Микрофинансовый рынок ждут перемены. С 2020 года статус МФО получат онлайн-кредиторы – компании, которые выдают "займы до зарплаты". Есть ли в этом риски для потребителей? Inbusiness.kz поговорил об этом с директором Ассоциации микрофинансовых организаций (АМФОК) Ерболом Омархановым. И также узнал, почему МФО "не подбирают клиентов за банками", чем скоринг в этом секторе отличается от оценки платежеспособности в банках и других кредитных организациях и как введение коэффициента общей долговой нагрузки для заемщиков, который сейчас разрабатывается, может отразиться на МФО.
– Ербол, в сентябре Нацбанк предложит к обсуждению в Парламенте законодательные поправки, которые должны запретить начисление комиссий и неустоек на займы NPL 90+. Насколько проблема просрочки актуальна для МФО?
– По данным Нацбанка, по итогам 2018 года просроченные займы свыше 90 дней в микрофинансовом секторе составляют 3,5%. Это очень хороший показатель, даже по сравнению с банками. И говорит о том, что микрофинансовые организации очень ответственно подходят к кредитованию граждан: не перегружают их кредитами и следят за их долговой нагрузкой.
Более того, по данным Первого кредитного бюро, в общем кредитном портфеле, куда входят и банки, и онлайн-кредиторы, и кредитные учреждения, доля МФО составляет 2,6%. То есть мы никак не влияем на закредитованность населения.
– Государство приняло ряд мер по ограничению долговой нагрузки граждан. Как они повлияют на рынок микрокредитования в Казахстане?
– В июле этого года Президент Касым-Жомарт Токаев подписал закон, согласно которому для микрофинансовых организаций установлен запрет на взимание комиссий и иных платежей, связанных с выдачей и обслуживанием микрокредита.
Кроме того, Национальный банк рассматривает возможность запрета взимания МФО пени и штрафов по микрокредитам, не связанным с предпринимательской деятельностью, а также установления ограничения для МФО на требование вознаграждения, штрафов и пени по микрокредитам, обеспеченным жильем.
Наш сектор к этому относится спокойно, мы солидарны с государством в этом вопросе и считаем, что эти ограничения своевременны и оправданы непростой ситуацией на кредитном рынке.
– В обновленный Закон "О микрофинансовой деятельности" включили онлайн-кредиторов…
– Да, этот закон включил в периметр правового регулирования МФО, кредитные товарищества, ломбарды, онлайн-компании, предоставляющие займы. Все будут регулироваться теперь единым профильным законом, который вступит в силу 1 января 2020 года.
– Получается, микрофинансовые организации, онлайн-кредиторы и ломбарды будут подчиняться единым правилам? Бизнес-модели ведь у всех разные…
– В законе учитывается их специфика. Закон будет единым, но он предполагает регулирование, исходя из особенностей деятельности каждого субъекта.
– В чем сейчас отличия между МФО и онлайн-кредиторами по суммам займов и подходам к выбору клиентов?
– Что такое онлайн-кредитор? По сути, это средство дистанционного обслуживания заемщиков. У нас и микрофинансовые организации есть, которые дистанционно предоставляют услуги.
Но если говорить конкретно о компаниях, которые выдают небольшие займы на небольшие сроки, так называемые займы до зарплаты, то это финтех-компании. На сегодняшний день они не имеют статуса МФО, этим и отличаются от микрофинансовых организаций, которые регулируются Нацбанком, соблюдают установленные пруденциальные нормативы, и их заемщики обеспечены защитой уполномоченного органа в случае нарушения прав, установленных в договоре.
И самое главное – МФО предоставляют займы на предпринимательские цели, на 85% общий портфель состоит из таких займов. У нас нет цели кредитовать население на покупку гаджетов и бытовой техники. Мы преследуем социально ориентированную цель, наша деятельность направлена на развитие предпринимательства, борьбу с бедностью, на оказание финансовой поддержки малоимущим. 66% заемщиков МФО проживают в сельской местности, а там даже нет качественного Интернета, чтобы они могли стать заемщиками онлайн-финтех-компаний.
Поэтому для нас, хотя в наших рядах есть компании, которые представляют онлайн-кредиты, цель – живое общение с клиентами, чтобы почувствовать их настроения, чтобы обучать их финансовой грамотности и навыкам ведения бизнеса.
