Банковский сектор страны ждет «день икс». 28 февраля Нацбанк и агентство РК по регулированию и развитию финансового рынка (АРРФР) должны представить итоговые результаты второго этапа AQR. В конце прошлого года регулятор озвучил результаты первого этапа: дополнительный основной капитал, необходимый для покрытия рисков, был оценен в 3% от активов, или 450 млрд тенге, для 14 банков – участников оценки качества активов. БВУ получили рекомендации, на основе которых должны были разработать детальные планы мер и до 15 февраля согласовать их с регулятором.
– Умут Болатхановна, почему результаты первого этапа AQR даются в целом по рынку, а не конкретно по банкам – кому потребуется докапитализация? И какие рекомендации Нацбанк дал Халыку?
– AQR нужен был рынку. В рамках своей компетенции в части, касающейся Халыка, могу сказать, что нам предоставили результаты AQR общего характера, в соответствии с ними для Halyk Bank никакой государственной помощи, никаких дополнительных денег не требуется. Подробности мы озвучивать не можем, поскольку у нас подписано отдельное соглашение с Нацбанком, запрещающее раскрывать какие-либо детали.
– Президент Касым-Жомарт Токаев говорил о том, что роль банковского сектора в экономике снижается, финансовая система больна. Это резкое заявление или адекватное и соответствует действительности?
– Это действительно так. На протяжении последнего десятилетия снижается доля банковского сектора в ВВП, не растет и уровень кредитования экономики. Если же посмотреть на кредитование реального сектора экономики, оценивая банковский сектор в целом, можно увидеть, что в последние два года совокупный портфель по МСБ и корпоративным клиентам даже снижается. Позитив сохраняется только за счет розничных кредитов. Снижение кредитования реального сектора экономики в последние несколько лет – это достаточно тревожный тренд.
Если в предыдущие годы, когда бизнес расширялся, производства модернизировались и на это требовались заемные средства, в стране работали различные государственные программы по поддержке бизнеса и предпринимательства, по которым средства осваивались очень быстро и заемщики просили дополнительные транши, просили увеличить размер новых, то в последние годы ситуация изменилась.
Так, к примеру, по государственной программе «Экономика простых вещей» на 600 млрд тенге, которая существует уже два года, средства до сих пор не освоены (по данным на 31 января, одобрено 993 проекта на сумму 236 млрд тенге, на рассмотрении в банках – 295 проектов на сумму 201 млрд тенге. – Ред.).
Деловая активность предпринимателей упала. Мы это видим на примере Halyk Bank, который является самым большим банком в Казахстане, кредитующим экономику. Да, у нас прирост кредитного портфеля МСБ, но он связан не столько с займами на новые проекты, сколько с рефинансированием заемщиков из других банков, которое происходит по разным причинам – из-за низкой ликвидности других банков либо более низких ставок, которые может предложить Халык. Новых проектов – на покупку оборудования, модернизацию и организацию новых производств, инвестиции в бизнес – очень мало.
И это притом, что в стране есть ликвидность, и ее на рынке более чем достаточно. Даже Нацбанк изымает лишнюю ликвидность через ноты. Проблема в том, кому ее дать, чтобы обеспечить возвратность этих средств. Нужны хорошие бизнес-кейсы.
И здесь важно понимать, что это проблема не только банковского сектора, но и экономики, качества самих заемщиков. Очень важно, чтобы создавалась та среда – деловая, инвестиционная, которая даст толчок к появлению и развитию новых предпринимательских проектов.
– Сейчас появился новый тренд: ИП стали кредитоваться как физлица. Им проще оформить потребительский, чем бизнес-кредит. Может быть, проблема с кредитованием бизнеса лежит в этой плоскости? Может быть, это вопрос «доставки» денег до заемщиков?
– Индивидуальные предприниматели, как правило, берут микрокредиты. Они, по большей части, не формируют статистику реального сектора экономики. Это больше прерогатива среднего и крупного бизнеса.
Раньше большую долю в портфеле Халыка – около 10% – занимало сельское хозяйство. Банки активно кредитовали этот сектор, но в последние пять лет кредиты фермерам практически не выдаются. В АПК были большие проблемы, и сейчас все основное кредитование там идет через государственные программы. То есть мы поддерживаем тех клиентов, которые имеют субсидии, господдержку, и это небольшое количество лучших хозяйств.
– Но в то же время считается, что кредитовать сельское хозяйство рискованно.
– Самый высокий риск в кредитном портфеле банков связан именно с сельским хозяйством. До последнего времени также было и со строительством, но сейчас в этой сфере ситуация более или менее стабилизировалась, спекулятивных сделок в большом количестве уже нет.
В сельском хозяйстве всегда есть риски низкой урожайности, влияния погодных условий и устаревших технологий. Большая проблема сегодня – недостаточная техническая оснащенность.
