.
Однако чуть позже замначальника Генерального штаба РК Руслан Шпекбаев пояснил, что "военнообязанных казахстанцев призовут на медицинскую службу, борьбу с паводками и дезинфекцию в связи с необходимостью эффективной защиты здоровья граждан РК и для обеспечения режима чрезвычайного положения". То есть призванные будут делать то, чем, в принципе, могли бы заняться волонтеры.
Можно, конечно, углубиться в конспирологию и по аналогии с перманентной борьбой "башен Кремля" ввести у нас термин "юрты Нур-Султана". И в подобных случаях, когда что-то громко объявили, а затем это же тихо спустили на тормозах, с умным видом и заговорщицким тоном рассуждать о том, что это одна юрта разрушила планы другой.
Но нам не до шуток.
Главный вопрос: "Почему вместо нагнетания паники нельзя было все нормально на пальцах объяснить и тем самым снять возникшее в обществе напряжение?"
Я свое разъяснение получил от знакомого врача только в начале апреля. И вот что он ответил:
– Помнишь, как собровцы повезли Пчёлу, Космоса и Фила на "расстрел", а потом Саша Белый заявился к их начальнику за крестом?
Так вот, допустим, в нашем 180-тысячном городе карантин и ограничения не ввели, и разом ковидосом заболело 500 человек. И 80 из них привезли тяжелых, с затрудненным дыханием. Если их поставить на вентиляцию, то они выживут. А ты знаешь, сколько у нас на всю Карагандинскую область (18 городов и районных центров. – Авт.) аппаратов искусственной вентиляции легких? Семь-де-сят. На всю область. А у нас в Темиртау, гипотетически, напоминаю, 80 тяжелых. И вот чтобы нам со слезами на глазах не приходилось решать, кто из этих 80 останется жить и будет подключен к десяти городским аппаратам, а кто (70!) задохнется из-за нехватки ИВЛ, вы на карантине сидели, сидите и сидеть будете, пока не будет пройден пик! Comprenez-vous, mon ami?
– Oui, mon général. А почему вот так просто еще в самом начале марта не взять и все популярно не объяснить? Народ же злой как собака!
– А это не ко мне, мой друг, мы свое дело делаем, а для объяснений у нас бастыки есть. И запомни: в принципе, переболеем все, процентов 80 в легкой форме, остальные в средней и тяжелой. Из последних примерно пяти процентам понадобятся реанимационные мероприятия. Посему чем меньше вас шляется без дела по улицам, тем меньше риск большого количества заболевших. И больше вероятность, что все "тяжелые" выживут благодаря вовремя оказанной помощи. Забудьте временно правила приличия, мойте чаще руки и носите маски. От заражения маска не панацея, но вирусную нагрузку снизит. И хватит меня уже доставать дебильными вопросами. Все, давай, конец связи.
В общем, как в старом анекдоте: ложечки нашлись, а осадочек остался. За две минуты практикующий врач разъяснил мне то, что за месяц так и не смогли сделать ни большие чиновники от медицины, ни генералы наших песчаных карьеров.
Про экономику я врача спрашивать не стал. А так хотелось получить внятный ответ и про нее.
Мы ведь действительно пришли к тому моменту, когда правительству страны придется решать: или похоронить собственную экономику, продлив карантин и поставив простых людей на грань выживания, как это сейчас начинает проходить Кыргызстан, или же за две-три недели мягко свернуть все карантинные мероприятия.
К слову, первым хорошим звоночком стало ослабление карантинного режима в столицах. Ну и плюс мы с "опережением плана" вышли на пик заболеваемости, после которого будет непродолжительное плато и затем долгожданное снижение.
Будем жить.
Олег И. Гусев
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