МФО представлены в отдаленных уголках Казахстана, где банки работают минимально. Категория заемщиков, проживающих там, БВУ неинтересна, потому что у этих заемщиков нет залогового имущества, движения по банковским счетам. Это обычные сельские жители, которые в основном имеют свои мелкие подворья, несколько голов скота, используют его для получения дополнительного дохода.
Еще раз повторюсь: мы не ориентированы на потребительское кредитование.
– Чем отличается скоринг у вас и у банков?
– Не могу говорить обо всех банках, потому что у каждого банка и вообще у каждой кредитной организации свои методы оценки платежеспособности клиентов.
Но я могу сказать, что отличия микрофинансовых организаций в том, что оценку платежеспособности клиента и анализ осуществляет лично кредитный работник МФО. То есть это делается не дистанционно. Кредитные менеджеры ходят по дворам, торговым точкам, смотрят, оценивают платежеспособность. Такие скоринговые модели показывают эффективность: как я уже говорил, NPL 90+ составляет по сектору всего 3,5%.
– Получается, в МФО скоринг в основном неавтоматизированный?
– Есть вещи, которые можно автоматизировать. Но главная особенность микрофинансовых организаций в том, что присутствие кредитного эксперта при оценке платежеспособности клиента дает определенные результаты.
Кроме того, после предоставления микрокредита мы обучаем заемщиков. Например, по итогам прошлого года обучение финансовой грамотности прошли более 150 тыс. граждан и 7 тыс. предпринимателей. Наши заемщики на 60% – это женщины, работающие в сфере МСБ.
– У онлайн-кредиторов будет отдельная ассоциация или вы примете всех в свои ряды?
– Сейчас у онлайн-кредиторов есть своя ассоциация, объединяющая финтех-компании. Мы еще серьезно не задумывались над этим вопросом – будет ли объединение наших ассоциаций, например.
Онлайн-кредиторы тоже будут проходить учетную регистрацию как микрофинансовые организации, хотя закон предусматривает некоторые отличия для них – по сумме и срокам займов. Полагаем, что и по пруденциальному регулированию тоже будут какие-то особенности для них.
В целом это будет сегмент рынка микрокредитования, который будет ориентирован на небольшие займы, выдаваемые на небольшие сроки.
Основное отличие, и это главное законодательное изменение для нас, заключается в том, что для МФО увеличили предельную сумму микрокредита – с 8 тыс. до 20 тыс. МРП, это чуть больше 50 млн тенге на сегодняшний день. В этом основная особенность.
– Могут возникать из-за этого риски? Потребители ведь не будут знать, в чем нюансы регулирования МФО и онлайн-кредиторов, для них все будут просто МФО.
– У заемщиков будет выбор: или брать кредиты на потребительские цели на небольшой срок у онлайн-кредиторов, или обращаться в МФО, которые предоставляют суммы побольше и на предпринимательские цели.
В чем смысл этого закона? В том, чтобы подвести под общее регулирование небанковские кредитные организации. Сейчас есть банки, МФО и компании, которые не регулируются Нацбанком, а значит, их клиенты не обеспечены защитой уполномоченного органа.
По логике закона все небанковские кредитные организации встанут под "зонтик" МФО, соответственно, заемщик, независимо от того, это клиент финтех-компании, или микрофинансовой организации, или ломбарда, будет находиться под защитой уполномоченного органа. То есть сможет обратиться с жалобой в Нацбанк. Минимизируются риски.
– Все игроки будут под общим названием – "микрофинансовая организация"?
– Нет, это название станет общим только для действующих МФО и онлайн-финтех-компаний, они будут обладать статусом МФО. А кредитные товарищества и ломбарды сохранят свои названия и свои статусы – кредитных товариществ и ломбардов, просто их деятельность будет называться микрофинансовой.
Закон предоставил МФО дополнительные возможности – увеличил сумму микрокредита, дал возможность быть участником организованного рынка ценных бумаг, выпускать акции и облигации.
– Готов ли уже кто-то из микрофинансовых организаций выпускать акции?
– Потребность такая существует, и в основном у крупных игроков. Думаем, что, используя эту возможность, МФО внесут вклад в развитие фондового рынка.
– Полагаете, фондовый рынок оживится с приходом микрофинансовых организаций на него?
– Не думаю, что фондовый рынок оживится только из-за МФО. Но в любом случае, чем больше будет участников легализовано и включено в рынок ценных бумаг, тем полезнее это будет для финансовой системы в целом.