В 2005-2006 годах Халык активно финансировал приобретение сельскохозяйственной импортной техники. Фермерам было очень выгодно брать сельскохозяйственную технику в лизинг. Прошло уже более 10 лет, но эта техника до сих пор не обновляется и просто постепенно выходит из строя. А значит, у сельхозпроизводителей падает производительность, хозяйства не проводят модернизацию и автоматизацию. Как следствие, растут риски кредитования этого сектора экономики...
– На одном экспертном заседании недавно получилась интересная дискуссия о кредитовании физических лиц. Одно мнение: население Казахстана закредитовано. Другое – что кредиты берут не из-за бедности, а от того, что меняется банковская модель. ПКБ дает данные: 80% заемщиков по беззалоговым займам имеет задолженность всего 316 тыс. тенге. Где, на Ваш взгляд, истина?
– То, что уровень закредитованности населения растет – это факт. По статистике Первого кредитного бюро возникает много вопросов. Например, ПКБ дает общий портфель кредитов 20,2 трлн тенге (по банковскому сектору; еще 5,5 трлн тенге – по МФО, онлайн-кредиторам и прочим источникам. – Ред.), хотя мы видим на балансе 14,5 трлн тенге. Что бюро учитывает внутри своей цифры – проблемные кредиты, которые списаны за баланс? Но их считать не нужно, потому что они уже спровизованы и списаны.
В текущем портфеле из 14,5 трлн тенге, около 7 трлн тенге – это займы физлиц, около 6 трлн тенге из них – потребительские. И вот эта цифра – 6 трлн тенге – вызывает обеспокоенность, потому что она растет. За последние два года – примерно на 1 трлн тенге. Нужно понимать, что это необеспеченные займы на покупку товаров, в основном импортных, и оплату услуг.
Если соотнести с данными ЕНПФ о том, кто отчисляет, какова средняя зарплата, каков уровень накоплений, то возникает обеспокоенность.
Раньше средняя сумма задолженности составляла около 200 тыс. тенге, сейчас – свыше 300 тыс. тенге. Количество кредитов на одного заемщика тоже увеличивается: 1,1 займа было в начале прошлого года, 1,6 – сегодня.
Мне кажется, очень важно мониторить, регулировать эту ситуацию и превентивно закрывать риски, а не «разгребать» новый пузырь или проблему постфактум.
– Новые инструменты, такие как рассрочка, например, влияют на увеличение закредитованности?
– Разбивка внутри объема потребительских кредитов не дается, поэтому сложно сказать, сколько потребительских займов выдано через рассрочку. Но, думаю, пока этот инструмент сложно назвать решающим фактором закредитованности населения.
В целом, конечно, новые инструменты и новые сервисы оказывают определенное влияние на сам процесс кредитования. У заемщиков появляется возможность получить заем онлайн, легко и быстро, банкам становится легче принимать решение о кредитовании физического лица, потому что теперь есть больше баз данных, больше информации о потенциальном клиенте.
– Нацбанк совместно с АРРФР планирует до 1 июля предложить механизмы развития рыночной инфраструктуры хеджирования валютных рисков. Как ожидается, это способствует тому, что фининституты начнут перенаправлять валюту на своих балансах на кредитование экономики в тенге. Как думаете, подействует?
– То, что сегодня происходит, особенно в рамках валютного законодательства, это уже ужесточение. Нацбанк пытается сделать так, чтобы банки применяли как можно больше простых операций и инструментов. Более того – теперь каждый БВУ должен заранее указывать, какой объем валюты планируется к покупке у него завтра, тем самым ограничивая банки.
В связи с этим, мне кажется, что по некоторым решениям, мы делаем шаг назад, в сторону жесткого валютного регулирования. Это вызывает тревогу банковского сообщества. Но, надеюсь, до этого не дойдет.
– По каким именно решениям шаг назад?
– Это касается, например, ситуации, когда банк, покупая валюту на бирже, обязан заранее сообщить предполагаемый объем покупки валюты и сделать предоплату. Раньше такого никогда не было для контрпартнеров с хорошими рейтингами и приемлемыми рисками. Также есть ужесточение по объемам покупаемой валюты. Кроме того, есть и ужесточение по обменным пунктам.
– Председатель Нацбанка Ерболат Досаев сказал, что до 1 октября будет разработана программа развития национальной платежной системы. Складывается впечатление, что пока никто, по крайней мере в экспертном сообществе, не понимает, что именно предлагается сделать.
– Попытки создать единый платежный центр, единую платежную систему, уже предпринимались, начиная, наверное, с 2010 года. И каждый раз, когда об этом заходила речь, банкиры собирались и аргументировали, почему это не целесообразно. Сегодня в Казахстане очень продвинутая и развитая платежная система, которая интегрирована в международную.
Поэтому, несколько тревожит то, что хотят принять очень большое инфраструктурное решение, которое может существенно повлиять на действующую платежную систему Казахстана, но при этом на сегодняшний день банковскому сектору не представили какой-либо документ, проект или концепцию, которые могут прояснить ситуацию.
Что это будет за система? Если что-то типа российской национальной платежной системы «Мир» или узбекской Uzcard, которые достаточно закрыты, а всех игроков обяжут работать только с этой системой, то это будет большим шагом назад. Это очень дорогостоящий проект, подразумевающий большие вложения на уровне страны и Нацбанка. Не очень рациональный с технологической и финансовой точек зрения.
Не знаю, стоит ли тратить большие ресурсы на создание того, что не будет давать большой добавочной стоимости и не принесет пользы.
– И к тому же это может потребовать определенных вложений от банков…
– Опять-таки я не знаю, как Нацбанк видит этот проект. В проекте единого платежного центра, который Нацбанк предлагал в 2010-2012 годах, были очень понятные риски. Банки лишались возможности быстро развиваться из-за привязки к одной платформе, единым технологическим правилам и инфраструктуре.
Сейчас, например, вы пользуетесь различными банковскими продуктами, получаете бонусы. А тот проект предполагал сильную зависимость банков от какого-то одного провайдера. Участники рынка вынуждены были бы ждать, когда Нацбанк разовьет платформу, и до тех пор оставались бы ограниченными в инструментах, которые могли предложить клиентам. Это тормозило бы работу по разным направлениям, новым продуктам и сервисам.
Возможно, в этот раз Нацбанк предложит что-то очень интересное. Будем ждать дополнительной информации. Пока же, повторюсь, мы еще ничего не видели.
– Нацбанк часто критикуют за плохие коммуникации с рынком. В этом плане АРРФР что-то меняет? И в целом есть ли ощущение, что появился новый регулятор и задал какое-то направление банкам?
– Возрождение АРРФР, осуществляющего основные контрольно-надзорные функции регулятора, полезно для финансового рынка. Прежде всего, потому что это способствует разрыву конфликта интересов внутри одного органа. И теперь Нацбанк и агентство могут не только осуществлять контроль и надзор, но и получат возможность сконцентроваться и на развитии рынка. Это очень важно. Думаю, новому регулятору, чтобы войти в колею, необходимо определенное время.
– Недавно депутат мажилиса Ирина Смирнова высказалась за то, что необходимо забирать у банков лицензии за ростовщичество…
– По факту банки – это не что иное, как зеркало всей экономики, отражение реформ и экономического развития страны. Мы принимаем вклады, добавляем свою маржу, обрабатываем ее, выдаем кредиты, берем на себя риски этих кредитов. Причем отмечу, кредиты направляются в том числе и на развитие экономики страны, финансирование малого и среднего предпринимательства, различных производств и проектов. Это наша основная деятельность, как ее ни назови – ростовщичество, финансирование, банковское дело.
Подобные темы постоянно муссируются. Мы это уже проходили. Предлагают даже идею создания госбанков. Ну, давайте будем реалистами. У нас, к примеру, есть Банк развития Казахстана, его задача – развивать инфраструктуру, вкладывать в нее средства. Давайте посмотрим на портфель этого института. Сколько в нем инфраструктурных проектов? Финансирует ли он сегодня сельское хозяйство, те же проекты LRT и БАКАД, строительство развязок? Нет.
Возможно, нужно пересмотреть мандат некоторых институтов развития, но обвинять коммерческие банки во всех смертных грехах, я считаю, это ограниченная точка зрения.
– Депутат говорила о том, что изначально банки считают залоги как более дорогие, дороже выдаваемого кредита, а потом – как более дешевые, и в результате заемщик остается ни с чем.
– Надо смотреть, когда происходила оценка залогового имущества. Те залоги, которые оценивались в 2007 году, действительно, сегодня стоят в три раза меньше. Но в то время и ситуация была другой: стоимость квадратного метра доходила до 5 тыс. долларов. И ипотека выдавалась под такую стоимость.
Мы, как банк, прежде всего, заинтересованы в возврате кредита, поэтому всегда предлагаем клиентам самостоятельно реализовывать залоги. Пусть находят покупателя, который заплатит хорошую цену, клиент закроет свой проблемный кредит и еще у него останутся деньги. Но люди этого делать не могут, поскольку цены на рынке недвижимости упали. Поэтому банк вынужден реализовать залог по той цене, по которой когда-то этот залог был оценен.
Проблемных вопросов достаточно много. И все они нуждаются в комплексном решении. Поэтому, мне кажется, необходимо всем вместе – банкам, экономическому блоку правительства, Нацбанку, АРРФР, всевозможным ассоциациям, бизнесу – рассмотреть общие проблемы, которые сегодня в стране накопились, и подумать над тем, как их преодолеть.
Елена Тумашова