– Получается, с онлайн-кредиторами МФО никак конкурировать не будут?
– Доли рынка у нас разные, мы друг с другом не конкурируем. У них займы до зарплаты, это небольшие суммы на небольшие сроки, МФО никогда не делали упор на этот сегмент клиентов, у нас другая ниша, так что мы друг другу не мешаем. Так же, как не считаем себя конкурентами банков.
Повторюсь, мы в основном работаем в сельских регионах, там финтех-компании не представлены, Интернета нет, банки тоже там особо не работают, а если и открывают отделения, то те клиенты, с которыми работаем мы, не проходят по их требованиям.
Но эти люди – сельские жители – все равно нуждаются в финансовой поддержке. В сельских регионах проживает очень много людей, которые хотят улучшить свое благосостояние. Единственный источник получения денег взаймы для развития подворья или небольшого бизнеса для них – это МФО.
– То есть вот это мнение, что в МФО идут те, кому банки отказывают, присутствует на рынке?
– Не то что те, кому банки отказывают. Мы в любом случае тоже ориентируемся на кредитную историю. МФО по закону являются обязательными поставщиками информации в Государственное кредитное бюро, кто-то по договору еще и с ПКБ работает. Если потенциальному заемщику отказали в банке из-за плохой кредитной истории, то у нас он тоже проходит проверку. Мы не подбираем за банками заемщиков. И всегда смотрим на долговую нагрузку клиента.
– Как раз сейчас также обсуждается вопрос введения требований по общей долговой нагрузке заемщика. Каким образом это коснется МФО?
– Вообще с чего началась проблема и возникла обеспокоенность государства? Корень ее лежит именно в потребительских беззалоговых займах. Но МФО не ориентированы на их выдачу, таких займов всего 2,6% в общем кредитном портфеле. Наша задача – кредитовать предпринимателей.
Безусловно, мы солидарны с государством, решившим ограничить долговую нагрузку и не выдавать кредиты малоимущим, чтобы каждый жил по средствам.
Но вопрос в том, как Нацбанк подойдет к этому вопросу. Мы выступаем за то, чтобы коэффициент распространялся именно на потребительские займы, раз проблема пошла оттуда.
Если Нацбанк распространит это требование на все без исключения займы, в том числе и предпринимательские, то это серьезно ударит по населению, которое нуждается в финансовой помощи. Последствия от этого могут быть гораздо тяжелее и негативнее по сравнению с существующей сейчас ситуацией.
Если посмотреть, к примеру, на госпрограммы – дорожную карту бизнеса – 2020, программу развития продуктивной занятости и массового предпринимательства "Енбек", – они же все направлены на развитие именно регионального предпринимательства, на вовлечение населения в занятость. И если коэффициент долговой нагрузки будет жестко установлен в отношении МФО, то это негативно повлияет на ту категорию заемщиков, которая сейчас за счет микрокредитов может развить свой бизнес.
Мы как представители микрофинансового рынка хотели бы, чтобы при разработке нормативно-правового акта, устанавливающего коэффициент долговой нагрузки, Нацбанк взвешенно подошел к этому вопросу и учел специфику деятельности МФО.
– Но пока у вас нет понимания по цифрам, насколько может измениться нагрузка для заемщиков и как это повлияет на доступ к кредитованию?
– Мы пока даже не знаем, что будет заложено в логику коэффициента долговой нагрузки, как Нацбанк подойдет к этому вопросу, он пока на обсуждении. Поэтому и хотели донести до регулятора нашу позицию.
– Нацбанк планирует увеличить требования к собственному капиталу банков при беззалоговом кредитовании. Эксперты считают, что банки могут начать ужесточать требования к заемщикам, это ограничит доступ к беззалоговым кредитам, и часть заемщиков из БВУ может "убежать" в МФО. На ваш взгляд, это возможно?
– Ужесточать свои условия будут не только банки, но и микрофинансовые организации. Указ, подписанный Президентом 26 июня о снижении долговой нагрузки граждан, касается как банков, так и МФО. Поэтому, я думаю, если будут ужесточаться условия, то это коснется всех.
Мы, по сути, не составляем банкам конкуренцию, у нас разные миссии и задачи. Повторюсь, уже более 20 лет МФО работаем с той категорией граждан, которые даже без каких-либо ограничений со стороны уполномоченного органа, не были интересны банкам. У нас разные ниши.
Не думаю, что массовый отток клиентов произойдет. Небольшой переток клиентов из банков и микрофинансовых организаций друг к другу всегда существовал и будет существовать. Клиенту выгоднее там, где ему удобнее. Мы не конкурируем в этом плане. Считаем, что это свободный рынок и свобода выбора.
Но в любом случае выступаем за то, чтобы и у банков, и у нас были равные конкурентные условия.
– Есть ли сейчас на рынке компании, в которых сконцентрирован большой объем просроченных займов?
– У каждой МФО свои показатели, можно говорить только об общих цифрах. А они свидетельствуют о том, что долговая нагрузка заемщиков микрофинансовых организаций не такая высокая, как бытует мнение общественности. Все говорят: население перекредитовано. Считается, что потребительские займы – это небольшие займы, выданные на небольшие сроки, а значит, это микрокредиты. А если микрокредиты, значит, микрофинансовые организации виноваты в перегреве рынка.
Если разобраться в этой ситуации, то микрофинансовые организации, регулируемые Нацбанком, очень взвешенно и ответственно подходят к вопросу долговой нагрузки граждан.
Нужно отделять тот рынок, который злоупотребляет своим положением, перегружает население кредитами и взимает баснословные проценты, от рынка МФО. У нас процентная ставка, как и у банков, ограничена предельным размером – 56%.
– Какова номинальная ставка в среднем по рынку?
– Средняя номинальная ставка – от 35% до 40%. Почему такая, потому что мы внутри Казахстана ограничены в фондировании и поэтому вынуждены обращаться за пополнением оборотных средств к иностранным источникам.
Из всех микрокредитов, выданных на рынке, 77% выданы за счет привлеченных из-за рубежа средств. Привлекаем в основном в ЕБРР, Азиатском банке развития, Международной финансовой корпорации, специальных международных фондах, которые ориентируются на финансовую поддержку МФО с целью развития предпринимательства и борьбы с бедностью по всему миру.
Конечно, в этом есть угроза, нам и валютные риски приходится хеджировать, это тоже стоит денег. Средняя ставка привлечения от иностранных кредиторов на сегодняшний день составляет 17-20% в тенге. И, конечно, она включается в сумму вознаграждения для заемщика.
Плюс у нас очень высокие операционные расходы, потому что мы представлены в отдаленных районах, где содержание отделения требует определенных расходов.
И поэтому мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы внутри Казахстана было доступное фондирование.
– Может ли с какой-то из МФО сейчас случиться дефолт? В банковском секторе государству постоянно приходится спасать банки…
– Я вообще не хотел бы сравнивать и проводить параллели с банками. Дефолт банка может отразиться на финансовой системе, на финансовом самочувствии граждан. Но МФО не привлекают деньги населения, рискуют только своими деньгами. Если и происходит дефолт – но я таких случаев в практике не помню, то рискует только учредитель, он не рискует деньгами вкладчиков. Поэтому не нужно сравнивать последствия от дефолта банка и дефолта МФО. Слишком разные сферы.
– Я имела в виду с точки зрения здоровья рынка. Нет таких компаний, которые испытывают трудности?
– Трудности всегда есть, в любой компании. Тем более наш рынок ограничен количеством населения, существуют банки, очень много игроков, которые предоставляют кредитование.
Но мы все-таки надеемся, что государство будет создавать условия для расширения микрокредитования. В 2018 году, в марте, Первый Президент Нурсултан Назарбаев озвучил пять социальных инициатив, одна из них – четвертая – как раз касается расширения микрокредитования.
Есть десятки тысяч примеров, когда микрокредиты помогли гражданам улучшить свое благосостояние и развить бизнес. Очень надеемся, что государство с пониманием отнесется к нашей деятельности. Ведь мы отчасти выполняем и социальные функции.
Поэтому ждем, что к вопросам регулирования МФО уполномоченный орган и Правительство подойдут взвешенно и учтут, что мы приносим пользу обществу. Не хотим, чтобы нас рассматривали в негативном свете и считали, что мы перегружаем граждан кредитами.
Считаем, что нужно разобраться в вопросе до конца и понять сущность микрокредитования: в Казахстане это уже состоявшийся финансовый рынок, кредитующий предпринимателей.
Развитие предпринимательства – одна из основных целей экономической политики государства. Долгие годы государство буквально взращивало эту сферу. Хотелось бы, чтобы эти усилия не пропали даром из-за слишком жестких правовых ограничений.
Елена Тумашова
